– Я знала, что у него проблемы с сердцем и как он привязан ко мне, но все равно поступила как последняя эгоистка! Я должна была это понимать, Джейк!
Я услышала, как он глубоко вздохнул.
– Ты загоняешь себя в угол! Это могло произойти при любых обстоятельствах! У него давно были проблемы с сердцем!
– Ты не понимаешь, Джейк! – Срывающимся голосом продолжила я. – Я его единственная дочь, я должна была забыть о своих обидах и быть с ним рядом, чтобы между нами не происходило!
– Ты просто губишь себя, малышка! Пойми, ты этим его уже не вернешь! Тебе нужно жить дальше! Я уверен, он хотел бы другого для тебя! Поехали домой, я очень скучаю по тебе!
Мне было горько от того, что я доставляю ему страдания. Меня разрывало изнутри, я металась как птица в клетке.
– Я не могу, я должна! – Замотав головой, проговорила я.
Он не сразу ответил…
– Я не смогу тебе помочь, Ники! Пока ты сама себя не простишь…и смотреть как ты медленно губишь себя, я тоже не в силах!
Я повернулась и взглянула в его уже такие родные глаза, в которых я увидела сожаление и тоску…
– Больше не будет как раньше… – едва слышно произнесла я, не отрывая взгляда от Джейка. Внутри меня все горело огнем, я буквально физически ощущала всю ту боль скопившуюся внутри меня. Я словно загнала себя в пучину отчаяния и ничего не могла с этим поделать.
Я подняла руки к голове и помассировала свои виски, поскольку боль стала еще сильнее, а потом твердым голосом проговорила:
– Я не та кто тебе нужен! Мне жаль, Джейк! Но тебе будет лучше без меня!
Какое-то время мы просто смотрели друг на друга. Мне показалось, что он как будто пытался запечатлеть мое лицо в своей памяти. И от этого взгляда меня разрывало на части…
– Мне тоже жаль…, – ответил он каким-то отрешенным голосом и, положив ключи от квартиры на комод, развернулся и ушел.
В квартире образовалась, как мне показалось, гнетущая тишина…
Только сейчас я обратила внимание, как сильно сжимала руки в кулаках от чего на ладонях остались следы от ногтей.
На ватных ногах я поплелась на кухню, мне вдруг ужасно захотелось пить. Дрожащими руками я взяла стакан и налила воды. А потом поднесла стакан ко рту, едва не расплескав воду, и сделала пару глотков.
Меня трясло так сильно, что даже сложно было устоять на ногах.
Я медленно начала осознавать, что сейчас наделала…
Мне словно вырвали часть сердца, на месте которого сейчас образовалась зияющая дыра…
Я пребывала в полнейшем отчаянии, мне хотелось кричать или крушить все вокруг, и не осознавая, что делаю, я швырнула стакан в стену, и он с грохотом разбился.
Разбился, так же, как и моя жизнь сейчас – громко и с треском…
А когда поняла, что только что сделала, я упала на колени и стала собирать осколки. А на глазах была пелена от слез, я совершенно ничего не видела…
Почувствовав резкую боль от осколков, впившихся в кожу, я резко бросила все что, успела собрать и увидела кровь, стекающую по моим дрожащим рукам…
И тут меня словно прорвало, и я в голос зарыдала. Так и оставшись на коленях в кухне, раскачиваясь, я сидела и рыдала.
Я знала, что это конец…
Больше ничего в моей жизни не осталось…
Ни отца, ни матери, ни любимого мужчины, ни маленькой девочки, к которой я тоже успела привязаться…
Я все потеряла…
Причём сделала это собственными руками…
***
Пустота…
Все что я сейчас чувствовала, это полнейшая пустота…
– Мисс Робертсон, так мне приглашать их? – Слышу я голос своей секретарши и с трудом понимаю, о чем она говорит.
– Что? Кого? – Переспрашиваю я тихим голосом.
– Руководителей отделов. На прошлой неделе вы просили собрать их, чтобы внести какие-то коррективы в работу.
– А да, конечно, – отвечаю я и пытаюсь вывести себя из ступора, ища на столе блокнот со своими записями.
– С вами все в порядке? Вы выглядите уставшей? Может, стоит отменить собрание? – С беспокойством в голосе, спрашивает Грейс, и в ее взгляде я замечаю тревогу и заботу.
Она уже не молода, но давно работает в нашей компании и к тому же она была еще секретарем при моем отце. Я знаю, что она прекрасный специалист, поэтому не стала ее кем-то заменять. С самого первого дня моего появления, я как-то сразу к ней расположилась и чувствовала ее поддержку, на каждом этапе моего становления новым генеральным директором.
– Нет-нет, Грейс. Можете их звать. И спасибо за заботу…
– Ну что вы, мисс Робертсон. Какая уж там забота. Вы так много работаете и столько делаете для нашей компании. Мистер Робертсон гордился бы вами!
– Спасибо, Грейс! Я делаю все это ради него… – заканчиваю я, едва выдавив из себя улыбку.
Прошло уже два дня, после того вечера…
Я постоянно прокручиваю в голове наш последний разговор с Джейком, мои слова и то как он посмотрел на меня тогда.
Я никак не могла выкинуть из головы, сказанное им…
«– Я не смогу тебе помочь, Ники! Пока ты сама себя не простишь…»
А ведь он был прав, как бы горько это не звучало, но я и сама это понимала.
Но для меня это было словно неизлечимой болезнью. Каждый раз, когда я думала о том, что все могло бы быть иначе, поступи я по-другому, болезнь словно начинала прогрессировать. И единственным спасением для меня была работа, словно временное обезболивающее. По крайней мере, мне так казалось.
Но ведь никто не отменял реальности, в которую рано или поздно я все равно окунаюсь.
И в этой реальности, я совершенно одна… без Джейка, без его теплых рук, без его нежного голоса и крепких объятий…
***
На следующее утро, я стояла в своей ванне, облокотившись о раковину.
Только сегодня осознав, что у меня задержка уже больше двух недель…
Я была совершенно растеряна и напугана. Еще когда отец был в больнице, я ни о чем другом думать не могла и пропускала прием противозачаточных, а это значит, что я могла забеременеть…
Последней моей надеждой был гормональный сбой из-за стресса, и я решила, что после работы заеду в аптеку и куплю тест, чтобы убедиться окончательно.
Весь день я была как на иголках, даже решила, что сегодня освобожусь пораньше.
Заехав по дороге в аптеку и купив два теста, я поехала в свою квартиру, которая сейчас для меня стала какой-то пустой и холодной…
Я до сих пор не заехала за своими вещами к Джейку, оттягивая этот момент, поскольку в душе все разрывалось, от осознания того, что это наш с ним конец.
