– Что это было?! – воскликнул Ззир’Пуун, и добавил ещё несколько восклицаний, не стесняясь в выражениях. – А?!
– Вторая часть нашего расследования, – хрипло ответил детектив. – Дайте мне пару минут и воды. Ведь предстоит ещё третья. Мы выясним, кто убил Ирелию Кан.
✦ Глава 16: Материнский инстинкт ✦
– И мы продолжаем прямой репортаж из резиденции таинственно погибшей гипер-звезды! – профессиональным тоном сенсатора воскликнул этноид в левикресле, со значением кивая внушительной головой. Один из его техно-глаз вылетел из головы, развернулся и снимал эффектное сэлфи ракурсом сверху-вбок, а второй смотрел на мир панорамно и гордо (во все стороны, даже сквозь собственный череп). – Наш специальный гость, частный сыщик Одиссей Фокс внезапно добавил к одной сенсации вторую, благодаря чему мой гонорар за право трансляции только что удвоился!
Ззир’Пуун бросил многозначительный взгляд на свекольного констебля, и в этом взгляде злорадность пройдохи сочеталась с гордостью триумфатора и презрением Крёза, утопающего в квантовых слитках, к нищебродам госслужбы.
– И пока население ближайших миров переваривает явление био-жриц из враждебных глубин космоса, мы вернёмся к тому, ради чего собрались сегодня: к загадкам всеобщей любимицы Ирелии Кан! Ведь с каждым новым фактом, который открывает расследование, мы всё больше проникаемся сочувствием, восхищение и скорбью. Жизнь Ирелии была несчастна, творчество сногсшибательно, а замыслы грандиозны. Но тем трагичнее её смерть! Раскрыть это дело вместе с лучшим детективом всего двенадцатого сектора – будет важнейшим событием года!
– А этот прохвост чертовски хороший ведущий, – пробормотала Хелла из своего экрана. Констебль надулся и сделал вид, что этого не слышит.
Гепардис сидел в углу, всё ещё пытаясь отдышаться, Ана с тревогой смотрела на Одиссея, Эндор восстановил стальное спокойствие на лице и ждал развязки, как и молчаливый Звездочёт. Сейчас они были удивительно похожи, человек и демон, траурные и гордые.
– Мистер Фокс, вы расскажете преданным поклонникам госпожи Кан, каков следующий шаг в вашем уже нашумевшем расследовании?
– Уже нашумевшем? – пфыкнул констебль. – Когда оно успело нашуметь, а? И что значит «вашем»?! Напоминаю всем, у кого проблемы с памятью: детектив Флокс работает консультантом для правоохранительных сил планеты Лосс! Это наше дело!
– Нашумело в режиме реального времени, как и положено прямому эфиру, – невозмутимо ответил Ззир’Пуун, а потом убрал себя из кадра, чтобы зрители не увидели, и скривил максимально презрительную ряху, показав Дуррану язык, чтобы следом за этим моментально вернуть себе чинный вид. – Так что, мистер сыщик, расскажете?
– Охотно, – откликнулся Одиссей, который чувствовал, как всё внутри оттаивает от пережитого шока. – Вспомним ключевую фразу, которая прозвучала в разговоре Ирелии и её спутника: «Твои тайны тебя погубят». Какие два важных вывода можно сделать из этой фразы?
Он посмотрел на ассистентку, а она была юная и красивая, так что камеры тоже с удовольствием на неё уставились.
– Первое: у Ирелии были тайны прошлого, о которых не знал даже муж, – быстро соображая, ответила Ана. – И второе: раз она свободно обсуждала эти тайны с цифровым Эндором, значит ему, в отличие от реального, она их доверила.
– Совершенно верно. Эти тайны знает и Звездочёт, но его код скреплён директивой молчания. Он может лишь подтверждать факты, которые мы выясняем. По счастью, у нас есть близкая подруга Ирелии Кан, с которой они были знакомы с детства. Она может пролить свет на вопросы, скрытые в темноте.
Взгляды и камеры невидимой хваткой впились в маленькую белую нию. Хелла съежилась под гнётом всеобщего внимания и торопливо выпустила клубы дыма, стараясь хоть как-то скрыться, но вентиляция быстро сдула зыбкую завесу.
– Что вы опять от меня хотите? – шикнула сценаристка. – Я и так во всём созналась. У меня убили единственного друга, не знаю, как дальше быть… Можете уже оставить меня в покое?!
– Ты много лет работала с Ирелией, была сценаристом всех её артов, – с уважением сказал Фокс. – Ты помогала донести идеи Ирелии до зрителей, и делала это блестяще.
Хелла сжалась в воздухе, как нахохленный сыч, белая шёрстка неприветливо топорщилась.
– Ну, – не оспорила она.
– Это значит, Ирелия обсуждала с тобой «Погасшую звезду», и ты знала о её грандиозном плане. Одно неминуемо вытекает из другого, мы лишь следуем нарративу, – успокаивающе произнёс Одиссей. Он будто невесомо погладил нию словами, но на неё они произвели обратный эффект, будто её толкнули.
– Знала, и пыталась остановить, – буркнула Хелла. – Это же сумасшествие. Идея гениальная, но…
– Что?
– Она хотела бросить прекрасного и любящего мужа ради пригоршни кода! Отказывалась родить настоящих детей ради вымышленных! Кто так делает? Только безумцы. Вот я и сказала это вслух: Ири была безумна, уж я-то видела и знала. Я знала её всю жизнь! Можете мне не верить, но она давно и необратимо сходила с ума.
Ния недовольно уставилась в камеры и даже показала свои маленькие, гладенькие зубки, которые и клыками-то нельзя назвать, так, кусанчики. Она была такая взъерошенная и несчастная, подавленная и раздираемая противоречиями, что невольно вызывала сочувствие и симпатию.
– С этим сложно спорить, – согласился Фокс. – Ирелия загнала себя в ловушку и искала выход, её терзали сомнения и страх. Она скрывала себя из боязни быть несовершенной – и становилась ещё более несовершенной, паникуя из-за того, что кто-то увидит её настоящий облик. Ошибка в основе маршрута порождает замкнутый круг.
– Ну! – подтвердила ния.
– Она рассказала тебе про потерявшегося мальчика? – спросил Одиссей.
Хелла замерла.
– А ты откуда знаешь?
– Ирелия считала, что в её артах заблудился ребёнок. Она наняла нас, чтобы его найти.
– Как странно! – заволновалась ния, выпуская дёрганый, рваный дым. – Ири действительно сказала о мальчике, который заблудился и ищет выход. Но она фантазировала. Я смотрела вместе с ней те сцены, там не было никаких мальчишек.
– И ты не посчитала это странным? – мягко спросил Одиссей.
– Конечно нет, – неуверенно фыркнула Хелла. – У Ири такое постоянно: тревога, фантазии, сны. Если бы я придавала значение всему, о чём она грезит… Говорю же: она никогда не была нормальной, как все.
Тут Хелла зыркнула на Звездочёта.
– Этот может подтвердить. Мы вместе смотрели сцены, Ири уверяла, что там по ступеням бежит мальчик. Ну и как, был мальчик?
– Нет, – проронил Звездочёт. – Не было.
– Это всё? – спросил Одиссей. – Или было что-то ещё странное в последние дни?
Хелла сморщилась, будто укусила лимон, полный сока.
– Может и было, – прошептала она. – Ири иногда впускала меня в свои «медитации», чтобы поболтать без свидетелей. Мы всё-таки старые подружки… Два витка назад она хотела о чём-то рассказать. О чём-то важном, теперь-то я понимаю. «Знаешь, у меня кажется снова просыпается материнский инстинкт». Я как раз вспомнила её фантазии про мальчика. Говорю: «И в чём это выражается?», Ири хотела объяснить, но колебалась. Сказала: «Я только не знаю, как он воспримет. Мне иногда кажется, он слышит и знает, даже когда не должен. Например…» И замолчала! Сидит, кусает губы. Она явно хотела сказать: «Например, сейчас»! А в глазах мелькнул страх, точно вам говорю, я же её знаю. Но когда я осторожно спросила, чего она боится, Ири рассмеялась и сказала, что мне показалось, ничего. Мол, чего ей бояться, с такими защитниками и защитами?.. В общем, так и не рассказала. А я не стала расспрашивать. Если бы я тогда знала!
