— Да, — кивнул я, — если не сложно. Пожалуйста.
В следующую секунду земля ушла у меня из-под ног. Мы поднялся над деревьями и со скоростью велосипедиста двинулся куда-то на запад, от Москвы, если я правильно сориентировался в этом месте.
Лес внизу выглядел совершенно диким. Никаких рублёвских коттеджей и особняков. Даже дорог не было! Только речушки да мелкие озёра.
Скорость постепенно нарастала. Меня обдувал приятный ветерок. Было тепло: ярко светило солнце, и, судя по погоде, стояла середина июля.
Первые знаки присутствия человека я обнаружил только минут через десять полёта. На песчаном пляже излучины крупной реки было что-то вроде оборудованной зоны отдыха: ряды шезлонгов, спортивные площадки, ларьки с напитками и закусками. Народу было не сильно много. Почти все — семейные, с детьми. До меня долетал плеск воды, смех, детский визг… почти обычный выходной в Подмосковье. Разве что шашлыки никто не жарит.
После пляжа снова началась полоса дикого леса. А еще минут через пять я разглядел странное сооружение, установленное посреди довольно большой поляны, недалеко от озера, частично заросшего камышом. Оно было похоже на водонапорную башню с широкой верхней частью, чем-то напоминающую летающую тарелку.
На вершине этой тарелки я и приземлился.
Осторожно оглядевшись, я обнаружил узкую винтовую лестницу с коваными перилами, ведущую внутрь здания.
Пожав плечами, я начал спуск вниз. Там было темно, но стоило сделать пару поворотов, как вдоль стен зажглись желтоватые спотовые светильники. Стены были нежно-бежевого цвета, и такое освещение создавало ощущение уюта.
Внутри жилища той, которая предоставила мне своё тело во временное пользование, было прохладно. А воздух был таким чистым, что, казалось, хрустел от свежести.
Лестница привела меня в широкую полукруглую комнату, которая, похоже, занимала половину ширины башни. Тут стоял огромный диван-тахта, рядом с ним — рабочий стол из какого-то необычно тонкого материала. Возле стола — рабочее кресло, напоминающее привычные офисные. Окон не было, и это здорово сбивало с толку. Неужели кому-то понравится жить в такой конуре? Тем более, когда снаружи такие прекрасные виды!
Стоило мне так подумать, и большой сегмент полукруглой стены словно исчез, открывая обзор. Если это был экран — то потрясающего качества, с реалистичным три-дэ эффектом. А потом я ощутил, как снаружи задувает тёплый воздух.
Значит, всё-таки часть стены исчезла не «словно», а вполне реально.
Я хмыкнул.
И тут на оставшейся части стены включился настоящий экран. С него, мягко улыбаясь, на меня глядела Таис.
13
— Григорий, рада, что вы добрались до моего дома, — сказала Таис, улыбнувшись; она глядела в камеру так пристально, как будто пыталась разглядеть меня с другой стороны объектива, — позвольте представиться. Меня зовут Веда. Если все прошло хорошо — то мы с вами оказались в очень необычной ситуации. Едва ли два человека могут познакомиться друг с другом ближе, чем суждено нам с вами. В некотором смысле, следующие несколько часов вы будете мной. Первое, что хочу вам сообщить — ни один человек на Земле, кроме меня, и еще двух высших членов Совета не знают и не будут знать о вашем присутствии. Это сделано ради безопасности нашего мира. Я постаралась максимально разгрузить ближайшие сутки от дел и личных встреч — но полная изоляция вызвала бы тревогу в моём окружении. А это очень нежелательно. Поэтому большая к вам просьба соблюдать разумную осторожность при общении с людьми, с которыми я могу быть знакома. Лучшая тактика — это не углубляться в разговоры, а, сославшись на занятость, как можно скорее прекратить общение. Это нормальная практика для меня, я действительно часто бываю очень загружена. В остальном — никаких ограничений для вас, — Таис (точнее, Веда) вздохнула, улыбнулась одними уголками губ, и продолжила, — тот, кто вас направил, просил по возможности не досаждать вам вопросами. Но строгого запрета нет — поэтому, если у вас будет желание немного рассказать о себе — мы будем очень благодарны. Наверняка вы уже знаете, кем являетесь для нашего мира. И для множества других миров, которые лежат вне самых верхних уровней, где схождение реальностей становится необратимым… — она чуть вздрогнула, будто бы от холода; впрочем, учитывая, что видео снимали в этой же комнате — там действительно могло быть прохладно, — если сможете немного больше рассказать о вашем мире — я тоже буду благодарна. Всё-таки информация, которую мы получаем по официальным каналам от операнда Станции нашего сектора — это одно. А впечатления настоящего человека, к тому же такого героя, как вы — это совсем другое.
Изображение мигнуло, как будто запись прерывалась. Я успел подумать, что «операнд» — это, кажется, что-то из программирования, но Веда точно имела ввиду Эльми. Надо будет разобраться со значением этого термина. А потом она снова заговорила:
— Учитывая мою просьбу, будет правильно немного рассказать о себе. Я — ксенобиолог, лингвист и дипломат. Занимаюсь налаживанием сотрудничества как специалист Ассоциации антропоморфных цивилизаций с редкими и пограничными формами разума. Выполнение поручения операнда, — вот, она опять повторила это термин! — позволит мне организовать дипломатическую экспедицию в очень интересный мир, который только недавно начал освоение космических технологий. Это разумные одноклеточные существа. Можете себе такое представить? — Веда радостно улыбнулась, будто бы в предвкушении будущих открытий, — до сих пор мы изучали их дистанционно. Я освоила один из их основных языков на базовом уровне, и собрала коллекцию предметов, имеющих культурное значение. Они есть в моей лаборатории. Реализация этого проекта позволит резко усилить генерацию квантовых вариантов информационных матриц в нашем секторе, как уже случилось с многоклеточным сетевым существом с Альфы-три Эридана, которыми я занималась. Многие ошибочно называют обитателя той планеты гибом, но, конечно, это не так — несмотря на некоторые общие поведенческие стандарты с земными организмами, формирующими мицелий. Это называется конвергентная эволюция. Кстати, если вам будет интересно — можете ознакомиться с моими работами на тему симбиотического потенциала псевдо-мицелия с Альфы-три и антропоморфных существ. Комиссия по этике Совета запретила продолжать исследования, но это не значит, что я не имею права гордиться научным результатом! — Веда широко улыбнулась, обнажив ровные белые зубы, — впрочем… у вас очень мало времени. А работы довольно объемные… так что… — она опустила глаза, будто бы смутившись, — в остальном мир в вашем распоряжении. Мой гид имеет высший приоритет и допуск, так что для вас не будет закрытых дверей в нашем мире. Ищите то, что вы должны найти, и удачи вам. А когда придёт время уходить — пожалуйста, сделайте это в том же месте, где я медитировала, когда встречала вас. По нашим расчётам, там самое безопасное геоэнергетическое окружение, — с этими словами Веда ещё раз улыбнулась мне. А потом её изображение пропало с экрана.
Я был немного ошеломлён потоком новой информации. Похоже, Веда, да и Совет, который она неоднократно упоминала, убеждены в том, что я прибыл в этот вариант Земли, чтобы найти нечто важное. Едва ли кто-то из них мог предположить, что я обнаружу так много, просто оказавшись внутри связанного со мной человека.
