— Подождите здесь, пожалуйста, мне тоже бумаги надо занести, я быстро, — с этими словами Дезмонд выскочил из комнаты, оставив меня одну. Но на самом деле скучала я недолго.
— Светлой ночи! — ворвалась в комнату дамочка странного вида — если Дезмонд одевался и вел себя местами как английский лорд, то сотрудник королевской канцелярии выглядела как предсказательница с любовью к стилю бохо. И тараторила она так, что захотелось побыстрее разделаться со всем и исчезнуть: — Мы так рады, заповедник в таких хороших руках. Мне уже все-все рассказали, мы с Лилиан давние подруги… Вы такая смелая, такая отчаянная, такая благородная! Я буду настаивать на премировании!
— За что?.. — хрипло спросила я.
— Как за что? — удивилась она. — За то, что вы есть! Это ли не чудо? И это ли не радость, что вы теперь работаете на королевскую власть?! Обещаю, вы не пожалеете! Принцы, кстати, такие красавчики… Наследный просто милашка, очень о вас волновался. А ненаследный...
И она мне подмигнула. А я-то тут при чем?
Глава одиннадцатая
Вот только принцев мне и не хватало. Особенно в таком виде. Раньше, насколько я знала, могли бы и в придворные шуты забрать… шутихи? Все равно не легче. Но дамочка, все еще вереща, какой я герой и вся такая незаменимая, схватила договор, вытащила печатку, заверила листочки — раз и два, и опять, как и в случае с моей подписью, на каждой страничке засветилась копия. Отлично, дело сделано, можно идти?
Дамочка унеслась, а я села на диванчик и загрустила. Ну вот и все, пути назад нет, ну то есть есть, но как-то не хочется. Начала я зарабатывать на начало своей кабалы, то есть ипотеки. Я прикинула: если здесь я на всем готовом и тратиться мне ни на что особо не нужно, за год у меня будет три миллиона — ну, надо вычесть еще и налог, — а за два года — шесть миллионов, а если проработаю три — куда мне спешить? — целых девять, и я смогу купить трехкомнатную квартиру и ни перед кем не отчитываться! А именно: заводить столько собак и кошек, сколько душа пожелает. А если повезет и я отработаю как Леонид, то… то я смогу открыть свой приют! С хорошей ветклиникой, врачами, просторными вольерами и… и…
Размечтаться мне не дал Дезмонд.
— Все? — с улыбкой спросил он. — Беатрис уже приходила? Как хорошо, что я ее не застал.
— Почему? — настороженно спросила я.
— Восторгаться мной, конечно, будет, в общем, не обращайте внимания, — он отмахнулся и предложил: — Пойдемте, вечер в разгаре, покажу вам город.
Мы опять переместились через арку — телепорт, не иначе — и оказались на дорожке с уллуниями, но пошли в другую сторону. Как у себя дома, подумала я, когда Дезмонд потащил меня куда-то вопреки всякой логике. Ага, в кусты, хмыкнула я, но нет, кусты оказались только кратчайшим путем. Видимо, та часть, в которой мы были, значилась как открытая для публики, а мы по немнущейся травке шли сейчас к тем самым двум башням, которые меня так привлекли.
— Нам не наваляют? Ну то есть это можно вот так ходить? — встревожилась я, поняв, куда мы путь держим. — Вы прямо туда хотите э-э… — я потыкала пальцем. — Там что?
— Собственно дворец и есть, — ответил Дезмонд. — Не переживайте, только пройдем через левую дверь.
Через левую — это в смысле, хмыкнула я, она слева или это в значении «какая-то не такая»? И что нам будет, если нас там прихватят?
— Виктория, я не стал бы так бездумно подвергать вас риску, — успокоил мои невысказанные мысли Дезмонд. — Поверьте, я нахожусь тут абсолютно законно и спокойно могу вас туда провести.
— Почему? — набычилась я.
— Потому что я заместитель управляющего заповедника. А вы и есть тот самый управляющий, — пояснил он. — Виктория, это практически министерская должность. Ну как вы считаете, насколько было бы реально вам получить покровительство от его величества, если бы он о существовании заповедника только догадывался? Это же международный проект! И попечители, если вы не обратили внимание, половина иностранцы и даже говорят на нашем языке не слишком хорошо.
И тут я вспомнила.
— А почему я так хорошо говорю на вашем языке?
Дезмонд вздохнул и пропихнул меня под очередную арочку. Я успела ее рассмотреть — два крокодильчика, ну или не крокодильчика, в изумрудной подсветке обнимаются. Ну хорошо, раз арочка с животными, то я не возражаю.
— Это эффект межмирового телепорта. Точно так же мы понимаем язык той местности, куда попадаем. Ну… Относительно.
— А, вот оно что… — протянула я. — Вы говорили по-русски с каким-то странным акцентом. Я даже подумала, у вас где-то переводчик встроен. Нашептывает, а вы повторяете.
— Могу вас обрадовать, но вы тоже говорите по-андорски с акцентом, — подмигнул мне Дезмонд. — Но разве это важно? Главное, что вас понимают.
Сначала я хотела расстроиться, но потом вспомнила, что мои попытки говорить даже на английском в принципе были обречены на провал. Понимать меня отказывались и тогда, когда я извлекала из себя просто заученные фразы. А тут было бы необходимо выучить совершенно чуждый язык! Ради работы мечты я бы попыталась, но получилось бы или нет — это загадка.
Там, где мы теперь шли, людей уже не было. Частный парк — так бы я назвала эту местность. Невысокие деревья, подсветка дорожек — что-то светилось, как наши фонарики на солнечных батареях, цветы, статуи и ночные бабочки, которые носились туда-сюда. Но в целом в этом парке было темнее, чем в части для посетителей, разве что по мере того, как мы шли, загоралось все больше фонариков и светили они несколько ярче. Удобно же! А еще над нашими головами была рассыпана едва заметно мерцающая сетка.
— А это зачем? — спросила я.
— Отпугивает хищников, птиц в основном, иначе они сожрут ночных бабочек, а они — эндемик совершенно противоположной точки нашего мира. Поэтому у местных птиц, если они постоянно будут питаться бабочками, потом будут проблемы с высиживанием птенцов, потому что в бабочках содержится вещество, которое делает скорлупу более мягкой. Хотите, я вам расскажу, на какую тему я защитил диссертацию? — Я даже кивнуть не успела, Дезмонда уже понесло: — Такая же проблема есть у драконов. Они в неволе размножаться не особо любят, но в заповеднике мы организовали для них все условия, не отличить от дикой природы. Яйцо чаще всего одно, редко два, но скорлупа плотная, защищающая от всех опасностей, драконята даже не всегда могут вовремя выбраться, самец или самочка должны пробить скорлупу. Но это не каждый раз получается, родители они так себе. А вмешиваться сотрудникам нельзя! Так вот, я сделал подкормку из этих фей — ночных бабочек, скорлупа драконьих яиц от нее становится мягкой, и драконята спокойно выбираются наружу, даже когда родители отправились на охоту.
— Здорово, — искренне сказала я. — То есть сетка еще и для того, чтобы у вас был запас бабочек?
— Нет, сетка для того, чтобы не нарушать естественное… — Дезмонд встал на полушаге и воззрился на меня.
