25 глава. Могила Вани Бунина
Они сели все втроём в остановившийся у самого входа автомобиль. Нелли чувствовала себя в нём вполне комфортно. Дети же с блеском в глазах молча глядели на внутреннее убранство престижного люксового авто, боясь к чему-то прикоснуться. Светлый салон сиял во всей своей красе. Ни пылинки, ни пятнышка. Никогда ещё раньше им не приходилось ехать в таких роскошных апартаментах, иначе и не скажешь.
Мерседес довольно быстро доставил их к месту назначения. Это тоже была гостиница, только намного круче той, в которой жили они. Район Москва-Сити пестрил изобилием деловых высоток. Тут было самое крутое место в столице, бывать в котором им раньше не доводилось. Сначала они не поняли куда их привёз водитель, но небоскрёбы за окном развеяли все их сомнения.
Внезапно кто-то открыл дверцу. На улице стоял высокий статный мужчина в строгом деловом костюме и зализанной причёской. Он приветливо смотрел на них, а они на него.
— Вот вы и здесь! — улыбался во все зубы человек.
— Вы дядя Иван, верно? — спросил Семён, с прищуром поглядывая на него.
— Верно. А ты, я полагаю, Семён.
Мальчик протянул руку.
— Так точно! Рад знакомству, — по-детски весело сказал он.
Иван пожал руку.
— Я сяду спереди, если вы не против.
— Конечно, Иван. Это ваша машина, — пожала плечами Нелли.
И тут он застыл в восхищении. Он не мог поверить в то, что та самая женщина, которую он вчера подвозил до дома, и эта знатная особа, была его сводная сестра. Преображение налицо. Вчера это был маленький затюканный воробышек с подбитым крылышком, который до нитки промок под проливным дождём. Сегодня же на него смотрела совершенно незнакомая женщина, нет, даже девушка, настолько красивая и совершенная, что он не сразу признал в ней того самого вчерашнего воробышка. От Нелли нельзя было оторвать глаз. Оказывается, и с её лицом, и с фигурой всё было в порядке. Оказывается, она была та ещё красотка.
— Вот так сюрприз, — не смог сдержаться он, с восхищением разглядывая её с ног до головы. — Вам очень идёт это платье. А причёска вообще нечто сакральное. Я поражён.
— Бросьте, Иван. Просто с утра посетила парикмахерскую, — скромно отмахнулась Нелли.
— Скорее стилиста, — подхватил он, всё ещё не в силах от неё оторваться.
— Садитесь уже. Не стойте, — вконец смутилась она.
Он последовал её примеру.
— Всё. Поехали, — сказал водителю.
Тот тут же нажал на газ.
***
Въезд на кладбище был перекрыт раздвижными металлическими воротами, но как только машина к ним подъехала, кто-то невидимый нажал на кнопку, пропуская их внутрь. Бесхозных могилок тут было несколько тысяч. Покорёженные кресты, сделанные на раз-два. Земля была присыпана так, чтобы искусственно созданный бугорок на месте могилок вскоре размылся после парочки дождей. Нигде ни цветов, ни венков. Вокруг только уныние и разруха. Да и кто будет следить за кладбищем, на которое свозили трупы бездомных со свей Москвы?
Дети безмолвно следили за скорбным пейзажем за окном. Пока машина медленно катилась по грунтовой дороге, они не произнесли ни слова. В салоне повисла гробовая тишина.
— Надо бы понять куда ехать, — неожиданно подала голос Нелли. — Здесь столько могил, что можно без проблем заблудиться.
— Не беспокойтесь. Кажется, я вижу то место, куда нам надо.
Она подалась вперёд, вглядываясь через водительское плечо в лобовое стекло. Через секунду она поняла о чём говорил Иван. Среди тысяч одинаковых могил, принадлежавших безымянным мертвецам, стоял огромный монумент, или памятник, выделявшийся в этой серой однородной массе. У неё не было никаких сомнений в том, кому мог принадлежать сей монумент. Сомнения окончательно развеялись когда машина завернула в его сторону. Невероятно!
— Неужели это то, о чём я думаю? — удивлённо произнесла Нелли, рассматривая высокую гранитную плиту, увеличивающуюся в размерах по мере их приближения.
Это была не просто полноценная могила, а настоящий погребальный монумент, похожий на те, какие ставили криминальным авторитетам в суровые девяностые. Всё убранство было ограждено позолоченной чугунной оградой. Внутри отшлифованные пласты каменной плитки приятно играли на полуденном солнце. Гранитные вазоны были заполнены искусственными цветами, лепестки которых ещё не успели потерять цвет, что свидетельствовало о регулярном обновлении. На самой памятной плите, которая, кстати, была в человеческий рост, красовался образ маленького мальчика в клетчатых шортах, приветливо улыбавшегося смотревшим на него зевакам. Нелли попыталась вспомнить был ли образ похож на самого Ваню Бунина, но схожего нашла мало. Скорее всего рисовали не по фотографии.
— «Убереги его душу от мучений воздыхателей», — вслух прочитал надпись на монументе Семён, глядя на громадину снизу вверх. И заключил: — Странная надпись.
Они вчетвером стояли около ограды, рассматривая необычную погребальную конструкцию. Каждый был предан своим мыслям. А подумать было о чём. С детьми всё понятно. Они с наивным любопытством смотрели на окружавший их пейзаж, словно туристы в музее. Нелли же вспоминала драматичные дни своего детства, которые были связаны с этим бедным мальчиком, усопшим в их доме. Мысленно проклинала отца, искренне считая его главным виновником всех бед, последовавших за этим страшным событием. Она как ни пыталась, всё же не могла понять его мотивов. За что он так с ними?
У американского господина на этот счёт было иное мнение. Он как раз-таки прекрасно понимал приёмного родителя. Нет, он вовсе не принимал его взглядов, но понимал их как никто другой. Ведь не зря именно ему выпала роль палача и прокурора на российском ток-шоу, которое смогло воплотить в жизнь смелые фантазии парализованного старика, задумавшего одновременно проучить и вознаградить родных детей. То, чего так и не осмелился воплотить в жизнь Виктор Долматов, пришлось сделать Ивану. Да, неприятно. Да, сурово. Но он это сделал, за что и сам был щедро поощрён.
— Дети, пойдите погуляйте, — попросила Нелли видя, что они начинали скучать.
Те возражать не стали. Через мгновение они уже бегали где-то среди трухлявых крестов, резвясь будто находились не на кладбище, а в своём родном дворе. Оставшись, наконец, с ним наедине, Нелли решила не откладывать разговор.
— Мы всегда считали отца предателем, бросившего нас в самый трудный момент, — начала она издалека. — Вся наша жизнь, весь её уклад рухнул в один момент. Семья разбилась вдребезги на мелкие осколки, которые мы так и не сумели собрать. И всё из-за него.
Иван молчал, не решаясь потревожить её эмоциональный выплеск.
– Вот сейчас стою я здесь, в месте о котором даже ничего не подозревала. Стою и смотрю на ухоженную могилу маленького мальчика, о которой он позаботился лучше, чем о своих собственных детях. Я не вижу справедливости. Мне обидно. За что он так с нами, Иван? Если вам есть что рассказать, прошу, не молчите. Если вы не скажете, это обстоятельство будет терзать меня до конца моих дней.
