Слезала я уже с другим настроением. Ну и что, что пещера, вот правда. Все равно где-то мы находимся. Не в центре же планеты!
— Знаете что, я совершенно не вижу причины опускать руки! — заявила я, спрыгивая на землю с последней ветки. В ноге неприятно хрустнуло, как будто обвиняя меня, что я так неосторожно с родными конечностями. — Мы где-то под землей, да?
— Нет, я уверен в этом, — мотнул головой мужчина. Честно говоря, мне этот фарс уже надоел, я держалась из последних сил и только оттого, что не хотелось портить отношения с единственным пока встреченным на пути человеком.
— С чего вдруг? — скептически улыбнулась я.
— Потому что вы попали сюда из заповедника, — вздохнул мужчина. Я только руками развела. Мне достался еще один вздох. — Вы говорили, что мне не понять, как это — пропасть с рабочего места. Но дело в том, что я прекрасно понимаю.
Он откинул полу своей оборванной безрукавки, и я еще долгие секунды не могла понять, что вижу, а это был испачканный логотип заповедника. Я тут же дорисовала оборванные рукава и ахнула. Шевельнулась мысль, что я почти что уверена, кого вижу перед собой, но это было как-то совсем невероятно.
— Это не пещера, моя дорогая коллега, — грустно улыбнулся тот самый пропавший управляющий, лорд Эдвард. — Мы с вами внутри Левиафана. Он засасывает все, что попадет ему на глаза, и копит в себе.
Постойте, постойте! Внутри чего? Внутри кого? Но чем дальше мы шли, тем больше у меня челюсть отвисала до земли. Левиафан или что оно такое — огромная штука, зверь, животное. Если Эдвард не сошел с ума, то все то, что я видела, огромная долина и все в ней находится внутри большущего существа. Я уже не допускала, что это фактически невозможно, мне хватило того, что драконы могут иметь человеческую ипостась и бегать голыми. Я смирилась с жар-птицами и другими странными существами, так что почему не быть супер-пупер огромной животине. Особенно если она где-то плавает себе… в океане или космосе. Но дело было еще в другом.
— Знаете, я вам верю, но я бы заметила такую громадину у себя в кабинете! — и руки в бока уперла, мол, докажите, что я не права.
— Вы же из другого мира, да? — это был даже не вопрос, видимо, Эдвард был в курсе квот в заповеднике. — Значит, переносились уже из мира в мир. Что скажете о пространстве? Как возможно его пронзить? Телепортация не вырывает клочья из ткани мира, не разрушает его структуру, не изменяет его, максимум это понижение температуры на месте телепортации. Магия скручивает ваше тело в тоненькую нить и протягивает в узенькое ушко иглы-портала. Благодаря этому вы не окажетесь в дереве или в камне по другую сторону портала. Ваш размер относителен и определяется только программой, магическим указанием, сколько взять и сколько доставить. В какой-то момент вы становитесь для случайного наблюдателя всего лишь лучом, волной… — он посмотрел на меня так пристально, что мне стало даже неудобно. — Я видел множество удивительных вещей. Природу некоторых мне до сих пор сложно постичь. Но советую вам как ваш предшественник — не бойтесь делать допущения, иногда даже самые странные и дикие оказываются правильными.
— То есть Левиафан, огромное существо, совершенно не то, чем кажется? — пробормотала я. — Или мы — совершенно не такие, как кажемся?..
— Правильные выводы, один из них верен, — кивнул Эдвард. — А может, неверны все и мы с вами застряли в очень странном сне…
— Ой, хватит! — я даже за голову схватилась. — Скажите уже прямо, что вы знаете!
— Иногда самое огромное существо — это всего лишь юркая мелкая противная кричащая… — он не закончил предложение, я и так поняла, что он имел в виду, и простонала:
— Да не может быть?! — и, не дожидаясь ироничного «может», продолжила чуть ли не волосы на себе рвать. — Но она же мелкая! А я по сравнению с этой птичкой громадная! Как это вообще возможно? Вы хотите сказать, мы уменьшаемся? Или внутри птицы свернуто особым образом пространство?
— Увы, неизвестно, мне рассказали, что после смерти птицу разрывает на такие мелкие кусочки, что вообще не ясно, что это было. Но живут они долго и причиняют много проблем местным жителям. Иногда пропадали даже целые деревни. Или корабли.
— Рассказали? — удивилась я. — Здесь еще есть люди?
— Да, пойдем, обопритесь на мою руку, — предложил мне локоть Эдвард, — я понимаю, что слишком много на вас навалилось, так что прошу вас принять мою помощь.
Я не стала отказываться, вцепилась в него как в самое ценное и теперь шла и оглядывалась. Потому что крайне тяжело было поверить, что мы внутри кого-то! А где желудочный сок? А вдруг сверху упадет птичкина еда? Или она мелкой упадет? А за счет чего птица вообще живет?
— Живет она явно не за счет того, что съела, за счет самого процесса — возможно, — поделился своими размышлениями Эдвард. — Здесь нет света, хотя даже растения умудряются выживать. Здесь не холодно, и животные могут плодиться. Здесь даже вода есть. Но я бы не рекомендовал трогать все, что лежит или висит на ветках. Внутри Левиафана есть такие редкие виды, которых почти не осталось снаружи… А вот мы и пришли!
— Что? — не поняла я, но тут увидела, что это не деревья так плотно сошлись, а забор из черных стволов. Эдвард что-то сделал с ними и открыл проход, достаточно широкий, чтобы прошли двое плечом к плечу. И я оказалась в деревне, иначе и назвать — старой, заброшенной и даже жуткой, если бы не бегающие туда-сюда по центру забавные лохматые собаки. И чуть поотдаль в местное небо вился сизый дым как знак, что здесь еще кто-то живет.
— Добро пожаловать, Виктория, — кивнул Эдвард в сторону, где я видела дым. — Пойдемте, мы как раз к завтраку. Эхорджа приготовил лепешки с рыбой. За едой и подумаете, что делать дальше.
Глава тридцать первая
Что делать, что делать? Паниковать!
Это не птичка с ловушкой, это птичка-ловушка! Никто на меня силки не ставил, я сама в капкан сунула нос. Хотя…
Дезмонд. Нет, не может этого быть. Или может?
Все-таки я не люблю людей. Как можно им верить? Вот Дезмонду, например. Обаятельный, с ним интересно, он спас мне жизнь, ну, может, не жизнь, но здоровье точно. И — что, он специально обратил мое внимание на эту жуть?
Нет, нет, он никак не мог знать, что мне втемяшится в голову. Ну прилетала птичка, ну приваживали ее. А ведь я могла бы догадаться и раньше. Да, я слышала, как эта птичка закусила каким-то зверем, как раз в ту ночь, когда в заповедник явилась Барбара, Дезмонд убежал к ней, а мы сидели с Лу с проектами… Я тогда еще испугалась, что некто, кто плещется в воде, сожрет нашу ценность, а вышло — вышло наоборот.
Понятно тогда, куда деваются звери. Кормлы, левгусы, темоккаринки, кто там был еще? Никто их не похищал, их надо искать где-то здесь.
При условии, что они влились в местную экосистему. Часть которой теперь и ты, Вика, с чем тебя и поздравляем.
Я тоскливо осмотрелась по сторонам: деревня была явно не современной ни с точки зрения Земли, ни Андоры. Никак не получалось совместить стены из тонкого дерева и будто бы бамбуковые крыши с более темным, грубым и основательным забором и другими мелочами. Крыши местами провалились, а местами кто-то пытался их чинить, даже ткань натянута была. Здесь будто смешали разные эпохи и места. Широкие, четкой формы ступени не подходили к округлым домам, а под ногами была серая дорожка из квадратной плитки! Я не сразу обратила на это внимание, слишком грязно было, но это явный признак цивилизации!
