Мужчина с вызовом посмотрел на него.
— Я Иван Долматов.
— Чушь! Враньё! Этот человек не тот, за кого себя выдаёт! Уберите его отсюда!
На этот раз зал взорвался с новой силой. Ведущий даже отметил про себя, что такое видит впервые за много лет существования передачи. Эта вспышка гнева была абсолютно неконтролируемая как со стороны Вадима, так и со стороны бушующей толпы. Мужчина гневно перекрикивался со зрителями, которые не спешили становиться на его сторону. Перепалка продолжалась некоторое время. На удивление всем режиссёр не спешил вмешиваться в конфликт, давая возможность операторам заснять как взбудораженный гость пытается что-то доказать шумной толпе, не желавшей его слушать. Из зала то и дело доносились крики: «Как вам не стыдно», или же «Сядь на своё место и заткнись».
Долго так продолжаться не могло. Дав время толпе выпустить пар, ведущий всё же поспешил на помощь. Он подошёл к взъерошенному Вадиму и попытался усадить его на место. Тот долго сопротивлялся, доказывая теперь что-то ведущему, но всё же под сокрушительный грохот толпы сдался. Однако толпа не унималась, и тогда уже режиссёр сделал ход конём, скомандовав через систему громкой связи свою любимую команду:
— Аплодисменты! Студия, аплодисменты!
Подействовало моментально. Люди стали хлопать в ладоши. Кто-то даже засмеялся. Постепенно все вернулись на свои места. Пилатов, наконец, перевёл дыхание.
— Корней, может вам воды? — учтиво поинтересовался Иван, с ухмылкой глядя на ведущего.
Студию такой вопрос рассмешил, и смешки из зала посыпались один за другим, развивая остатки гнева среди людей. Расплылся в улыбке и сам Пилатов.
— Подколол, — указал пальцем в сторону гостя ведущий.
Тем временем в наушнике снова зашумело.
— Корней, у нас проблема. Средняя сестра Нелли рвётся в студию.
— Чёрт! Сейчас не время, — выругался ведущий, стараясь прикрыть рот рукой.
— Знаю. Её не пускают. Просто имей ввиду, если она всё-таки прорвётся, то будь к этому готов.
— Принято.
Студия молчаливо ждала пока Пилатов с кем-то наговорится, отчего ему стало как-то неуютно. Убрав руку от лица, он подошёл ближе к последнему гостю, сидевшему с самодовольным видом.
— Вам там кто-то подсказывает? — неожиданно спросил Иван, намекая на еле заметный наушник в ухе ведущего.
— Что? В смысле? — не понял Пилатов.
— У вас в ухе что-то торчит.
— А, это… Да, есть немного.
Неожиданно для себя Корней почувствовал, что гость поставил его в неудобное положение перед публикой, взиравшей на него со всех сторон. И какое ему дело до наушника? И ещё перед всеми! Кажется, он почувствовал некое возмущение к этому человеку, вольготно восседавшему перед ним. Неожиданно для себя он ощутил прилив крови к своим ушам, ушам, на которые глядели несколько сотен глаз, не считая телекамер. Чёрт! Великого и ужасного любимца публики Корнея Пилатова стало заливать краской. Немыслимо! Стараясь скрыть замешательство, Корней уткнулся носом в бланк, который держал обеими руками.
Заметил это не только Иван, находившийся в непосредственной близости от ведущего. И Вера, и Вадим тоже хорошо видели, как на их глазах раскраснелся Корней Пилатов. Одна из камер в студии передала картинку с крупным планом его лица прямо в комнату ожидания Нелли, которая в этот момент была пуста. Женщина покинула её пару минут назад, намереваясь безо всякого приглашения явиться на встречу с братом-самозванцем, для того чтобы взглянуть ему в глаза и перед всеми разоблачить его, раз уж этого не мог сделать никто другой. Но охрана её не пускала, а женщина редактор, делавшая о них сюжет, беспокойно вертелась рядом, пытаясь увести её обратно в комнату. Приложив немало усилий ей, наконец, удалось уговорить женщину вернуться обратно. Как только она снова оказалась внутри той комнаты, камера, державшая крупный план красной физиономии Пилатова, уже успела сменить ракурс.
— Признаюсь, Иван, вы первый человек за много лет, сумевший поставить меня в ступор, — всё ещё смущаясь после непредвиденного инцидента, произнёс Пилатов. — Извините.
— Вам не за что извиняться, Корней. Это всё моя тупая прямолинейность. Американский менталитет.
— Да, конечно. Кстати, вы правда американец?
— Правда.
— Родились там?
— Да, — согласно кивнул мужчина, поправляя галстук.
— Расскажете, как так получилось, что мальчик, родившийся на другом конце света, оказался сыном Виктора Пилатова? Что-то в этой истории не сходится.
— Согласен с вами. Только для того, чтобы поставить все точки над i надо сначала дослушать всю историю до конца. И не позволяйте больше всяким выскочкам прерывать меня, иначе я могу напомнить о некоторых фактах из биографии Вадима Долматова, за которые он так и не ответил ни перед судом, ни перед богом. — Он по-деловому скрестил руки на груди. — Корней, не напомните с какого возраста в России наступает уголовная ответственность?
Этот вопрос заставил ведущего задуматься.
— С четырнадцати! — крикнул кто-то из зала.
— Да, с четырнадцати, полагаю, — растерянно согласился ведущий.
В этот момент он подумал о том, что слабый выкрик из зала он непременно попросит удалить, дабы по телевизору никто не смог обратить внимания на некоторые замешательства, связанные странными вопросами американского гостя.
— И вопрос к Вадиму, — невозмутимо продолжил Иван. — Сколько тебе было лет, когда отец привёл к вам домой мальчика?
От неожиданности тот чуть не рухнул с дивана. Заметив устремлённые в его сторону взгляды людей, Вадим лишь скорчил недовольную гримасу и с большим трудом выдавил из себя писк, похожий на человеческий голос:
— Я откуда знаю? Не помню, — грубо кинул тот.
— Я помогу тебе, непомнящий мальчик. Тебе было четырнадцать лет.
Зал в который раз зашептался. Никто толком не понимал к чему такие вопросы, но было очевидно, что задавал их мужчина не с проста. Раз он намекнул на возраст уголовной ответственности, значит тот мог чего-то такое учудить, за что его могли привлечь к суду. Кажется, в студии назревала новая интрига.
13 глава. Суд
История о маленьком мальчике, ребёнке алкоголички и пропащей женщины, действительно взбудоражила массовку. И это были не поддельные эмоции, заранее прописанные авторами передачи на листе бумаги, а настоящие, живые страдальческие чувства. Многим пришлось задуматься о том далёком времени, особенно людям в возрасте. А ведь действительно было такое время, когда стало нормой наблюдать за толпами беспризорников за своим окном. Время голода и человеческого страдания. После развала Советского Союза всё перевернулось с ног на голову. Богатый стал нищим, нищий богатым. Безработица и полная безнадёга. Тысячи детей по всей стране остались никому не нужными, даже собственным родителям.
