— Наша религия запрещает рисовать живых существ, потому что
таким образом человек стремится стать выше Аллаха, — важно объяснил Али.
Албиери снова возмутился.
• — Да каким образом одно связано с другим? — вспылил он.
И спор между давнишними друзьями разгорелся с новой силой,
поэтому никто из них не заметил, как Лукас, которому быстро надоело их
слушать, опять от них сбежал.
Он отправился искать футбольное поле, о котором говорила
девушка, и любовь привела его именно туда. Заметив свою прекрасную незнакомку,
Лукас радостно махнул ей рукой, приглашая пойти с ним. Сердце его тревожно
вздрагивало: согласится она или нет? Согласится или нет?..
Танцовщица кивнула и ловко, с удовольствием удрала от
немолодой женщины-мусульманки, увлеченно наблюдающей за тренировкой. Лукас догадался,
что эта женщина приставлена следить за его проворной красоткой.
А та стремительно бежала к старинным развалинам, которые ей
недавно показала Зорайде. Лукас поспешил за ней. Среди этих руин дворца
какого-то шейха они наконец-то и познакомились...
Слегка запыхавшись, девушка остановилась и повернулась к
Лукасу. Ее огромные выразительные глаза горели.
— Я все время думаю о тебе... — неуверенно признался Лукас.
— Как тебя зовут? Кто ты?.. Незнакомка вновь блеснула большими глазами.
— Меня зовут Жади... Это в переводе значит камень Нефрит. Он
когда-то спас от гибели мою мать. Я выросла в Бразилии, но мама умерла, и мне
пришлось приехать сюда к дяде. Я здесь совсем недавно и чувствую себя в
Марокко совсем чужой...
Она грустно и задумалась, и Лукас, почти машинально, желая
немного утешить, коснулся ее руки. Жади тотчас пугливо отстранилась.
— По нашим мусульманским обычаям на не должен прикасаться к
женщине до свадьбы. Это «харам» — грех, — объяснила она и внезапно невпопад
добавила: — Но я все равно выйду замуж только по большой любви.
Тут послышался женский голос, и девушка убежала, чтобы не
навлечь на себя еще больший гнев своей надсмотрщицы.
— Мне нужно идти! Меня уже ищут!
Она проскользнула мимо Лукаса, который едва успел крикнуть
ей вслед свое полное имя и название гостиницы, где остановились Феррасы.
— А как я тебя еще смогу — закричал он, но Жади уже мчалась
по направлению к застывшей неподалеку той самой женщине-мусульманке, которая
за ней следила.
Зорайде встретила Жади сурово и сразу заговорила о том, что
девушке нельзя одной ходить по улицам. Иначе ее может поймать бедуин и увезти
в свой гарем, и никто ее не спасет... Жади слушала служанку вполуха и,
загадочно улыбаясь, думала о своем, явно что-то замышляя...
Дома Жади умышленно покорно склонилась над Кораном, якобы
изучая его и спрятав в книгу хитрые глаза. Она стояла на балконе, откуда ей
было хорошо видно и слышно, как дядюшка раздает приказания на кожевенной
фабрике. Но ее мысли витали очень далеко и от фабрики, и от дяди, и от
Корана. Подошла Зорайде и сообщила, что вместе с Латиффой
уходит на рьшок, а дядя Али предупредил, что скоро будет спрашивать у
племянницы задание.
— Ты помнишь, я надеюсь, что он приказал тебе выучить отрывок
из Корана? — строго спросила служанка.
— Конечно, конечно! — послушно закивала Жади и с готовностью
продемонстрировала книгу. — Видишь, я как раз учу текст!
— Вот и умница! — похвалила ее служанка и удалилась, очень
довольная смирением девушки.
Едва Зорайде скрылась из вида, Жади ухмыльнулась и
прошмыгнула в комнату. Она пару раз оглянулась, опасаясь слежки, но вокруг
никого не было. Тогда Жади торопливо схватила толстую телефонную книгу и
быстро отыскала в ней телефон гостиницы.
— Пожалуйста, попросите мистера Лукаса Фер-
рас, — сказала она в трубку, когда ей ответили. Жади очень
волновалась, сердце билось, как
безумное, щеки горели. Лишь бы ее никто не услышал...
— Алло! — наконец, отозвался Лукас. — Я слушаю... Кто это?
— Это я, Жади... — прошептала девушка, снова встревоженно
оглядываясь.
— Я все время думаю о тебе... — повторил Лукас свои слова,
произнесенные на развалинах.
Жади растрогалась, но, к сожалению, выслушивать
понравившиеся ей признания было некогда.
— У меня очень мало времени на разговор с тобой, — объяснила
она. — Но ты не должен искать меня, и ты не можешь больше приходить к нам в
дом, как раньше. — Жади постоянно нервно озиралась, боясь, что кто-то может
войти в комнату.
— Давай лучше поговорим об этом при встре-, че... Скажи,
когда ты сможешь меня увидеть, — с надеждой отозвался Лукас.
— А я буду встречаться с тобой одна?
•— Нуда, конечно... А что тут такого? — удивился Лукас.
— Ты с ума сошел! Это невозможно! — пробормотала Жади.
— Дай мне свой номер телефона! — стал настаивать Лукас. — Я
позвоню тебе...
— Нет, это нельзя, я не хочу, ты звонил мне, — продолжала
шептать в трубку Жади.
На самом деле ей хотелось этого больше всего на свете.
— Но я вечером улетаю, и, возможно, мы никогда больше не
встретимся.
Жади больно прикусила губу. Никогда?! Это ужасно... Какое
страшное, жестокое слово...
— Это к лучшему, — сказала она, взяв себя в руки.
Лукас продолжал требовать у Жади номер телефона, когда в
гостиничный номер вошел Диогу и заявил с порога:
— Брат, ты не представляешь, что случилось там, в
Эль-Жадиде!
Но Лукас не слушал его и не расставался с телефонной
трубкой. Закончив на неопределенной ноте, не дав ни номера телефона, ни надежды
на свидание, Жади сказала, что кто-то идет, и бросила трубку.
Диегу устроился в кресле, рядом с братом, в ожидании
интересной истории о «сверхважном» разговоре Лукаса, и начал доставать брата.
— Кто это был?
— Девушка, с которой я познакомился, — Лукас попытался
придать минимум значимости этому событию. — А почему ты приехал раньше отца?
— Подожди... Ты познакомился с девушкой?
Без моей помощи?! — Диогу неприятно удивился. Он привык во
всем опекать несамостоятельного брата. — А кто она?
— Неважно, — буркнул Лукас.
— И когда ты познакомишь меня со своей пташкой?
— Никогда! — взорвался брат. — И не смей насмехаться над
ней и надо мной, у нас все очень серьезно! Это особый случай! — Лукас и вправду
стал сосредоточен, каким его раньше никто не видел.
— Что с тобой? Ты прежде таким не был! Мы все делили... В
особенности, девушек, — в свою очередь, возмутился Диогу.
