…Повидавшись в Каннах с великим князем Андреем, Михаил и Наташа вновь отправились в Париж, где остановились в Hotel Mirabeau. Отсюда Михаил телеграфировал Ксении в Санкт-Петербург, предлагая ей приехать на следующей неделе в Париж – при условии, если она хочет его видеть. Так быстро отправиться во Францию она не могла, поэтому написала, что, возможно приедет через пару недель. А пока ей нужно обязательно поговорить с Ники, выяснить, что, по его мнению, она должна сказать Мише. Позже она написала в дневнике об условии, которое выдвинул император: Михаил может вернуться в Россию, когда захочет, а вот «разведенке» это запрещено. Да, трещина в отношениях между братьями становилась все глубже…
Возможно, Ксения в тот момент и могла в чем-то помочь Михаилу. По крайней мере, она искренне пыталась это сделать, встретившись с ним в Париже 19 марта. Они проговорили два часа, и оба… не могли сдержать слез. Ухудшившееся состояние здоровья Марии Федоровны, болезнь маленького Алексея, душевный гнет от сознания того, что не сдержал слово, данное старшему брату – все это давило на Михаила, не давало успокоиться. Но он пытался объяснить старшей сестре, что поступил так, как ему велела совесть. Иначе – просто не мог.
Ксения очень жалела «бедного маленького мальчика». Уезжая через три дня в Англию, чтобы встретиться там с «князем Ф.», она не раз задавала себе вопрос: когда же ей вновь доведется встретиться с «милым Мишей»?
В течение нескольких следующих месяцев были и другие – пусть и робкие, попытки примирения. Все-таки голос крови давал о себе знать. Все шло к тому, что вскоре Наташе придется впервые встретиться лицом к лицу с грозной, ненавидевшей ее, вдовствующей императрицей – Марией Федоровной.
В конце мая 1913 года супруги покинули вместе с детьми Канны, и отправились в Швейцарию – туда, где четыре года назад Наташа отдыхала летом и откуда она отправилась на тайную встречу с Михаилом в Копенгаген. Сейчас они остановились в уединенном Hotel du Signal, расположенном на берегу прекрасного Женевского озера. Позднее Тата вспоминала об их пребывании в этом месте как об одном из самых счастливых периодов своего детства. У нее появилось там множество маленьких друзей – в отеле отдыхали вместе с родителями, по меньшей мере, тридцать детей из разных стран. Вместе они чудесно проводили время: мальчики изображали в большинстве своем ковбоев, а девочки – индейцев. Веселью не было конца…
Прожили они здесь два месяца – до конца июля. Наташин день рождения, 27 июня, отмечали тут же, по-семейному. Михаил очень переживал, что не сумел купить в ближайшей деревне достойных «дорогой Наташечки» презентов. Но в телеграмме, которую отправил любимой с местной почты, уверял, что в Париже ее ждет Роллс-Ройс. Это действительно был царский подарок.
Но вскоре безмятежной жизни в Швейцарии пришел конец. В ответ на его письма, Ксения написала Михаилу, что Мария Федоровна находится в Лондоне, и очень надеется, что сын приедет туда повидаться с нею. Через неделю она и сама приехала в Британскую столицу. Мать плакала, и все время вспоминала Мишу. Он должен поехать туда, чтобы встретиться с ней.
Михаил поехал, но – вместе с Наташей. Они остановились в отеле «Ритц», а вдовствующая императрица – в нескольких минутах ходьбы оттуда, в Мальборо-хаус, где находилась в то время лондонская резиденция ее сестры, вдовствующей королевы Александры. Мария Федоровна была так взволнована, что перед встречей с сыном совершенно не могла спать. Наконец, он пришел – пока один, без Наташи. Морганатическую супругу оставил в отеле: мать нужно было подготовить к встрече с невесткой – не так-то просто смирить гордыню, тем более, императрице.
Вечером того же дня Михаил опять пришел в Мальборо-хаус – на этот раз вместе с Наташей. Вот и встретились лицом к лицу две женщины, любившие одного мужчину, только каждая – по-своему. Обе – с сильным характером, властные, гордые. И каждая из них была уверена в собственной правоте. У каждой была своя правда.
Мария Федоровна высказалась прямо, без обиняков – при сыне. Наташа, собрав волю в кулак, промолчала. А что оставалось делать? Она лишь гордо вскинула подбородок и позволила свекрови обрушить на нее долго копившийся у той гнев. Но самой Марии Федоровне в эти минуты тоже пришлось нелегко. В душе ее царила печаль. Хотя она и испытала некоторое облегчение от того, что смогла, наконец, сказать женщине, которая разбила ее сердце, все, что о ней думает…
Глава четырнадцатая
В замке Небворт
Поездка в Лондон, целью которой стала встреча с вдовствующей императрицей, имела несомненную пользу для Михаила и Наташи. Она заставила их задуматься, где же обосноваться семье в ближайшем будущем. Конечно, они могли выбрать любое место в Европе, где проводили время и куда с удовольствием возвращались. Но молодые люди решили поселиться в Англии, и настаивал на этом именно Михаил.
Выбор оказался не случайным. Великий князь хорошо знал Британию, и чувствовал себя здесь как дома. Еще бы: ведь король приходился ему двоюродным братом, а вдовствующая королева – родной тетей. Была и еще одна существенная причина. Много лет назад, еще в период царствования Александра III, в Лондоне поселился его двоюродный дядя – великий князь Михаил Михайлович
[91], которого родные и друзья называли Миш-Мишем. Приехал он сюда вместе с морганатической супругой графиней Софией Торби, приходившейся внучкой великому русскому поэту Александру Сергеевичу Пушкину. Поженились они тайно, в 1891 году, вопреки запрету императора. Свадьба сына имела роковые последствия для матери: получив от него телеграмму, в которой говорилось об этом событии, великая княгиня Ольга Федоровна
[92] скончалась от сердечного приступа.
Все это привело к изгнанию великого князя из России. Но жизнь в Лондоне для «ослушника» оказалась намного более приятной, чем в Санкт-Петербурге.
Пятидесятидвухлетний Миш-Миш приходился внуком Николаю I. Младший брат великого князя – Сандро был женат на старшей сестре Михаила – Ксении. Таким образом, их связывали довольно близкие семейные узы. Роднило двух Михаилов и то, что женитьба обоих вызвала громкий скандал в обществе.
Как и Михаил с Наташей, Миш-Миш вместе со своей Софией начинали когда-то семейную жизнь в Каннах, а в дальнейшем перебрались в Лондон. С помощью влиятельного родственника София получила титул графини Торби, и супружеская пара заняла подобающее место в британском высшем обществе. Софии, правда, хотелось подняться по общественной лестнице еще выше, и муж не раз пытался ей в этом помочь. В 1912 году он даже обратился с письмом к королю Георгу V, попросил его содействия в столь деликатном вопросе. Но король посоветовался с Николаем II, тот высказался против возвеличивания морганатической супруги великого князя, и в итоге неудачливый Миш-Миш получил отказ.
