15 февраля 1975
Эмилио!
Сходи в отделение доставки в Денхэм и попроси позвать менеджера по имени Альф Томпсон. У него есть копия 8-й катушки «Троп славы». Убедись, что это необходимая катушка.
Обращайся с ней очень-очень осторожно.
Отнеси ее в приемную Humphries и попроси срочно передать Бобу Эллису.
Возьми подписанную квитанцию от Humphries и принеси ее мне.
Спасибо,
С. К.
Однако Стэнли никогда не был по-настоящему доволен. Во время съемок он часто жаловался, что качество проявленного материала ухудшается, и приглашал руководителей лабораторий в Чайлдвикбэри, чтобы они могли убедиться в этом сами. В процессе съемок «Барри Линдона», например, Стэнли заметил какой-то серьезный недостаток в работе Humphries Laboratories. Я думаю, именно поэтому он немедленно прекратил работать с ними и начал использовать Rank Labs в Денхэме. Но даже этого было недостаточно, чтобы успокоить его. Он попросил меня проследить за человеком из Ardmore Studios. Я сидел за ним через несколько мест в самолете. Я держался от него на расстоянии и ждал, когда сотрудники лаборатории дадут ему проявленные негативы, а затем следовал за ним по дороге назад. Я не знаю, чего боялся Стэнли: совершенно ничего подозрительного в этом парне не было. Он был пунктуальным и никогда не спешил; следить за ним было очень легко. Когда я спросил Стэнли, в чем дело, он ответил довольно туманно: «Я просто хочу убедиться, что все в порядке». Но это был еще не конец. Когда Стэнли получил окончательную копию смонтированного фильма, он настоял на выборочных проверках: пленки были тщательно изучены на градацию и общее качество. Я не знаю точно, была ли у Стэнли привычка делать все это до того, как я начал работать на него, но знаю, что начиная с «Барри Линдона» он поступал так до конца своей карьеры.
Отношение Стэнли к кино распространялось и на его личную жизнь. Он никогда не доверял журналистам и старался держаться от них как можно дальше. По его мнению, вся их профессия была следствием первородного греха. «Если они узнают, что я делаю, они напишут об этом в прессе, а через пару месяцев кто-то снимет такой же фильм, опередив меня». Он всерьез говорил об этом, потому что слишком хорошо знал, как много ему нужно времени, чтобы закончить проект.
По большому счету, его меры предосторожности были успешными. О «Барри Линдоне» в прессу ничего не просочилось раньше времени. Александр Вокер, однако, был рискован. Каждый раз, когда фильм был готов к выходу на экраны, он превращался в голодного до сенсаций репортера. Когда он опубликовал эксклюзив в Evening Standard о том, что происходило на съемочной площадке, Стэнли сделал ему суровый выговор.
– Но это все бесплатная реклама, Стэнли! – парировал он.
– Только я буду решать, когда и как продвигать мой фильм! – восклицал Стэнли.
Стэнли пытался защитить себя даже от людей, финансирующих его фильмы. Ему не нравилось отправлять проекты сценария в Лос-Анджелес для утверждения бюджета, поэтому два менеджера из Warner Bros. специально приезжали в Лондон. Он поручал мне лично доставлять им конверт. Им не разрешалось покидать отель, пока они не заканчивали читать; и только когда сценарий вновь оказывался у меня, они могли вернуться в Калифорнию.
Еще одной причиной для беспокойства было фотографирование локаций и тесты новых катушек пленки. До «Сияния» фотографии локаций обрабатывались в лаборатории в Буши, но, по мере того как количество фотографов моды, рекламных агентств и иллюстрированных журналов, использующих эту лабораторию, увеличивалось, увеличивался и риск утечки новостей. Стэнли попросил нас с Мартином Хантером создать темную комнату в конюшне, где мы могли бы спокойно работать над фотографиями фабрики в Бектоне. Значительное пространство, доступное в Чайлдвикбэри, позволяло Стэнли самому решать многие из этих проблем.
Название, используемое для всей производственной документации «Цельнометаллической оболочки», было Timberland. Оно наводило на мысли о канадских лесах или бренде одежды и поэтому никак не могло раскрывать фактическое содержание фильма. Стэнли хотел сбить всех со следа. Не только посторонних людей, но и работников лаборатории, где я принимал отснятый материал. К тому моменту Стэнли уже придумал название фильма, но никогда не использовал его, чтобы сохранить все в секрете.
По условиям, установленным страховыми компаниями, Стэнли должен быть доверять проявку текущего отснятого материала лабораториям. Он согласился неохотно, так как предпочитал заниматься проявкой в своей темной комнате в конюшне. В любом случае, когда я проверял отснятый материал, все остальные должны были покинуть помещение, остановить свою работу и оставить меня одного перед экраном.
– Кто был сегодня в Rank Labs?
– Как обычно, Боб Монкхаус и Дез О’Коннор с телевидения, кто-то из 007.
– Они что-нибудь видели?
– Нет. Были за закрытыми дверями, как всегда!
– Хорошо. Прекрасно.
Я всегда был один в просмотровом зале, а все остальные должны были ждать. Люди начинали недоумевать. Боб Монкхаус и Дез О’Коннор попытались выяснить, что происходит, и кто-то из Rank Labs сказал им, что все задерживается, потому что Стэнли Кубрику нужно просмотреть отснятый материал к его последнему фильму. Однажды, когда я уходил из просмотрового зала с катушкой, я увидел их прямо перед собой, ожидающих, чтобы поздороваться. «Доброе утро, мистер Кубрик», – сказали они с широченной улыбкой. Я был настолько удивлен и обеспокоен этим фактом нарушения безопасности, что все, что сделал, – это быстро пожал им руки и ответил: «Хорошо, и вам доброе. До завтра». Я надеялся, что у них не хватит смелости попытаться заговорить со мной. «Как они узнали, что в лаборатории была моя работа?» – сразу спросил меня Стэнли и, не дожидаясь ответа, позвонил Честеру Эйру из Rank Labs, набросившись на него со своими каверзными вопросами, которые можно услышать разве что в комнате для допросов в Скотланд-Ярде.
Годы спустя, когда Том Круз и Николь Кидман прибыли в Англию для съемок в фильме «С широко закрытыми глазами», никто не имел ни малейшего понятия, кто их позвал и почему они приехали. Месяцами журналисты всех местных газет пытались выяснить адрес дома, который для них арендовали.
Стэнли сделал это, чтобы сбить прессу со следа, потому что хотел сделать сюрприз. Он любил удивлять своих зрителей. Ему предстояло анонсировать новый фильм. Ему могло хватить всего несколько тщательно подобранных слов, чтобы представить сюжет и исполнителей главных ролей. Никто ничего не знал заранее. Общественность должна была быть полна ожиданий. Не стоит забывать, что все фильмы Стэнли были совершенно разными; хотя он, конечно же, не стал бы снимать кино про Джеймса Бонда.
Никто не мог посягать на то, как Стэнли представлял публике свои фильмы. Он считал, что это часть его работы. Как только начинались съемки, он уже выбирал дизайнера плаката, мерча и наклеек. Большинство попыток Джулиана устроить тихий ужин у себя дома были обречены на провал.
