Уже открыв было рот, чтобы отчитать нерадивую мамашу, я вдруг замер, с удивлением рассматривая полностью преобразившуюся девушку.
Насыщенно-зеленное платье с запахом, чуть выше колен, соблазнительно облепляло грудь, открывая вид на упругие холмики. А вдруг посвежевшее лицо, благодаря макияжу неожиданно выглядело до того ярко и привлекательно, что я даже было решил, что передо мной совершенно другая женщина!
Какой же я все-таки молодец что отправил ее за покупками! Благодаря мне эта серая посредственность превратилась в прекрасного лебедя! Почти идеальная женщина. Наберет еще пару-тройку килограммов, так вообще глаз не оторвать будет.
— Лева нельзя! — строго проговорила она, отвлекая меня от моих мыслей.
— Йаааа — раздался в ответ пронзительно-обиженный плач.
Взглянув на ребенка, заметил те же обидчиво поджатые губки бантиком, и крупные капельки слез, стекающие по покрасневшим щекам, что и в день нашего знакомства. Вот ведь хитрюга.
— Лева, ну что такое!? Зачем тебе эта бяка? Я же столько игрушек накупила! — нежно ворковала Надежда, пытаясь успокоить истерику сына, пока тот брыкался в ее руках как норовистый пони.
Только тут-то я и заметил, что мальчик тянется к яркой позолоченной ложке для обуви, до которой и пытался дотянуться, когда я пришел. А я-то думал, что к обуви тянется.
— Ох, и манипулятор у тебя растет! — засмеялся я, беря ложку и передавая ее ребенку. — Так и будет вить веревки из всех, хитрюга.
В подтверждении моих слов, малыш тут же замолк, забавно икнув и растянув рот в беззубой улыбке, прижал ложку к груди.
— Ну знаете ли… — начала возмущенно эта «я ж мать».
— Знаю. А вот тебе бы уже пора переходить на ты. Вживайся уже в свою роль, у нас всего пара дней до отъезда, за которые мы должны научиться быть семьей. А вернее создавать ее видимость. — разуваясь и направляясь в сторону своей спальни проговорил я. — Я в душ, прими доставку, она оплачена. За ужином обсудим детали договора.
Надя
— Вот ведь… Барин! — сдержав ругательства при сыне, прорычала я, направляясь в выделенную мне спальню.
— Яах! — согласно вскрикнул Лева, довольный тем, что достал свое сокровище.
— Еще и моего сладенького мальчика обозвал Манипулятором, да? — проворковала я, вновь кладя его на одеяло что расстелила на полу, благо в квартире было тепло.
Вернувшись к сбору коробок, я быстро собрала весь мусор, и отнесла его в коридор, где аккуратно сложила, решив выкинуть, когда Лева ляжет спать. К счастью, водитель любезно помог мне со сборкой детской кроватки, так что у сына теперь имелось свое личное место для сна.
— Лева, нет! — перехватила я ручку так и норовившую залезть в мою тарелку.
Макароны в сливочно-грибном соусе с сыром заказанные Багиром были просто потрясающими на вкус. И попробовать их хотела не только я.
— Ему нельзя? — нахмурившись спросил Багир, заканчивая со своей порцией, в то время как я, из-за Левы, не осилила и половины.
— Нет конечно! У него же даже зубов нет.
— Хмм… — задумчиво протянул он.
— Что?
— Я должен многое узнать, чтобы не проколоться перед дедом. — вставая и относя тарелку в мойку ответил он.
— Для начала было бы неплохо привыкнуть к нему. — намекнула я, чтобы он его взял. — Ты же вроде как отец, а отцы нянчат своих детей. И даже подгузники им…
— Этого я делать точно не буду! — тут же встал на дыбы он, выглядя при этом до того забавно, что я с трудом сдержала смешок.
— Ладно, разберемся с подгузниками позже. Сейчас просто возьми его, и научись с ним контактировать. Он не очень любит, когда его берут на руки посторонние. Если он закатит истерику при твоем дедушке, тот поймет, что что-то не так.
— Тут ты права. — нахмурился он, подходя ко мне, и протягивая руки в сторону сына. — Ну что Манипу… Смышленкин, пойдешь ко мне?
Лева замер, перестав пытаться добраться до содержимого моей тарелки, а потом просто взял и с довольным агуканьем скользнул в его протянутые руки!
— Тааак, что дальше? — напряженно спросил Багир, вырывая меня из моих мыслей.
— Пусть он положит попу под твой локоть, Лева не любит, когда его держат как младенца, — откашлявшись проинструктировала я.
Багир повозился, но смог перехватить его как надо, пока сын с интересом наблюдал за его манипуляциями.
— Не так уж и трудно, — явно довольный собой заявил он.
— Вот и держи его так. А еще лучше иди в гостиную и попробуй с ним поиграть. Я доем, помою посуду и приду к вам. Только пожалуйста не клади его на диван! Он может свалиться. Я постелила ему одеяльце на полу, пусть играет на нем.
— А как с ним играть-то? — недоуменно нахмурился он, смотря на ребенка как на инопланетное существо.
— Положи на одеяло и следи чтобы не уполз. И чтобы не брал ничего в рот. Мелких игрушек у него нет, но с Левой все равно нужно быть на чеку.
— Это я уже понял, — закатил глаза Багир, направляясь в сторону гостиной. — Думаю справлюсь.
Багир
— Эх, и скучная же у вас жизнь, — рассуждал я, наблюдая за тем, как Смышленкин, переворачивается на спину, и довольный собственной ловкостью размахивает руками.
— Ну, что? Обсудим договор? — зашла к нам Надежда, с папкой, которую я так и оставил на кухне.
— Давно пора. Прочитай и отметь то, что непонятно карандашом. — распорядился я.
— Ях! — счастливо взвизгнул ребёнок, завидев мать, и тяня к ней ручки.
— Соскучился мой сладкий, — проворковала она, садясь с нами на пол, и гладя его животик похожий на шарик.
Малец был тем еще жирдяем. Вон какие складки на руках!
— Значит после развода, вы все еще планируете придерживаться нашей легенде? — спросила она после пятиминутного чтения документа.
— Ты. — поправил я ее.
— Да, ты, извини. Это уже автоматом выходит, — извиняюще улыбнулась она.
— Нужно отвыкать. И да я не могу сказать дедушке правду. Для него мы всегда будем семьей. Других детей у меня все равно не будет, а отнимать у дедушки его мечту я не могу.
— Наверное ты по-своему прав. — вновь замолкая, сказала она.
Смышленкин явно недовольный отсутствием внимания, закряхтел, и вновь перевернувшись на живот, начал заползать на меня.
— Кажется он принял меня за гору, — закатил я глаза, помогая ему не скатиться с моих вытянутых ног.
— Он любит так делать. — хихикнула Надеж…Надя.
Надо привыкать звать ее так, даже мысленно.
— Передвинь его и уложи к себе на грудь. Воот так, — отложив бумаги, помогла она мне. — Он скоро уснет. Немного поиграется, но уснет. И хватит так на него смотреть. — пожурила она меня, погладив сына по спинке.
