— В клинике лучше, — прошептал он снизив голос по максимуму, — чем у него… Я могу терпеть, мама, но сильно скучаю, особенно ночью, и не сплю…
За его спиной вполне себе уютная комната, так и не скажешь, сразу, что клиника. Пастельные тона, мягкая игрушка притулилась в уголке кровати. Мельком подумалось — а Матильда где? Но спрашивать не стала, незачем бередить детскую душу.
— Мама тебя любит…
— Хватит слюни разводить, — вмешался в разговор Виктор. — Это мешает лечебному процессу.
Посмотрел на меня, не говоря лишних слов, я и так все поняла. Все несказанное повисло между нами и пудовой гирей на моей груди. Перевела взгляд на сына. Он важнее всего. Отправила ему воздушный поцелуй, он успел слабо улыбнуться, а потом связь прервалась.
Сжала телефон в запотевшей ладони, вернулась в спальню, прижимая его к груди. Давид не спал. Надеюсь, ничего не слышал.
— Расскажи мне о нем, — внезапно попросил он.
И обезаружил меня этим вопросом. Рассказывать Давиду о Серёже было и больно, и сладко разом. И соблазн хоть как-то его ближе к сыну сделать был велик.
— Ему шесть, — улыбнулась я. — Он смотрит модные стримы. Игры любит компьютерные, но я его ограничиваю. Иногда мне кажется ребёнок ребёнком, а иногда, мудрее меня.
— Расскажи что нибудь смешное.
Я на минуту задумалась.
— Опыты любит. Очень. Разок насмотрелся и решил делать слайм. Это такая фигня липкая, дети любят… И вся квартира потом была в этой липкой субстанции. Отстирывала от обоев, белья, одежды… А один раз я в комнату зашла, а там дым. Думала уже пожарных вызывать, паника сразу, а он вулкан делает…
Давид коротко и с удовольствием рассмеялся.
— Мальчишки все одинаковые. Я помню бомбу делал из пороха и строительных патронов… Карбид со строек пиздили, в воду бросали, он взрывался… Правда…
И не договорил. А я подумала, что многого о нем не знаю. О его жизни. Детстве. Какие у него были родители? Счастлив ли он был? А еще успела подумать о том, что все мальчишки разные. Просто сын очень похож на своего отца.
Глава 24
Давид.
Славкино присутствие в моей квартире чувствовалось.
Как-то очень незаметно она влилась в мой уклад, и это устраивало на все сто. О завтрашнем дне не думал, чё да как там будет, жизнь покажет.
Нам было хорошо здесь и сейчас.
Иной раз возникала мысль, — плюнуть все и сорваться в теплые края на недельку, натрахаться вдосталь, не думать ни о чем.
Лежать на берегу, чувствовать песок под ногами, в теплом море бултыхаться.
И тут же почти осадил себя.
У меня дел по горло, и на носу сделка крупная. Отдохну после.
А вот Славка… У Славки сын. И по тому, как о нем рассказывала она, конкурентов у него не было.
Да и не лез я в их семью. Не хотел только, чтобы ради пацана рисковала она, как в прошлый раз, и подставлялась.
Но Мирослава — девка умная, в этом я не сомневался.
Следующий день был полон встреч. Утром стартаперы заявились, в другое бы время послал их нахрен, но губернаторская поддержка принудила сделать вид, что слушаю.
Денег они просили немало, то ли решили, что у Чабаша бездонный кошелек, то ли думали, что после знакомства с Гараевым я им золотое руно притащу.
Я прикинул кое-что в уме, глянул на их расчеты, сделал пометку карандашом:
— Ну, ребятушки, здесь вам и половины стоимости хватит. Сдюжите.
К вечеру я решил, что смысла задерживаться нет. Вышел на крыльцо, дожидаясь, когда подъедет джип.
После мойки он сиял чистеньким полированным боком.
Тачки я любил. Видать, в своем детстве не наигрался в машинки, и сейчас менял их часто, но на этой ездил уже сравнительно долго, полгода почти.
Сел назад, впереди охрана, но прежде, чем тронуться, Вовчик подошёл.
Хлопнул второго охранника по плечу, сел на его место.
— Ты чего? — поднял бровь в удивлении, но Вовчик плечами пожал только:
— Пока никаких новостей нет, Давид Русланович, хочется за вашу безопасность отвечать вдвойне.
— Хуево, что нет, — холодно ответил, — как бы следующей новостью не стал мой некролог.
Возникла неудобная пауза, я видел, как напрягся водитель. Вовчик не промолчал, надо отдать ему должное:
— Я жизнь отдам, но этого не будет.
Домой ехали по новому маршруту, Вовчик выбирал их так, чтобы на пути минимизировать возможность засад.
Сегодня ехали вдоль набережной, я смотрел в окно на водную гладь. Лёд уже сошел на нет, кое-где только фрагментами встречались белые обломки. В этой части города снега не осталось, весна вступила в свои права.
Вовка обернулся ко мне, приложил палец к губам, призывая молчать.
Я нахмурился, ситуация мне не нравилась, но что творится, я ещё до конца разобрать не мог.
Вовка протянул небольшой лист бумаги, на котором написано было: «попросите остановить машину, чтобы пройтись. Мобильный оставьте здесь».
Перечитал два раза, потом кивнул ни на кого не глядя и скомкал записку, пряча в карман.
— Погода хорошая. Останови, по набережной пройтись хочу.
Мобильный вытащил из кармана, бросил его поближе к колонке в дверной отсек. Вовка покрутил музыку, прибавляя ее погромче, так, чтобы звуки из динамиков могли глушить часть разговоров.
Мои номера не прослушивались. Это я знал доподлинно, хотя и не рисковал, не таскал с собой сотовый по тем местам, куда не надо.
А сегодня смотрел на свой телефон, точно по нему мог определить, кто по ту сторону, этот человек — редиска, решивший против меня пойти.
Водитель перестроился в крайний правый ряд, заехал в небольшой «карман», где уже стояло с десяток автомобилей.
Я вышел неторопливо, закрыл дверь, оглядываясь по сторонам. Справа высилось здание администрации, выходившее фасадом на набережную, слева — исторический центр города.
