– Преступник задержан и арестован! – возликовал Ззир’Пуун. – Кто мог предположить, что им окажется не скромный головастый техник, а муж погибшей?!
Но вместо презрительной рожи и хамского среднего пальца папарацци впервые показал констеблю одобрительный большой палец вверх.
– Он совершенно откровенно сказал нам, что имел все уровни доступа и мог в любой момент совершить преступление, – поражённо развёл руками Дурран.
– Эндор в любой момент мог проникнуть в ментосферу жены, – поняла Ана. – Однажды он не сдержался и посмотрел. Узнал, что Ирелия променяла его на собственную копию…
– Святые пульсары, как это, должно быть, его взбесило! – воскликнул констебль.
– Он отдал внешнему полю приказ сомкнуть воздушную мембрану и при этом не производить генерацию кислорода, – сказал гепардис. – А потом второй приказ: отключить голосовое и ручное управление. Поле оказалось заблокированным и снаружи, и внутри. Госпожа Ирелия кричала полю открыться, но он мог поставить свои приказы на повторение.
Шон-Хон содрогнулся, представив, как это происходило. Лицо Аны болезненно исказилось.
– Она не успевала закончить свой приказ «снять поле», а уже звучал новый: «Не открывать», – пробормотала девушка. – Какой ужас.
– Внешнее поле облепляет плотно, и с закрытой мембраной без генерации кислорода воздуха хватает совсем ненадолго, – опустив голову, сказал безопасник.
– Это не вина вашего агентства, – повторила Ана. – Если у Эндора был полный доступ, он мог убить жену десятками способов, в любой момент. Ваши защиты спасали Ирелию от всего, что…
– Планетарный айн сил безопасности провёл анализ и подтвердил, что в записанном сообщении настоящая Ирелия Кан, а не скин или цифровая генерация, – бормотал Дурран. – Теперь запрос в департамент финансового правового урегулирования. Следствие требует открыть доступ к завещанию Ирелии Кан. Ага, удовлетворено! Так, посмотрим… Звезда изменила завещание три дня назад!! Все активы и пассивы, всё имущество Ирелии, кроме её тела, после смерти отходят Эндору Кану!
На лице констебля отразилось явное облегчение. Всё-таки он жил и работал на планете, где законы писались элитами для элит. Применив под влиянием момента жесткое задержание к подозреваемому миллионеру, вина которого ещё не была доказана, Дурран рисковал своей карьерой. Но теперь мотивы убийцы стали предельно ясны, на руках у следствия появилась запись с обвинением из уст жертвы – и бледность схлынула с блиноподобного лица констебля, уступая место привычному здоровому румянцу, а вернее, рдению.
– Господа и дамы! – воодушевлённо провозгласил Дурран. – Это дело было трагичным и головокружительным…
– Сокрушительным, – выдохнул гепардис.
– Удивительным, – покачала головой Ана.
– Ужасным, – закашлялась ния.
– И очень-очень выгодным, – не стесняясь, признался инфо-вор.
Звездочёт промолчал.
– Но благодаря самоотверженным совместным усилиям, оно раскрыто, и даже не прославленным сыщиком, а… – Ибо Дурран запнулся и не договорил.
Ведь последние три минуты он пребывал в таком водовороте эмоций и был настолько перевозбуждён, что совершенно не заметил: за всё это время детектив не проронил ни слова.
Остальные тоже смолкли и уставились на Одиссея Фокса. А тот со странной смесью чувств смотрел на охваченных единством, таких разных и малознакомых существ. В уголках глаз детектива пряталась улыбка и нежность к этим искателям, которые воодушевлённо пытались помочь справедливости восторжествовать, а трагедии отступить. В уголках губ Одиссея густела печаль по Ирелии и всему, что она пережила. А посередине лба Фокса пролегла напряжённая складка неприязни и отвращения к настоящему убийце.
– Что? – одними губами прошептала Ана. – Мы не правы?
– Вы следовали нарративному мифотворчеству, – понимающе кивнул детектив. – Только не своему, а чужому. И оно привело вас туда, куда хотел автор. Автор управился мастерски, подыгрывал вам, уверенными штрихами свел концы воедино и дал ответы на вопросы, которые все так хотели получить. И это неудивительно, ведь автор получила множество наград и создавала шедевры вместе с самой Ирелией Кан. Вот только…
– Что? – спросила Хелла, её глазки-бусинки блестели скользкой чернотой. – Что я, по-твоему, сделала не так?
– Интос, у которого внезапно проснулось сознание и который убил хозяйку из ревности к её новому ИИ? Это уровень допущения мыльных сериалов, – безжалостно бросил Одиссей. – Призрак мальчика преследует бездетную женщину в полутенях её творчества, рождённого в муках – а в твоём исполнении это выродилось в банальный пазл из бульварного романа. Муж, идеальность и преданность которого погубила его брак, которому жена изменяла с его же копией – в твоём нарративе оказался убийцей ради наследства; есть ли в мире хоть что-то тупее и банальнее этого? Нет, ничего.
Фокс посмотрел на белую нию в корсете из тусклых табачных трубок, как на пустое место.
– Но от твоей бездарности становится ещё больнее, когда знаешь настоящую историю Ирелии Кан. И понимаешь, насколько жизнь поразительнее той плоской глупости, за которую ты пыталась её выдать.
В алмазном зале, утонувшем во всепоглощающей синеве, стало пронзительно-тихо. Хелла кривилась, будто её маленький ротик был забит стеклом. Она пыталась что-то сказать, подбирала слова, но Одиссей не дал ей времени.
– Констебль, снимите с Эндорра хотя бы зрительную метку. Он должен увидеть и услышать, – сказал детектив.
Детектив приблизился к экрану, на котором зависла ния и заглянул ей в глаза.
– И ты слушай. Я расскажу вашу историю, как смог её домыслить. И ради твоей матери и дочки ты поправишь и дополнишь то, что я понял неправильно.
Хелла мучительно закашлялась, харкая дымом. Клочья чёрной злобы вылетали из её маленького тельца, а вместе с ними последние силы. Ведь ей, уже близкой к смерти от старости, было совсем не просто выдержать смерть Ирелии, разочарование и одиночество, наступившее после неё, и все эти разговоры, выяснения, притворства.
– Когда мы узнали, что реальная жизнь Ирелии стала основной «Королевы солнца», я поспешил навести справки о её детстве, – сказал Одиссей. – Узнать о её матери и обстоятельствах драмы, что разыгралась между тремя мужчинами и одной женщиной, которая думала, что может безнаказанно манипулировать миром вокруг себя и не получить ответ. Гамма изучил все доступные данные из системы, где родилась мать Ирелии, куртизанка и мошенница по имени Оливия. Но данные оказались слишком скудны. А ведь даже в небогатых мирах с пёстрым населением и средним развитием информация хранится долго и надёжно. Однако, тёмная история Оливии, её вояжа на элитарную планету Лосс и бегства обратно домой, её наказания и жалких последних лет жизни – оказались практически стёрты. Кто-то заплатил немалые деньги, использовал неслабые связи и влияние, чтобы убрать всё лишнее. Эндор, я верно понимаю, что ты не в курсе и никогда этого не делал?
