Дело, однако, было не только в наследовании несуществующего уже престола, а в получении реальных денежных средств. Именно благодаря Джорджи многолетние Наташины надежды на финансовое благополучие семьи, казалось, вот-вот должны были осуществиться. В 1928 году скончалась вдовствующая императрица, спустя три года после смерти сестры – вдовствующей королевы Александры. После этого Хвидор, их общую собственность в Дании, продали. Король Георг V и его сестры отказались от прав на наследство, и средства, полученные от продажи, были поделены поровну между двумя сестрами Михаила – Ксенией и Ольгой, и его сыном Георгием.
Это оказалось немалым, по тем временам, наследством, к тому же, полученным весьма неожиданно. И молодой человек тут же решил купить себе новый спортивный «Крайслер».
В июле 1931 года, сдав выпускные экзамены в Сорбонне, он решил отметить это событие на юге Франции. Вместе с голландским другом Эдгаром Моненааром он собрался поехать на машине в Канны, и пообещал матери, что вернется домой через две недели, к своему дню рождения. Ему должен был исполниться 21 год.
Как раз перед поездкой Джорджи и его друг пообедали вместе с Наташей, и затем она спустилась в прихожую, чтобы проводить их. Молодые люди уехали, и хозяйка прошла к гостям, ожидавшим ее в гостиной. Наташа была занята разговорами, шутила, смеялась, стараясь, как всегда, не показывать на людях душевное одиночество, терзавшее ее с тех самых пор, как из ее жизни исчез Михаил. Лишь дорогой Джорджи заполнял теперь пустоту в ее сердце…
Неожиданно зазвонил телефон, и слуга позвал ее к аппарату. Какой-то незнакомый мужчина, представившийся врачом госпиталя в Сансе, сообщил ей, что «Крайслер» сына занесло на дороге, и он… врезался в дерево. Девятнадцатилетний друг Джорджи, сидевший за рулем, погиб на месте аварии. А ее мальчик находился в госпитале – в тяжелом состоянии. У него многочисленные повреждения внутренних органов.
Наташа, обезумев от горя, бросилась на вокзал. Она села в первый же поезд, который шел в южном направлении, и приехала в госпиталь еще до полуночи. Словно окаменев, женщина просидела у постели сына всю ночь, но надежды на его спасение не было. Георгий умер, не приходя в сознание, утром 21 июля 1931 года.
Его тело доставили в Париж, похороны состоялись на кладбище Пасси. На церемонию прощания пришли сотни людей. Первым за гробом шел великий князь Дмитрий, давший когда-то, много лет назад, обет: если у Наташи когда-нибудь случится несчастье, он обязательно будет рядом с ней. Следом за ним шла Наталия Сергеевна. Ее лицо было скрыто черной вуалью. Она не хотела, чтобы люди видели ее страдания. Позже Тата написала со сдержанным восхищением: «Нужно отдать должное моей матери… Джорджи был ее любимым ребенком и последним связующим звеном с мужчиной, которого она любила; но, несмотря на страшный удар, она отказывалась показать свое глубокое горе на людях. Она встретила то, что случилось, с удивительным мужеством, и никогда не теряла достоинства».
Жизнь потеряла для Наталии Сергеевны всякий смысл после смерти Джорджи. В пятьдесят один год она все еще была прекрасна, только волосы стали белыми, как снег. Лишь оставшись наедине, она давала выход своему горю. В квартире близкой подруги, княгини Тамары Эристовой, муж которой служил когда-то вместе с Михаилом, она могла часами плакать, беспрерывно восклицая: «Что теперь мне осталось? Зачем мне дальше жить? Мой сын! Мой сын! Мой сын! Я не могу всего этого вынести… О, Миша! О, Джорджи!..»
Успокоить Наташу в такие минуты было невозможно. Она плакала и плакала… Но, в конце концов, брала себя в руки, и, выпив чашку чаю, уходила в свою пустую, постылую квартиру – с сухими глазами, прямой спиной и высоко поднятой головой. Такой уж у нее характер.
Тата лишь добавляла ей душевные страдания. Ее первый брак с Вэлом Гилгудом закончился крахом в 1923 году. Вторым ее мужем стал известный музыкальный критик Сесиль Грей
[313], в браке с которым у нее родилась в 1929 году дочь Паулина. А третьим – Майкл Маджолиер, служивший гардемарином на корабле «Агамемнон», доставившем когда-то Наталию Сергеевну и Тату на Мальту.
Какие странные порой бывают параллели в жизни! Как у матери, так и у дочери, третьим мужем стал человек по имени Михаил. Со своим, Майклом, Тата прожила до конца своих дней. У них подрастала дочь – Александра.
С матерью, жившей в одиночестве, они виделись редко – прежде всего, из-за «абсурдной кочевой жизни», которую вела дочь. Наталия Сергеевна зачастую даже не знала, где жила Тата.
И все же она не показывала на людях беспокойства. В 1933 году, переехав на новую квартиру, собиралась получить удостоверение личности как «княгиня Брасова». Прежде, чем сфотографироваться, она критически посмотрела на себя в зеркало. Седые волосы? Чепуха! Это дело поправимое. Женщина тут же их выкрасила, и от недавней седины не осталось и следа. Теперь – возраст. В документе, полученном когда-то в Киеве, сказано, что она родилась в 1888 году. Значит, ей сейчас не пятьдесят три, а всего… сорок семь. Ну и пусть, очень хорошо! Как всегда, Наталия Сергеевна свято верила в то, что она ничуть не старше того возраста, на который выглядит. А разве не стоит любой женщине считать именно так?
Финансовые проблемы мучили Наталию Сергеевну уже много лет. Но теперь, казалось, появился повод для оптимизма. Юристы, составившие от ее имени иск в суд с требованием передать ей право собственности на польские поместья мужа, были уверены в благоприятном исходе. Правда, судебный процесс мог тянуться еще несколько лет, говорили они, но, в конце концов, она достигнет желаемого, в этом у них не было сомнений. Слушая их уверения в успехе дела, уставшая от всего пережитого женщина думала: ничто не сможет заполнить пустоту в ее жизни, но, по крайней мере, она не будет больше бедной… Как же ей хотелось в это верить!
В соответствии с Рижским мирным договором 1921 года, в котором большевистская Россия признала независимость Польши, польское правительство уполномочено наложить арест на всю императорскую собственность в пределах своих границ. Наталия Сергеевна настаивала на том, что ко времени подписания договора ее муж был мертв – факт, признанный в 1934 году в Советском Союзе, хотя никто конкретно не хотел взять на себя ответственность за точность этой информации. К тому же, поместья Михаила Александровича Романова принадлежали наследникам – людям незнатного происхождения. Таким образом, земли уже не составляли собственность императорской семьи, и не могли быть предметом условий договора.
Но измученной судебными тяжбами женщине так ничего доказать и не удалось. В 1937 году Верховный суд Польши вынес решение, в котором было сказано, что имения, на которые претендовала Н. С. Брасова, включены в мирный договор, заключенный в Риге 18 марта 1921 года между РСФСР (также от имени Белорусской ССР) и УССР, с одной стороны, и Польшей, – с другой, в соответствии с которым «все поместья царя и Царской Семьи, находившиеся в Польше, стали собственностью Польского государства».
