— Что?!
— Он сейчас может быть где угодно. Любое место, в котором раньше бывал и которое помнит.
«Очень полезная способность.»
— Полный кусец…
— Но скорее всего, — продолжал Конарк, — он сейчас сидит на складе столовой. В нашей академии второго яруса на аллое Ша. Там у него излюбленное место отлёжки. Как-то рассказывал, что нет-нет наведывается туда.
«Он вернётся, только когда обзаведётся запасными манитами», — успокоил меня Трахотар. «Рядом с тобой, чтобы сразу ударить, он появиться не сможет. Сначала наблюдательный пункт поблизости, откуда будет видна конечная точка. А это уже два прыжка.»
— Значит так, — положил я руку на плечо манника. — Дальше исполняешь только мои приказы.
— Конечно, господин, — поспешил поклониться тот.
Вокруг нас, привлечённые суетой, исчезновением Васи и громкими голосами, снова начала собираться толпа.
— Ладно, времени нет, — остановил я порывающегося ещё что-то сказать индуса. — Зовите всех снова сюда. У меня есть, что ещё объявить.
Последнее было обращено уже не к кому-то конкретно, а ко всем окружающим. Народ послушно бросился исполнять моё указание. Меньше чем через минуту берег реки снова заполнился людьми под завязку. Метрах в десяти левее у кромки воды лежала прибитая течением ветка. Других возвышений тут нет — выступит мне трибуной. К ней я и направился.
— Я всё сделал, — вынырнул из толпы Фалко Крас.
— Готовься. Сейчас будешь показывать чечиных прихвостней.
Левитант кивнул. Его предельно серьёзный взгляд заскользил по обступившим нас людям.
— Всех не вижу, но я взлечу, когда будет нужно.
«Вероятность того, что кто-то из них уже тоже дал дёру восемьдесят пять процентов.»
«Пофиг. Без своего хозяина эта шушера нам не страшна.»
Кажется, собрались все. Пора начинать. Я в три прыжка залетел на корягу, выбрал местечко поудобнее, повернулся к народу и поднял руку вверх, требуя тишины.
— У нас осталось ещё одно неотложное дело, воины, — прогремел я со своей природной трибуны. — Как многие из вас уже догадались, ваш прежний предводитель мне никакой не друг. Мы встретились с ним впервые сегодня. В нашем мире мы с Чечей жили в одном государстве, и больше нас ничего не связывает. Вы знаете почему он сбежал?
Ответа на вопрос я не ждал, собираясь продолжить придуманную речь дальше, но из толпы прилетело:
— Испугался!
И тут же:
— Он скоро вернётся!
— Вернётся, — согласился я. — Но вот скоро едва ли. Потому что да — ему страшно. У меня и так на его счёт были сомнения, но теперь, когда я послушал людей…
— Долой Чечу!
— Долой его свору!
Во, обработанные Красом пошли. Хороший настрой.
— У меня сложилось впечатление, что Чеча — плохой человек, — снова перехватил я инициативу. — И что он попытается меня прикончить при первой возможности. Как думаете, я прав?
Обратная связь снова не заставила себя долго ждать. Народ одобрительно загудел, затряс вскинутыми вверх кулаками. Не поддержавших порыв единицы. Наверное, это те самые бандиты и есть.
— Ответ очевиден, — подвёл я черту под полемикой, — Своим бегством он всё мне сказал. Отныне ваш прежний предводитель мой враг. А следовательно и ваш тоже. Уличённых в содействии ждёт суровое наказание. Кстати, о наказаниях и содействии. Как мне известно, среди вас присутствует некоторое количество человек, начавших свой путь с Чечей ещё на корнях Ша. Прошу таких выйти вперёд.
В толпе снова образовалось движение. Кто посмелее — сам протискивался поближе к моей коряге. Других дружно подталкивали соседи. Третьи попытались удрать — но кто теперь пустит? Без Чечи эти головорезы, среди которых оказалось лишь пара силаров, не были сколько-нибудь грозной силой.
— Я думал, вас больше.
— Тут не все!
Ни одного пацана, ни одной женщины. Сплошь крепкие мужики средних лет. Я смогу!
— Кое кто удрал!
Приговор выносить будет народ, но казнить мне. Тринадцать человек. Совершенно мне незнакомых.
— Кусы вонючие!
Может устроить поединок? Они все против меня одного? Несерьёзно. Без шурса они меня убьют влёгкую. С шурсом я их. Но просто взять и прикончить…
— Чеча — наш вождь! У него наше слово. Дай нам уйти, Пожиратель!
Плюсик за честность. И за смелость ещё один.
— Я не против. Для меня вы — никто. Но решать будут те, кому вы делали зло.
— Смерть! Смерть тварям! На клевцы их! Убить!
Толпа не подвела. Толпа — предсказуема. Значит, выбора нет…
«Ты знал, что этим закончится. Не обманывай себя. Я свидетель.»
— Голосование поднятой рукой. Кто за смерть — поднимите…
Примчавшееся мне в грудь воздушное копьё я принял на каменную кожу. Вести подсчёты бессмысленно. И так видно, что практически единогласно. Тянуть с исполнением приговора нельзя. Дюжина вооружённых ребят без боя упокоить себя не позволят. Нельзя дать пролиться крови кого-то кроме самих осуждённых.
Две секунды спустя я стоял среди кучи из тринадцати тел с покрасневшими клевцами в руках и мысленно повторял про себя лишь одно актуальное слово.
Палач. Я палач.
Глава семнадцатая — Его Могущество
Самобичевание, душевные муки, терзание совести — всё потом. Сейчас у меня куча организационных вопросов, которые не ждут. Сначала нужно навести здесь порядок. Армии, даже такой маленькой и пёстрой, как у меня, нужны командиры. Со старшими офицерами всё понятно — мои оставшиеся на том берегу друзья как нельзя лучше подходят на эту роль — но вот младший командный состав придётся набирать из присутствующих.
Примудрствовать я не стал и, как и было заведено в этом мире, назначил командирами оставшихся после казни силаров, предупредив тех, что мои спутники стоят выше их в иерархии. К моей радости, манник, заправивший Васю, в число умершвлённых двоих не входил. Я хоть и мог наполниться от силара любого дара, но опустошённые манниты напитывать способен только этот мужик. В наказание лишил его офицерского чина. Пусть радуется.
Главным в моё отсутствие — а мне требовалось вернуться на противоположный берег — назначил Краса. Конарк, конечно, пятёрка и демон, но ему я доверяю меньше, чем своему бывшему недругу. Приказа пока только два: срочно собрать манатки и топать на север вдоль реки. Сбежавшими чечиными прихлебателями заниматься некогда. Поручу потом фили — отловят. Сейчас главное: свалить подальше от этого места. Вася же может вернуться прыжком только туда, где был прежде, а, значит, к аллоям мы точно не пойдем тем путём, по которому сюда шла его банда.
