– Меня зовут Рантар Асти. Вспомни, как любила меня, как для меня танцевала!
Имя мужчины прошило сознание болезненной вспышкой. Я потрясла головой, цепляясь за подернувшуюся дымкой реальность.
– Вы рехнулись? – сипло выдохнула я, борясь с гневом от столь бесстыдных заявлений.
Гелад смягчил тон и произнес уже ласковее:
– Дорогая, я обязательно все объясню, позже. Сейчас неудачное время, и наш разговор тебя не касается. – С нажимом добавил: – Прошу, возвращайся домой.
– Еще как касается, мотылек, – снова влез наглый незнакомец. – Неужели ты меня совсем забыла? Ну же, разве не видишь, кругом фальшь и обман. Пустая картинка, спектакль для единственного зрителя – тебя.
Продолжая прижимать к груди кота, я потрясенно взглянула на жениха:
– Гелад, о чем он говорит?
– Не слушай его, Марти. Ублюдок решил развлечься за наш счет, – рявкнул Гелад, оттесняя меня от подкрадывающегося, будто змей, незнакомца. – А ты заткнись и убирайся.
– Вспоминай! – игнорируя угрозы, приказал… Асти.
И вновь почудилось, что мой мир истончается, становится зыбким и ненадежным.
– Университет чароплетства, занятия магией, другая жизнь и знакомства. Мой мотылек, моя хрупкая бабочка, запутавшаяся в паутине лжи и чужих интриг.
– Какой, к рогатому, университет? – взвился Гелад. – Родная, ты же терпеть не можешь магов, от них одни проблемы. Наглые, самоуверенные, вечно лезут не в свое дело! Они с легкостью корежат чужие судьбы в угоду личных интересов.
Меня крутило, ломало, казалось, земля уходит из-под ног. Две реальности с треском рвали мое сознание, поочередно затмевая друг друга.
– Ты болен или пьян. Мартинити никогда не бывала в столице, мы вместе выросли, я помню ее еще ребенком. Чистое, невинное создание, сроду не ведавшее ничьих интриг! Не втягивай ее в свои гнусные игры.
Гелад обнял меня, решительно увлекая к выходу.
– Идем, дорогая. Я же говорил, не стоило тебе слушать бред, что он несет.
– Мотылек, ведь я просил тебя не верить ни единому слову лживого божества, – с болью в голосе произнес Асти. – Борись! Не позволяй ему себя одурачить, превратить в куклу, выбравшую жизнь среди иллюзий.
Пространство поплыло, попеременно взрываясь осколками воспоминаний. Болезненными, впивающимися в сознание. Я смотрела на смутно знакомые картинки в постоянно крошащемся зеркале: разбитая тарелка, путь в тревожащую неизвестность, безликая комната, башни красивого здания, суета на лестничных переходах, лица… друзей? Борьба, учеба, предательство, нежность, надежда, радость встречи с собой настоящей!
– А помнишь, как мы встречали Единый оборот в моем родовом замке? – натянутой до предела струной звенел голос Асти. – Мартинити, пожалуйста, неужели ты хочешь променять все то, что мы пережили вместе, на унылое и до тошноты приторное болото? Разве это жизнь? Разве об этом ты мечтаешь на самом деле?!
– Боль, потери, страдания, – шипел Гелад, то ли успокаивая меня, то ли продолжая упрекать магов.
Я мало что соображала, по инерции цепляясь за жениха и едва переставляя ноги. Голова кружилась, десятки чужих голосов сливались в хоровод узнаваемых разговоров. Резко затормозив, обернулась к бесцеремонно ворвавшемуся в мою жизнь Рантару Асти. О, ему не впервой играть с чувствами глупого мотылька!
– Да! – закричала с вызовом, глядя на него в упор. – Именно об этом я и мечтаю. Мне нравится моя жизнь, нравится чувствовать, что у меня есть семья, меня любят и ценят! Без обмана, без притворства, без двойного дна и сопутствующей выгоды.
Гелад победно улыбался, не замечая, как я медленно отступаю в сторону. Близлик прижал уши и делал вид, что его здесь и вовсе нет.
– Все это, – Асти обвел рукой пространство, – и есть самый большой обман. Выберешь его и навсегда сгинешь.
– Выберешь меня и проживешь счастливую, лишенную тревог и горестей жизнь, – эхом откликнулся Гелад.
Я улыбнулась, с нежностью глядя на жениха. Он отражал все то хорошее, что у меня было, могло быть, чего так не хватало в настоящем.
Как я думала, что мне не хватает.
Больше нет. Я сделала выбор.
– Прости, – одними губами произнесла, отступая еще на шаг.
– Не-е-ет! – заорал Гелад, наконец сообразив, что все изменилось.
Он бросился вперед, но путь перегородил Асти.
– Возможно, раньше я бы не задумываясь выбрала именно такую судьбу, – мой голос больше не дрожал, – но мне слишком нравится та Мартинити, которой никогда не случилось бы без того, чего ты меня лишил. Я выбираю свой путь, и неважно, сколько того пути мне отмерено, зато он настоящий.
Дикий, сворачивающий кровь вопль полетел в стремительно наливающееся алым небо. Мужчины сошлись в страшной схватке, в их руках плясали невесть откуда взявшиеся клинки. Казалось, они были сотканы из чистого мрака. Да и сами сражающиеся мало походили на моих любимых мужчин – один из прошлого, другой из никогда не случившегося.
Пространство лихорадило, иллюзорный мир стекал к ногам цветными разводами. Нас обступали страшные, ни на что не похожие тени. Круг сжимался.
А когда все они как по команде кинулись на меня, я закричала. Горло жгло, но из груди не вырвалось ни звука. Сама не понимая, что и зачем делаю, зашептала всплывшее из памяти заклинание. Пальцы сложились в защитном жесте, словно тело знало лучше, как защититься. Смутно я понимала: кто-то когда-то передал мне эти знания, но память не спешила подсказывать, кто и когда. Неожиданная самопомощь спасла от атаки неведомых сущностей, но и силы выпила немало.
Я едва держалась на ногах, чувствуя каплю за каплей уходящую вместе с магией жизнь. Земля под ногами в последний раз вздрогнула и раззявила пасть огромной трещины. Боль от удара вышибла дух. Тело ломило так, как если бы в нем не осталось ни единой целой кости. Кто кого победил, я так и не узнала.
Понимание, где я и что происходит, пришпилило к холодному камню, как остро заточенная булавка проходит сквозь приговоренную к коллекции бабочку. Спасибо, мастер Джедрис, наши занятия в самом деле продлили мне жизнь… И да, лучше бы эти знания мне не пригодились.
Я распахнула глаза, жадно вдыхая сырой безжизненный воздух.
Я вернулась в реальность. Я лежала на алтаре.
Глава 24
Сколько на его веку было вылазок? Одна? Две? Сотни! Но каждый раз он испытывал это неприятное чувство. Даже не волнение и тем более не страх, а некую дикую смесь азарта и ярости. Охота, погоня – это будоражило и заставляло Асти ощущать себя живым.
Но сегодня все было иначе. Стоило только Рантару представить все те страшные вещи, что могли произойти в подземелье с Мартинити, как хотелось не просто всех убить, нет, ему хотелось сдохнуть самому.
