На удивление Вера держалась гораздо лучше брата. Нелли чувствовала это, глядя на неё через призму монитора, висевшего на стене прямо перед её лицом. Если Вадим заметно нервничал, а после и вовсе сдулся под давлением неприятных вопросов ведущего, то Вера была наоборот воодушевлена присутствием в знаменитой студии. И Пилатов вовсе над ней не измывался. Они вели вполне ровный диалог. Со стороны казалось, что чем больше она говорила, тем свободней себя чувствовала. Видя это, средняя сестра немного успокоилась.
— Что вы почувствовали, когда спустя столько лет узнали о кончине отца?
— Шок, растерянность, пустоту. А вообще, я также, как и Вадим думала, что он давно умер. Во всяком случае я не сильно расстроилась. Правда. У меня больше двадцати лет не было отца, да и вообще мужской поддержки, так что я в ней попросту перестала нуждаться.
— И как сложилась ваша судьба? Семья, дети?
— Ох, Корней, я уверена, что вы знаете ответы на эти вопросы. Ваши корреспонденты пробыли у меня какое-то время, всё сняли, зафиксировали, так сказать. Живу я одна…
— Да-да, конечно. Уверен, после выхода этого выпуска возле вашего дома выстроится очередь из женихов, поскольку через несколько минут вы станете одной из самых завидных невест Москвы. А пока давайте лучше посмотрим, что сняли корреспонденты нашей передачи у вас дома. Внимание на экран.
Вера послушно заткнулась, устремив любопытный взор на огромный экран, висевший над их головами. Картинка снова пришла в движение, а из спрятанных в стенах колонок повалил звук.
Режиссёр снова припал к микрофону, обращаясь к Корнею:
— Слишком торопишься. Надо было чуть-чуть поиграть с ней, а потом неожиданно выдать сюжет. Как ты сделал с мужиком.
Пилатов прикрыл рот рукой и тихо произнёс в миниатюрный микрофон, прикреплённый на его одежде так, чтобы его не могли услышать в студии:
— Не учи отца детей делать. Я сам знаю, что лучше и как.
— Тогда дай мне остроту. Не хватает напряжёнки.
— Умей выжидать.
То, что увидели зрители в сюжете о Вере, повергло всех ещё в больший шок, чем после фильма о Вадиме. Десятки, а может и сотни бесхозных животных, которых она приютила дали такую ужасающую картинку, от которой мурашки забегали по коже. Её дом, похожий на валящийся барак был похож на убогое подобие наркоманского притона. Всюду грязь и разруха. Смрад, исходящий от животных, казалось, передавался прямо через экран в студию. Лица массовки исказились в неприятных гримасах. Толпа начинала возмущённо гудеть, и только Вера смотрела сюжет с нескрываемым удовольствием.
Похоже, у неё и правда не всё в порядке с головой, — пронеслось в голове у Нелли, с болью в сердце наблюдавшей за странной реакцией сестры.
9 глава. Забвение
Маленькую Веру воспринимали как чертёнка. В детстве она действительно была оторвой. Не любила соблюдать общепринятые правила поведения, предпочитая, скорее, сидеть на голове, нежели подчиняться пустым указаниям старших брата и сестры. Она была взбалмошной девочкой. Это передалось ей от матери, которая, по её же словам, в детстве вела себя точно так же. Вадим постоянно удручал маленькую сестру, показывая ей, что именно он главный в семье, когда отсутствовал папа. Нелли же постоянно приходилось за неё заступаться, вступая с братом в неравное противостояние.
Однажды она вместе с другом Ваней, которому на тот момент было столько же лет, сколько и ей, решили приютить маленького бездомного котёнка. Увидев взъерошенный комочек шерсти, одиноко болтавшийся по детской площадке, они сначала его как следует подкормили, а затем тайком перенесли на лестничную площадку, поместив в домик, сделанный из обычной катонной коробки. Так у маленького котёнка появилось своё собственное жилище.
Несколько раз в день Ваня и Вера по очереди навещали маленькое существо, всякий раз принося с собой что-нибудь из съестного. За котёнком следили и другие дети, но настоящими опекунами всё-таки считались именно они. Кто-то даже умудрился повесить ему на шею красную ленточку, что выделяло его из общей массы котят, шастающих вблизи их дома. Ни Вадим, ни Нелли об этом ничего не знали. Это был секрет, тайна, которую ни в коем случае нельзя было раскрывать. И так длилось почти две недели.
Местная ребятня, естественно, знала о существовании мелкого питомца на лестничной площадке. Да и Вадим часто слышал по ночам слабый писк из подъезда, проникавший через тонкие панельные стены его спальни. Через какое-то время он обо всём узнал. Сговорившись со средней сестрой, они решили проучить непослушную сестрицу, использовав в качестве шантажа того самого котёнка. На следующее утро, когда дети снова пришли к самодельному домику оказалось, что он был пуст. Истошный плач маленькой Веры распространился на весь подъезд. На звуки плачущей сестры пришёл Вадим.
— Чего ревёшь, дурёха? Весь подъезд на уши подняла, — недовольно фыркнул подросток, дёрнув её за плечо. — Что у тебя случилось, говори давай?
Сквозь слёзы девочка попыталась объяснить старшему брату о том, что произошло, но из-за непрерывного рыдания слов было почти не разобрать.
— Я тебя не понимаю. Говори нормально, — грубо потребовал Вадим, с серьёзным видом нависая над сестрой.
Но девочка никак не могла остановиться, истерично всхлипывая при каждом вдохе. Тогда он обратился к Ване, который приник к стене:
— А ты чего тут скребёшься? Видишь, что с малой сделал? Говори, чего ревёт.
Ваня не мог произнести ни звука. Ещё когда фигура Вадима возникла на лестнице, он заметил, что на руке у него висело странное украшение, от которого он не мог никак оторвать взгляд. Яркая красная ленточка свободно болталась на его кисти. Именно на неё мальчик молча и указал. Увидев перед собой протянутую руку с выпученным в его сторону указательным пальцем, Вадим с силой ударил по ней кулаком.
— Я тебе шшяс палец твой сломаю! — зло прошипел он, озирая мальца сверху вниз. — Устроили тут притон домашних животных. Всю площадку пообсцыкали. И ночью пищит как резаный.
— Что? — не поверила своим ушам Вера. — Так это всё ты сделал, — сквозь слёзы произнесла она, и тут же потребовала: — Отдай его! Отдай!
Она с силой вцепилась в руку брата, намереваясь содрать с кисти красную ленту, но тот резко одёрнул руку, отчего девочка пошатнулась и чуть не упала.
— Всё. Поигрались и хватит. Нет больше вашего котёнка. Его Нелли в канаве утопила.
— Не правда! Отдай! Отдай! — продолжала реветь девочка, пытаясь снова и снова выхватить красную ленту из руки брата.
Но он как будто специально издевался над сестрой. То корчил дразнящую гримасу, то показывал язык, то болтал красным матерчатым локоном перед её лицом, ясно давая понять, что все они находятся полностью в его власти. А девочка продолжала сокрушённо реветь, не переставая делать попытки выхватить заветный лоскуток.
— Никому ты не расскажешь. Мама тебя слушать не станет, а папы больше нет.
