Подойдя к кровати, она легонько коснулась его плеча.
— Ваня, проснись, — осторожно прошептала девочка, склоняясь над его скрючившейся фигуркой. — Ваня, пора вставать.
Но мальчик продолжал лежать неподвижно, никак не реагируя на её слова. Тогда Вера стала тормошить его сильнее.
— Вань, вставай. Нелли приготовила пельмени. Горячие пельмени, слышишь?
Но и после этого никакого движения не последовало. Его тело продолжало находиться в одном положении, не подавая признаков жизни. Девочка ещё удивилась какой крепкий у него сон. Хотелось уйти и больше его не беспокоить, чтобы он мог хорошенько выспаться, но вспомнив, что в комнате он провёл весь сегодняшний день, она решила, что пора бы уже вставать. Рука решительно стянула с его головы плед, обнажив густую копну волос. Она снова принялась его толкать, не сознавая, что толкает безжизненное тело.
— Ваня, вставай же. Горячие пельмени!
Коснувшись его холодной шеи, она внезапно почувствовала тревогу, возникшую из ниоткуда. Девочка не могла понять, что не так. До её детского ума никак не могло дойти то, что уже давно дошло до глубин подсознания. Ни дыхания, ни шевеления, никаких звуков от него не исходило. Ничего. Тишину нарушало только слабое тиканье настенных часов, звук которых нарастал всё сильнее и сильнее. С минуту она предпринимала тщетные попытки разбудить его, но ничего не получалось. Правда меркла в её глазах, правда, в которую она по своей детской наивности не решалась поверить.
Нелли и Вадим всё ещё продолжали о чём-то спорить, сидя за столом, когда на пороге кухни возникла фигура их младшей сестры. Девочка стояла совершенно неподвижно, испуганно глядя даже не на них, а куда-то сквозь их тел. На глазах стояли слёзы, а сердце учащённо стучало, готовое в любой момент вырваться из груди.
— Ну что, он думает идти за стол, или ждёт пока я свалю? — злорадно оскалился Вадим, не сразу заметив её изменившегося состояния.
Нелли также посмотрела на сестру.
— Он спит, — с трудом выдавила из себя Вера.
Её голос так дрожал, что они сразу же заподозрили неладное.
— Так крепко спит? — с недоверием спросила Нелли.
— Я не смогла до него добудиться. Может, ты попробуешь?
Голос дрогнул ещё сильнее. Произнося это, она всё ещё надеялась на то, что ошиблась в своих ощущениях, но Нелли, мгновенно прочитав её мысли, тут же ринулась из кухни, оставив за столом озадаченного Вадима. Она сломя голову помчалась в спальню, туда, где ещё со вчерашнего вечера пребывал Ваня. Заглянув в комнату, она увидела ту же картину, что и Вера. Маленький скрючившийся комок неподвижно лежал у самой стены, накрытый пледом. И лишь зловещая тишина выдавала то страшное, о чём не мог помыслить никто. И тиканье часов…
15 глава. Версия Нелли
Они стояли друг перед другом лицом к лицу. Они виделись впервые. Она пыталась всмотреться вглубь его серых глаз, а он лишь ждал, что последует дальше. Студия неистово гудела, подогретая внезапным обвинением одного из героев шоу, при чём не в каком-то постыдном поступке, а в убийстве ребёнка, скрытого много лет назад.
Возмущённая публика не собиралась сбавлять обороты. Режиссёр угрожающе махал перед ними руками, грозясь выгнать всех из зала, однако его слова тонули в непрерывных возгласах из зрительских рядов. Пилатов находился между двух огней, понимая, что с одной стороны толпа могла стать неуправляемой, и надо было срочно что-то предпринимать, но с другой было очевидно, что появившаяся перед всеми средняя сестра могла существенно прибавить пылу, что было хорошо для рейтингов, а посему было нецелесообразно делать перерыв. Наблюдая возникшую в студии картину с обоих сторон, он решил действовать самостоятельно, не дожидаясь команды старшего коллеги.
Выйдя на середину студии, Корней Пилатов прижал микрофон к губам и что есть силы заорал:
— Студия, всем молчать! Заткнитесь, мать вашу! Тишина!
Сразу несколько камер зафиксировали его лицо крупным планом. Конечно же, если бы режиссёр сейчас находился на своём рабочем месте, а не в зале, то смог бы скорректировать работу операторов. Но его там не было, поэтому в режиссёрской рубке также воцарилась вакханалия.
Зал моментально умолк. Ещё бы! Многие из них по нескольку десятков раз принимали участие в съёмках шоу, но разъярённого ведущего видели впервые, поэтому для них его клич подействовал моментально. Режиссёр тоже обернулся, сверкнув запущенной щетиной. Он искренне удивился нахождением в зале Нелли. Понимая, что упускает нить передачи, он как бы незаметно для всех стал двигаться в сторону выхода.
— Идём дальше, — донеслось из его уст, и в следующую секунду он скрылся в дверном проёме, как будто его и не было вовсе.
— Наденьте ей микрофон, быстро! — так же громко скомандовал Пилатов, довольный тем, что снова стал главным в студии.
Битва взглядов продолжалась не долго. Увидев на соседнем диване трясущуюся в нервном припадке сестру, Нелли поспешила к ней.
— Да когда уже кончится это безобразие? — сетовала она, помогая сестре подняться на диван. — Вы же тут устроили настоящий балаган. Ужас. Как вам не стыдно? Не видите, что ли, ей плохо?
— Воды! Принесите воды! — снова заорал Пилатов, вот только его громогласный голос в стихнувшей студии уже звучал не так естественно, как минутой ранее. — Иван, пожалуйста, присядьте, — уже чуть тише попросил он, обращаясь к американцу.
Две девушки вбежали в зал почти одновременно. Пока одна из них спешно закрепляла на Нелли микрофон, а вторая пыталась всучить стакан с водой Вере. Та дрожащими руками взяла стакан и, разлив часть воды на себя, с трудом сделала несколько глотков. Затем, вернув стакан девушке, с мольбой в глазах посмотрела на старшую сестру.
— Нелли, ты пришла. Как хорошо, что ты пришла.
— Я здесь, дорогая. Я всегда была здесь.
Они обнялись, сидя на диване. Обе девушки незаметно покинули студию, как будто их и не было вовсе. Студия молча наблюдала за новой гостьей.
— Итак, пока в студии кипели нешуточные страсти к нам присоединилась средняя дочь Виктора Долматова Нелли! — объявил Корней, глядя в центральную камеру. — Нелли, за кулисами вы видели всё, что тут произошло, вплоть до обвинения вашего брата в убийстве. Вам есть что сказать по этому поводу?
Нелли поняла, что ведущий обращался именно к ней, поэтому слегка смутилась. Затем чуть отстранилась от сестры, продолжавшую держать её за руку.
— Нелли, мы ждём, — поторопил её Пилатов.
Переведя дух, она начала:
— Да, мне есть что сказать этому человеку, который объявил себя нашим сводным братом. Я не знаю, каковы его мотивы, или же мотивы нашего покойного отца, но одно могу сказать точно: никто из нас троих не заслужил того, что мы переживаем в эти минуты. Вы не имеете никакого права обвинять кого-то из здесь присутствующих в том, о чём не имеете ни малейшего представления. Никто не виноват в смерти Вани Бунина. Никто!
