Пилатов снова прижал к губам микрофон:
— Но, Нелли, посмею заметить, что зрители сейчас находятся в полном недоумении. Не все понимают, что здесь произошло. Не могли бы вы выстроить по порядку всю цепочку событий, для того чтобы мы, наконец, смогли во всём разобраться.
— Я не буду вас перебивать. Пожалуйста, — поспешил заверить её американский гость.
Нелли согласно кивнула Корнею, демонстративно игнорируя Ивана.
— Хорошо. Раз всё так далеко зашло, я расскажу всю правду, которая преследует нас с тех самых пор. Вера, ты готова? — Сестра умиротворённо кивнула головой. — Вадим? — Тот молчал, нервно отводя глаза от сестры. — Вадим? — повторила она.
— А это обязательно? — недовольно бросил он.
— Это единственный способ сбросить этот груз с наших плеч. Так ты готов?
— Не знаю. — Он помялся, мысленно пытаясь взвесить все за и против. — Ладно, валяй. Всё равно от нас теперь не отстанут.
Пилатов удовлетворённо взглянул на женщину. Он понимал, что скорее всего её рассказ станет кульминацией в этом выпуске «Семьи». Передача обещала быть шумной. Он представил на минуту, как этот выпуск разлетается по сети, выходя на первое место по просмотрам в социальных сетях. Миллионы зрителей по всему миру будут пережёвывать этот момент, прильнув к экранам своих смартфонов. Ролик в Ютубе будет обласкан сотнями тысяч лайков, а комментарии будут напоминать страсти, которые бушевали здесь в эти минуты. Всё складывалось именно так, как он и хотел. Корней Пилатов снова в центре внимания!
— У нас было хорошее детство, лучше, чем у большинства детей в те годы. Папин бизнес успешно процветал, а наша семья вместе с ним. Поездки за границу были для нас обыденным делом, не то, что у остальных. Это потом я поняла, что наше богатство порождало кучу завистников вокруг нас. Одноклассники нам завидовали, хотели с нами дружить, общаться. А мы были так наивны, что не понимали корысти с их стороны. Мы вообще не думали о бабках. О них думал наш отец. — Переведя дыхание, она продолжила: — Мы и не заметили, как у него стало всё рушиться. Прогорало одно предприятие за другим, словно кто-то порчу навёл. Мама даже не раз ходила к гадалке. Я ещё тогда всего не понимала, но догадывалась, что видимо, у нас начались проблемы. Потом пропала папина машина. Потом опустел холодильник. Отца мы видели всё реже и реже. Я знаю, что он пытался всё вернуть, по крайней мере, предпринимал какие-то шаги. Но в какой-то момент у него опустились руки, и он начал прикладываться к спиртному. Сначала это были элитные коньяки, дорогие вина. Затем пошла дешёвая водочка из местного магазина. Мать пила вместе с ним.
— Разве? А я-то думал, что пили они отдельно, — внезапно встрял Вадим.
— Это потом отдельно. А начинали-то они вместе, сидя на кухне. Рюмочку для аппетита, рюмочку после еды, перед сном. Так, постепенно они и спились. Теперь уже папа бухал где-то в гаражах с друзьями, а мама со своими. Нет, не с теми с которыми годами водила дружбу. Нет, этих уже не было. Появились новые друзья, как и положено им по статусу.
— Обычные забулдоны с соседнего двора, — поспешил помочь ей Вадим.
Лишь Вера напряжённо вслушивалась в рассказ сестры, не имея возможно хоть чем-то его дополнить, поскольку в то время ей было всего девять лет. Она продолжала крепко прижимать к себе её руку, чувствуя то единственное родное, что у неё осталось.
Иван, как и обещал, молча слушал её рассказ, расслабленно откинувшись на мягком диване. Ему было так же интересно, как и остальным. Версию отца о происходившем в их доме он знал наизусть, а вот версию других членов семьи слышал впервые.
— А потом он привёл в дом того самого мальчика, — продолжала Нелли, морща от неприятных воспоминаний лоб. — Мама тогда закатила грандиозный скандал. Вера весь вечер проплакала. Перепугалась бедняжка. Но отец был непоколебим. Он всё ещё был в наших глазах главой семьи. — И с грустью добавила: — Семьи, которая рушилась на глазах.
— А как он объяснил появление в вашей семье постороннего мальчика? — спросил Пилатов, неподвижно стоя по центру студии.
— Он сказал, что мальчика встретил на улице. Тот был голодный, замёрзший, просил поесть. Ему его стало жалко, только и всего.
— Но он предпринимал попытки найти мать ребёнка? Не просто же так он взял с улицы незнакомого мальчика и привёл его к себе.
— Вы абсолютно правы, Корней. Он пришёл к нему домой, но в той квартире увидел нездоровую обстановку. Грязь, тараканы, незнакомые люди и мать мальчика в бессознательном состоянии. Этого хватило, чтобы принять решение забрать его к себе. Он думал, что таким образом спасает его от дурного влияния, спасает от смерти. Вот какие у него были мотивы.
— А сдать мальчика в детский дом?! — выкрикнул кто-то из зрителей.
Нелли лишь слабо пожала плечами.
— Что я могу сказать? Это были девяностые. Тысячи беспризорников по всей Москве. Кому он был нужен?
Студия стала перешёптываться, и Корней забеспокоился, что ими снова станет невозможно управлять.
— Студия, тише! Дайте сказать героине! — громко сказал он, пресекая всякие попытки неконтролируемого шума. — Продолжайте.
— Стали мы жить вшестером: мама, папа, Вадим, Вера, я и чужой мальчишка. Сразу скажу, восприняли мы его тогда враждебно. Правильно сказал Вадим, чужой он, не наш. И вы, дорогие друзья, — тут она окинула взглядом плотные зрительские ряды, — чувствовали бы то же самое, что и мы тогда. И как бы дико это не звучало, а ведь вряд ли кто-то из вас был на нашем месте. Дружила с ним только Верка. Они были примерно одного возраста. — И, пожав плечами, добавила: — Дети.
— Вы утопили нашего котёнка, — жалобно произнесла младшая сестра, но руку не отпустила.
Нелли устало посмотрела на неё. На её запястье, каким она держала её руку была тусклая красная завязка. Только теперь женщина смогла вспомнить где её видела раньше. Точно такая же завязка была у того котёнка, которого прикармливали много лет назад Ваня и Вера, и которого они вместе с Вадимом у них отняли. Завязка была на шее котёнка, имитируя модный в то время котиный ошейник, используемый против блох. Эта догадка на мгновение вернула её во времена их детства, словно артефакт, навеявший утраченные воспоминания.
— Это то, о чём я думаю? — спросила она, указывая на тусклую завязку.
Вера, резко одёрнув руку, поспешила спрятать заветный лоскуток под рукав.
— Не твоё дело! Вы ведь с ним его утопили! — зло прошипела сестра, резко переменившись в настроении к Нелли.
— О ком речь? О коте? Вы вместе с братом утопили её котёнка? — затараторил ведущий, ухватившись за новую информацию из детства.
— Нет, всё совсем не так было, — растерянно отмахнулась женщина. — Это уже было после ухода отца. Как я уже говорила, еды в холодильнике не прибавлялось. Порой нам приходилось весьма туго. Ты ведь мало чего из этого помнишь, так? — адресовала вопрос Вере. — А я хорошо всё помню. И как мы бутылки собирали по двору, и как у магазина милостыню просили. Мы какое-то время были сами по себе. Приходилось крутиться, чтобы заработать на кусок хлеба. А дети в это время лишь играли на улице, ни о чём не думая. Это мы с Вадимом крутились как ужи на сковороде. Вадим, скажи.
