Немцы стали проявлять повышенный интерес к Наталии Брасовой с начала лета 1918 года. Как только появилась информация об «исчезновении» Михаила, ей нанес визит полковник царской службы в отставке Армин фон Рейер
[299], бывший главным посредником между дипломатической миссией Германии и монархическими организациями Петрограда. Они встретились как раз перед ее арестом, и полковник передал содержание их разговора в Берлин – принцу Генриху, сделав в донесении упор на популярность Михаила и пересказав историю, которая произошла на Пасху, в Перми, когда жители города буквально задарили великого князя подарками.
Сам фон Рейер ни минуты не сомневался в том, что Михаил жив, хотя в первые дни после его «исчезновения» у полковника появилась информация «из достоверных источников», что великий князь переправлен «на пароходе в Рыбинск», который, как известно, находится довольно далеко от Перми. Впоследствии в его сообщениях появилась путаница: фон Рейер утверждал, что Михаил находится в Омске. Дело оказалось очень непростым, но вера в то, что великий князь где-то скрывался от большевиков, не ослабевала.
Михаил оказался единственной кандидатурой на русский престол, приемлемой для немцев. Но как привлечь его на свою сторону? Ответ напрашивался только один – Наташа. Представители германского командования считали: если они сумеют переправить ее в целости и сохранности из большевистской России, скажем, в Украину, чью территорию контролировали в то время их войска, то Михаил обязательно последует за ней, где бы он сейчас ни находился. И тогда уж он окажется у них в неоплатном долгу…
Когда этот план детально разработали и согласовали с Наташей, немцы снабдили ее фальшивым паспортом и всеми необходимыми для въезда в Украину документами. Паспорт на имя Татьяны Кленовой, выданный 1 октября 1918 года под № 4594, оформили в консульстве Украины в Петрограде, под неустанной опекой немцев. На вклеенной в него фотографии Наташа изображена в белом одеянии сестры милосердия. Молодая женщина не отваживалась выходить в те дни на улицу, и все необходимое для поездки ей привезли на квартиру, в которой она пряталась.
Немцы прекрасно понимали, что Брасова не согласится покинуть Петроград одна. Ведь у нее оставалась здесь несовершеннолетняя дочь – Тата. Но решить вопрос с эвакуацией девочки им было нетрудно. Хотя великий князь Михаил и удочерил ее официально, по документам она значилась как Наталия Мамонтова. Поэтому для поездки в Украину ей сделали паспорт, в который вписали настоящее имя. Фамилии Мамонтова и Брасова никак между собой не связаны, и опасений, что у Таты возникнут трудности при пересечении границы, не возникло.
После их неожиданной встречи в доме на Фонтанке, Наташа решила, что лучше всего будет, если Тата вернется в Гатчину, словно она не знает, где находится ее мать. И оставаться в доме № 24 по Николаевской улице девочка должна до тех пор, пока не получит условный сигнал.
К счастью, ждать ей пришлось недолго, всего несколько дней. Однажды на пороге появился какой-то странный человек: кто он был в действительности, Тата так никогда и не узнала. Он молча протянул ей паспорт, сказал лишь, что билеты передаст на железнодорожной станции на следующий день. И затем, даже не попрощавшись, исчез. Заранее было решено, что Тата поедет в Украину вместе со знакомой матери, госпожой Яхонтовой, у которой там оставалась собственность, и, соответственно, имелось разрешение на въезд.
На следующее утро Тата отправилась на станцию. В Петрограде ее встретил тот же человек, который приходил к ним накануне домой, и передал билеты. Он устроил девочку в переполненном вагоне, помог удобно разместиться и разложить вещи. На верхнюю полку, поближе к перегородке, положил вещевой мешок, заполненный каким-то тряпьем. Но все это оказалось лишь маскировкой – под ворохом старой одежды была спрятана Наташина соболья шуба и другие ценные вещи. После этого незнакомец, которого Тата приняла за немецкого агента, вложил ей в руки деньги, и, кивнув на прощанье, вышел на перрон.
Поезд шел через Витебск, и постепенно приближался к границе, проходившей через Оршу. За этим небольшим белорусским городком простиралась территория, контролируемая немцами.
Стоянка в Орше обещала быть долгой – проверка документов, багажа… Тата не могла унять нервную дрожь: ведь ей необходимо провезти через все кордоны мамины ценности, и, прежде всего – жемчужные серьги, каждая из которых «величиной с лесной орех». Они спрятаны в кусочке мыла, который лежал среди тряпья в чемодане… А вдруг пограничники найдут драгоценности? Что же им с мамой и братом тогда делать, на что жить?
Госпожа Яхонтова разговорилась с каким-то человеком, который шепнул ей, что большевистских стражников, проверяющих багаж пассажиров, можно подкупить. Сам он сыграл роль «посредника», и, к облегчению обеих путешественниц, охранники лишь бросили поверхностный взгляд на их багаж.
…Вот, наконец, граница осталась позади. Поезд ехал теперь по территории, оккупированной немцами. Тата, выглянув в окно, поразилась чистоте и порядку. Контраст с большевистской Россией очень большой!.. На каждой станции можно купить еду на любой вкус – хлеб, масло, мясо, сыр, бутылки с квасом… Все это казалось девочке чем-то необыкновенным, сказкой.
Поезд миновал Могилев, в котором еще недавно находилась царская Ставка, потом они проехали через Гомель, и вот, наконец, достигли конечной цели путешествия – «матери городов русских», древнего Киева. Тата все никак не могла забыть, как по пути, стоявшие на платформе местные жители, выставляли на продажу яблоки, груши, сливы, арбузы… После большевистской России ей казалось, что она попала на «землю изобилия».
В Киеве ее встретила княгиня Вяземская, выехавшая из Петрограда чуть раньше и проделавшая тот же путь, что и девочка. Тату поселили в квартире, принадлежавшей друзьям Александры Гастоновны, и она стала ждать маму. Довольно долго от нее не было никаких вестей, и никто не знал, когда она приедет, и… приедет ли вообще. Наконец, в начале октября, спустя почти месяц после отъезда Таты из Петрограда, она получила телеграмму из Гомеля. Наташа, одетая в белую форму медсестры, успешно скрылась из столицы и вот-вот должна была появиться в Киеве.
А большевики по-прежнему искали ее в Петрограде. Узнали они о бегстве оттуда Наталии Сергеевны Брасовой лишь 21 октября, из сообщения Русского телеграфного агентства о пересечении ею границы. В нем говорилось, что немцы с большими почестями встретили супругу великого князя Михаила Александровича и доставили ее в Киев.
Когда информация об этом появилась в большевистской печати, немцы решили предпринять дополнительные шаги, чтобы помочь Наталии Сергеевне, а соответственно, и Михаилу. Их цели способствовало приглашение датского короля Христиана X, высланное на ее имя, в нейтральный Копенгаген, где Брасова могла встретиться, наконец, с сыном.
Но с поездкой в Данию возникла непредвиденная трудность. В то время, когда Наталия Сергеевна приехала в Киев, военные действия между Россией и Германией почти закончились. Война велась только на Западе. Молодая женщина, не медля, обратилась к императору Вильгельму II с просьбой дать разрешение ей, Тате и княгине Вяземской на проезд в Копенгаген через территорию Германии. Александра Гастоновна подписала заявление словами: «Кн. Вяземская». А что оставалось делать Брасовой, у которой официально титула не было? Ей стало явно не по себе, и она раздраженно воскликнула:
