Май 1997-го оказался самым лучшим месяцем за весь проект. Стэнли послал меня привезти новенького: «Он режиссер, но иногда снимается сам». И я, как обычно, был вынужден признаться, что никогда про такого не слышал. На тротуаре я увидел худого человека, он помахал мне и постучал в окно «Мерседеса», когда я подъехал. «Сидни Поллак», – он открыл дверь и сел на заднее сиденье. Больше он не проронил ни слова. Полчаса он смотрел в окно и молчал как рыба и, лишь когда мы проехали Чайлдвик Грин, спросил, принадлежат ли дом и церковь Стэнли. Очередная сцена эпопеи «Злобный огр Кубрик». А разве Стэнли не говорил, что они двадцать лет общаются по телефону? Ни слова. Сидни вновь заговорил со мной, только чтобы вежливо попрощаться в Купольной комнате. Через пару часов я встретил его на кухне, и меня ожидал сюрприз: оставив Стэнли ковыряться в коробочках с индийским фастфудом, он подошел ко мне и, улыбаясь, взял за плечи: «Эмилио, прости, пожалуйста! Я решил, что ты водитель! Пойдем, поболтаем, нужно наверстывать». Теперь Стэнли мог не только отснять незавершенные из-за ухода Харви Кейтеля сцены, но и лучше питаться: Сидни оказался отменным поваром и стал готовить обеды для Стэнли и Тома у себя в трейлере.
Спустя примерно год в связи с другими проектами ушли несколько техников. Место оператора «Стэдикама» занял Питер Кавакьюти, молодой англичанин итальянского происхождения. Стэнли провел с ним собеседование в конце августа и решил нанять. Однако он не терял бдительности.
– Эмилио, разузнай-ка, что за человек этот Питер.
– В смысле? – не понял я.
– Он итальянец, пообщайся с ним.
– И что, что итальянец? О чем мне с ним разговаривать?
– Узнай, сует ли он нос в чужие дела. Спроси его.
– Это что за вопрос такой? «Прости, Питер, Стэнли тут интересуется, суешь ли ты нос в чужие дела…»
– Придумай что-нибудь.
К счастью, Питер сам подкинул мне решение. Он уже провел на площадке несколько дней, но еще не начал снимать. Поначалу дела шли не очень: он старался двигать «Стэдикам» так, как требовал Стэнли, но тот постоянно говорил, что камера стоит недостаточно горизонтально. Со стороны я наблюдал, как сомнения, которые Стэнли недавно озвучил в офисе, выливаются в некую психологическую войну между ним и его новым работником. Я надеялся, что Питер совершит верный ход, а именно – проявит терпение. Стэнли оставил его и, в очередной раз демонстрируя необычайный драматизм, удалился с недовольным видом. Питер поглядел по сторонам и заметил, что я сижу неподалеку.
«Я слышал, тебя зовут Эмилио. Ты из Италии?» – спросил он, чтобы завязать беседу. Рассказав, что его родители из Авеллино, он спросил, чем я занимаюсь на площадке. По словам Питера, он постоянно видел, как я в спешке приезжаю и тут же иду прямо к Стэнли. Ловушка захлопнулась, но Питер начал хорошо: я ожидал услышать жалобы, он же решил их избегать. Я ответил, что работаю напрямую на Стэнли, поэтому не связан со студией и кинокомпанией.
– Давно вы знакомы?
– Ой, я здесь только для этого фильма, – ответил я. В каком-то смысле это была правда.
– Тебе нравится с ним работать? – я прекрасно понимал, куда он клонит, и был рад, что он не говорит напрямик.
– Да нормально, – я старался вложить в голос всю прямоту, на какую способен. – А ты чем занимаешься?
– Я оператор «Стэдикам».
– Это разве не женщина была?
– Я вместо нее. Она ушла из-за другого проекта. Ты где живешь? У Стэнли дома?
– Нет, нет. Мы с женой живем в квартире недалеко. А ты?
– В Масуэлл-Хилл.
– О! – я знал это место.
– Ты там бывал?
– Там жила дочь Стэнли Вивиан, и Андрос там живет! – я уже не мог себя сдерживать.
– Андрос? Андрос Эпаминондас?
– Да…
– Я его знаю! Наши дети ходят в одну школу! Но если ты его знаешь… и дочь Стэнли…
Наверное, я себя выдал. Я никогда не умел толком врать, а когда услышал имя Андроса, то уже ничего не мог поделать.
– …то ты уже очень давно работаешь на Стэнли! – заключил Питер.
– Ну… да. Я и раньше с ним работал.
– О, здорово. – Я ожидал еще вопросов, но он только улыбнулся, кивнул и пошел на площадку, немного медленнее, чем когда приехал.
«Ты что-нибудь узнал про Питера?» – спросил Стэнли на следующий день. Съемки еще не начались, и мы сидели в его офисе в Pinewood.
– Все нормально. Он знает Андроса, они дружат!
– Чертовски здорово! – И это все, что он хотел узнать. После захода солнца, когда мы пошли на задний двор, Стэнли говорил с Питером намного спокойнее, и уже не дергал его, как накануне вечером. Он даже хватался за любую возможность похвалить Питера. «Молодец этот Питер, знает свое дело».
Чтобы вознаградить Питера за терпение и конфиденциальность, которые он продемонстрировал в первый день на площадке, я дал ему совет касаемо работы со Стэнли, который считал весьма ценным: «Отдавай себя работе, насколько можешь. Старайся, но не слишком: лучше где-то недоделать, а когда Стэнли попросит сделать лучше, тебе будет, что показать».
Прошло десять лет с тех пор, как Стэнли последний раз снимал фильм, и в его рабочих методах ничего не изменилось. Но изменился мир вокруг: я никогда раньше не наблюдал такого интереса к фильму Стэнли Кубрика. С этим интернетом и растущим интересом общества к личной жизни звезд становилось все сложнее защитить себя от СМИ. Даже прохожие стали любопытнее, чем раньше. Они останавливались и спрашивали, что это за фургоны припаркованы на лондонских улицах: «А, да снимают что-то для телевидения, ну, знаете, Телепузиков», – отвечал я, но у меня не всегда получалось их убедить. В больнице Челси и Вестминстера нас ждала жуткая сцена, даже хуже, чем то, что мне довелось испытать с Райаном: толпы вопящих подростков висли на ограде и оттесняли охранников, пытаясь пробраться поближе к входу. Откуда они узнали, что там будет сниматься Том Круз, можно только догадываться. Чтобы избегать таких ситуаций, Стэнли всегда посылал кого-то вперед на место съемок: в зависимости от того, что ему сообщали по радио, он приезжал гораздо раньше или гораздо позже Тома. Стэнли садился в неприметную машину и сливался с техниками. Даже придумал уловку: если я вез его в «Роллс-Ройсе», он просил локейшн-менеджера поехать с нами. Стэнли сажал его на заднее сиденье, а сам ехал рядом со мной. Когда мы приезжали, он давал приманке выйти из машины первым, и как только все глаза и вспышки устремлялись на локейшн-менеджера, Стэнли открывал дверцу и быстро ускользал в здание. «Вот увидишь, они решат, что самая важная персона – на заднем сиденье», – предсказывал он.
Фотографам так и не удалось увековечить Стэнли. По крайней мере, до мая 1997-го, когда несколько журналов опубликовали снимки, сделанные без разрешения на площадке Pinewood: Стэнли Кубрик выходит из трейлера Сидни Поллока; Стэнли Кубрик в студийном багги с Томом Крузом и его дочерью; Стэнли Кубрик бродит среди фургонов кинокомпании. Фотограф залез на дерево прямо рядом со студией и через забор направил камеру на постройки заднего двора. Стэнли разозлился и пошел жаловаться начальству студии на ненадежность охраны. Когда ему сказали, что студия ничего толком не может с этим поделать, поскольку деревья принадлежат местному совету, он ответил: «Ну, в одном я не сомневаюсь: вы можете сделать стену выше!» Они так и сделали: сверху на забор установили зеленые деревянные панели, а чтобы Стэнли перестал волноваться и забыл всю эту историю, они наняли охранников, которые круглые сутки патрулировали периметр около съемочной площадки.
