– Кассета, которую я купил, – это была пьеса для оркестра с валторной, инструментом, который мне всегда нравился.
– Почему ты купил ее? – спросил Стэнли.
– Потому что мне нравится.
– Потому что тебе нравится?
– Мне нравится она вся, целиком!
– Мне тоже нравится. Можно я оставлю ее себе? Ты можешь купить другую копию.
Стэнли оборвал контакты почти со всеми. Первым человеком, который к нему приехал, стал Доминик Фронтир, американский композитор и аранжировщик, который написал саундтреки к огромному количеству сериалов и голливудских фильмов. Затем приехали Венди Карлос и Рэйчел Элкинд. Хотя они уже работали со Стэнли, но, похоже, нервничали по поводу собеседования так же, как и все остальные. «Будем надеяться, будем надеяться…» – продолжала шептать погруженная в мысли Венди, смотря в окно автомобиля, когда я вез ее в Эбботс-Мид.
Когда я вернулся к Стэнли после того, как отвез их к гостинице, он спросил:
– Как прошло с девочками?
– Все нормально, – ответил я, – они немного нервничали и сказали, что действительно хотят работать с тобой над этим фильмом. Венди сказала, что сделает все возможное, чтобы написать подходящую музыку.
– Это хорошо! – сказал Стэнли.
Несколько дней спустя он снова послал меня забрать Рэйчел и Венди. Я подумал, что это хороший знак. Тем не менее они все еще выглядели напряженными. Они рассказали мне, что Стэнли назвал их композиции хорошими, идеальными. И все же он продолжал миксовать их вместе с музыкой других композиторов.
– Зачем он это делает? – спросила меня Рэйчел. – Это значит, что он недоволен?
– Мы перепробовали все, – добавила Венди, – я не знаю, сколько версий одной и той же композиции мы сыграли для него!
– Ну, – я попытался успокоить их, – если он позвал вас снова, значит, он доволен. Он просит вас менять что-то, потому что он знает, что вы можете дать ему то, что он хочет. Не беспокойтесь об этом слишком сильно; просто продолжайте работать.
Стэнли, вероятно, применял свою обычную стратегию «давайте сделаем еще раз». Он продолжал спрашивать меня, о чем говорили девочки, потому что он хотел понять, что было на уме у тех, с кем он сотрудничал. Он послал меня шпионить за ними в надежде, что они откроют мне что-нибудь.
Когда Стэнли принял решение нанять Венди и Рэйчел для «Сияния», я видел их в последний раз. Он нанял им другого водителя, и я ничего не мог с этим поделать: моя миссия была выполнена.
Дорогой Эмилио!
Спасибо за то, что успокаивал нас в эти трудные несколько недель. Мы всегда будем благодарны тебе.
С наилучшими пожеланиями,
Рэйчел и Венди
В то же время работа по монтажу фильма продолжалась. Несмотря на многочисленные поправки, внесенные Стэнли в контракт с EMI, «Сияние» в конечном итоге должно было покинуть студию. Время закончилось, все сроки продления истекли, авторитет Стэнли был использован, личные симпатии розданы, вот и все: больше не к кому или не к чему было апеллировать. В конце лета 1979 года Стэнли упаковал свои вещи и переехал в монтажную студию в Чайлдвикбэри, в новое здание, которое он только что купил и окрестил Stanley Kubrick Studios.
Монтаж фильма занял два месяца. Премьера была запланирована на май 1980 года, и техники работали нон-стоп, начиная утром и заканчивая поздно вечером, чтобы успеть к дедлайну.
Когда пришла весна, Стэнли пришлось вернуться в EMI Studios, чтобы монтировать звук, потому что дома у него не было адекватного оборудования для этой работы. Репутации Стэнли было достаточно, чтобы развеять сомнения студийного руководства и подписать новый контракт. Все набились в студию звукозаписи. Катушку за катушкой они слушали музыку снова и снова, чтобы посмотреть, как каждый кусок будет сочетаться с каждой отдельной сценой фильма.
Когда я приехал на студию в пятницу вечером и привез бобины с фильмом, Стэнли решил посмотреть их на выходных. Я вздрогнул от мысли о монтажном столе Steenbeck и прокручивании этих бобин с музыкой, прорывающейся сквозь двери. Она звучала так, будто шла осада: раздавались крики, звон, удары и свист. Около семи или восьми, когда все остальные отправились домой на выходные, звук проносящихся в тишине машин был самым приятным из всех, что я когда-либо слышал.
Когда фильм был полностью готов, его забрали домой для традиционного семейного предпросмотра. Я никогда не оставался на просмотр. Я никогда не хотел тратить два часа на просмотр фильма, который я видел на съемках или на смонтированных пленках на протяжении двух лет.
Джулиан Сеньор был единственным человеком, который никогда не пропускал предпросмотр. Остальные менеджеры старались прийти, чтобы сказать свое слово, но Стэнли отказывал им в последнюю минуту.
Премьера «Сияния» состоялась в Америке в конце мая. В октябре состоялись премьеры в других странах. Компания BBC в Англии отпраздновала это событие, показав документальный фильм Вивиан. Стэнли снова сдержал свое слово и, как обычно, наслаждался своим успехом вдали от камер в полумраке своего кинозала.
Незадолго до того, как это произошло, когда съемки были полностью закончены, мы с Андросом прохлаждались в офисе во флигеле. Мы оба были рады, что худшее позади. Стэнли был занят на монтаже, поэтому я, Андрос и Маргарет могли вернуться к нашей обычной рутине, которая была намного более управляемой и менее хаотичной. Но с Андросом было что-то не так. Он выглядел так, будто выжимает из себя улыбку, и самое главное, не отмечает это возвращение к нормальной жизни одним из своих красочных комментариев. Когда я спросил, все ли у него нормально, он ответил: «Эмилио, я думаю о том, чтобы уйти…»
Эта было последнее, что я хотел бы услышать.
– Андрос, ты помнишь, что ты был тем, кто уговорил меня остаться?
– Я знаю, но… – он не мог подобрать слова. Я осознал, что ему непросто говорить об том. Так же как и мне. – Я хочу выбираться отсюда изредка. Я всегда здесь; я всегда на телефоне. Я никогда ни с кем не вижусь, и как только я добираюсь до дома, то падаю в кровать. У меня нет энергии делать что-либо еще, пообщаться с друзьями, ничего.
Я молча выслушал его. Я не знал, что и говорить. От этого невозможно было отвертеться.
– Я просто не вынесу этого, если оно будет так продолжаться, – заключил он со вздохом.
– Ты хоть представляешь, что ты оставишь после себя? – Андрос снова не знал, что сказать. Я попытался напомнить ему, что мы команда и что если один из нас уйдет, всю группу ждет коллапс.
– Возможно, я смогу получить работу по продюсированию фильмов, – сказал он, не отвечая на мое возражение, – мне нравится продюсерская работа. Я бы хотел попробовать. Думаю, я мог бы преуспеть в этом. Я здесь счастлив. Это были замечательные пять лет, но все подходит к концу. Я думаю, мне нужно меняться, поделать что-то другое, связаться с другими людьми для других фильмов.
