Нет, такого Шон-Хону не могло представиться даже в худшем из кошмаров. Потерять в один день всех клиентов, не суметь защитить столько звёзд, потерпеть настолько монументальный крах в деле своей жизни, это было слишком странно и страшно. Безумно.
– Сыщик оказался умнее, чем могло показать по его внешности, – проскрипела женщина. – Но всё же подумал, что, удалив всех из лаборатории, сможет меня остановить. Ошибся.
– Не ошибся, – улыбнулся Фокс, – а помог. Пусть сомкнутся хребты небес, хайдина.
Его рука взлетела и коснулась лба, описала странный, извилистый символ, похожий на простейший цветок. Доктор Тюэль подняла голову и уставилась на человека раскосыми глазами. Руки с импринтометром замерли над очередным контейнером с клетосом внутри.
– Пусть погаснет ненавистный свет, – эхом ответила она. – Но ты не хайдин. И что это за символ?
– Нет, я не с твоей планеты, хайдина. Хотя я тоже считаю, что мир несправедлив, и его нужно исправить. Только поп-идолы здесь не причём.
– Значит, ты слеп и не видишь, сколько мерзейшего, ярчайшего света они приносят, и как этот свет искажает мир! – болезненно скривившись, воскликнула доктор Тюэль.
– Зато я знаю, почему твоё убийство Ирелии не удалось.
– Почему?!
– Я задал тебе вопрос о передаче калорий, чтобы убедиться, что это твоих рук дело. Конечно, ты не могла открыть секрет чужаку, поэтому соврала, что энергия передаётся от клетки в клетку, как же иначе, закон сохранения энергии. Но я знал, что это не так. Между клетосом и носителем не производится вообще никакой передачи, потому что это не «зеркальные» клетки. Это одни и те же клетки, которые присутствуют сразу в двух местах.
– Молчи, чужестранец! – воскликнула Тюэль. – Не проливай тьму в глаза слепых! Они не должны знать!
– Им суждено узнать сегодня, – проронил Одиссей. – Другого выхода нет. Потому что и ты не понимаешь важнейший факт.
– Как они могут присутствовать сразу в двух местах? – резко спросил Шон-Хон, который вторым потоком уже планировал нуль-десант на лабораторию с привлечением сил UFO и корпорации «Ноль». Ему нужно было потянуть хотя бы семь тиков. – Объясните!
– Жалкая попытка, – скривилась доктор, включая таймер. – Я уже поняла, что мне не жить, и знаю, сколько вам нужно времени для атаки. Поэтому я осуществлю План во что бы то ни стало, даже ценой собственной жизни. Но перед тем, как тьма в моих глазах восторжествует навеки, я бы хотела узнать, почему яд не убил Ирелию Кан. Познание – это моя слабость…
– Конечно, – кивнул Фокс. – Ты узнаешь. Но сначала я объясню им.
– У тебя шесть тиков, чужеземец, – кивнула Тюэль.
– Главное, что нужно понять: клетосы не отыскали неизвестный способ передачи энергии и материи в пространстве. Их эволюция пошла по другому пути: они научились создавать особые клетки, которые изогнуты в четырёхмерном пространстве и за счёт этого существуют сразу в двух местах.
Воцарилась поражённая тишина. Такая способность казалась ещё более необычной.
– Не копировать, не клонировать клетки, а именно раздваивать в пространстве, – объяснял Одиссей старательно, чтобы понял каждый. – Не две клетки связаны друг с другом, а одна и та же клетка существует сразу в двух местах. Может двигаться в пространстве, при этом оставаясь в теле клетоса. Тогда очевидно: убей эту клетку на одной планете, и она погибнет на другой. Как бы далеко клетка не была и как бы хорошо её не защищали.
– А значит, когда доктор ввела в Клетоса смертельный яд, – воскликнула Ана, – он тут же оказался в теле Ирелии!
– Только её организм справился с ядом, – проскрипела доктор. – Да, у неё были лучшие прошивки, в том числе от токсинов, я знаю, ведь я сама их ставила и обновляла. Но они не могли ей помочь, ведь моё живое оружие было создано вручную специально для неё. И, тем не менее, оно не сработало. Почему?
– Ты слишком мало изучала клетосов, – сказал Одиссей, и он говорил это одновременно восхищённо и печально. – Главное, ты изучала их как учёный, методично и логично разбирая по молекулам. А надо было представить себя клетосом, понять, каково быть им.
– И каково? – скрипнула доктор.
– Можно взять простое объяснение: что Ирелии просто повезло. Что одна из сотен раздвоенных клеток её клетоса, живущих в разных носителях, обитала в существе, которое хорошо сопротивляется тоскинам и ядам, легко выживает в смертельной для нас среде. Поэтому клетос нёс его способность в себе, она передалась Ирелии и помогла её телу победить яд. Я не знаю, насколько это возможно, эту идею стоило бы экспериментально исследовать, вот только теперь не удастся. Но у меня другая версия. Органы и ткани Ирелии повреждены твоим токсином, значит, у неё не было иммунитета. Твой яд не убил её, потому что чрезвычайно быстро распался – благодаря ускоренному метаболизму, который включился у Ирелии. Который включил клетос.
– Но от настолько ускоренного метаболизма она бы умерла от истощения, – воскликнула Тюэль, – буквально за минуты.
– Именно так умер клетос.
– Его маленькое тельце не способно разделить с человеком нагрузку…
– Его тельце и тела всех носителей его клеток.
– О, – поняла доктор. – О.
– Где-то в океане далёкой планеты умерли от истощения десятки разных диковинных существ, связанных в единый организм клетками, изогнутыми в четырёхмерном пространстве и служащими узлами метаболического обмена. А ещё пострадала колония клетосов, в которой был рождён малютка. Но колония выжила. Как и Ирелия Кан. А погиб клетос, который отдал всё, что у него было, чтобы спасти… сородича.
– Поразительно, – прошептала женщина, всплеснув худыми руками и качая длинной головой. – Как же они прекрасны. Я знала, что они совершенны, но не успела в полной мере понять все возможности их клеточных макро-связей.
– И не успеешь, – тяжело сказал Фокс.
– У меня ещё два тика до атаки спецназа, чужестранец, – сказала доктор Тюэль. – Я смогу завершить План.
А затем побледнела. Всё же она устала, стараясь за день осуществить то, что рассчитывала сделать за неделю. Поэтому соображала не так быстро, как нужно.
– Но у меня не получится! – воскликнула доктор. – Клетосы спасут своих носителей, как спасли Ирелию Кан. Малютки только зря погибнут!
– Кто-то из звёзд умрет, – пожал плечами Одиссей, так спокойно, будто речь шла об урожае свинтошки, попавшей под метеоритные дожди. – Не у всех такое улучшенное тело, как у Ирелии, кому-то меньше повезёт с числом носителей и силой колонии… Но большинство выживет. Только дело не в этом, дело в том, что у тебя на лбу расцветает цветок. А значит, времени у тебя не осталось.
– Что? – женщина резко вздрогнула, почувствовав нечто пугающее внутри своей головы; по всему её телу прошла дрожь.
Все уставились на лоб доктора, где на тёмной коже прорастал и распускался аккуратный зелёный цветок.
