– А какая разница, это ж клон, – булькнул мелкарианец. – Они все на одно лицо.
– Для тебя все твёрдые на одно лицо, жижик, – хохотнул жер.
– Конечно, вы же всегда одинаковые. Даже ряху не поменять, что за жизнь?!
Он выпучил желеобразное тело, изобразив морду соратника, только в несколько раз больше и с бантиком. Ну и в районе, где у гуманоидов задница. Жер напрягся, но затем хмыкнул:
– Ух, как надулся, аж пузыри пошли. Не кипятись, мокрый, горлышко пересохнет.
– Я тебе в ухо ложноножку вставлю и проверну, – сладко пообещал Буль-Буль. – Тогда посмотрим, как ты заскулишь.
– Трайбер, – резко прервал их Фокс.
В зале воцарилась гробовая тишина.
Сервоприводы титановой сестрёнки взвизгнули, когда она рывком поднялась и развернулась, свалив стол и посшибав все продукты, что там громоздились.
– Эй, это был наш грёбаный обед, – тихонько выругалась грубля, но совсем вполголоса.
– Что ты сказал? – жадно спросила титановая сестрёнка, выдвигаясь вперёд. Её руки инстинктивно раскрылись, обнажая бластеры в боевой готовности. – Трайбер? Бывший вождь Меценатов? Тот самый?
– Тот самый.
Большая женщина не привыкла скрывать свои чувства, и сейчас её охватили сразу шок, ненависть, страх и восторг.
– Ты говоришь, что через двадцать минут сюда прибудет репликант Трайбера? И после настройки он будет преданно служить мне?
– Да.
– Я получу Трайбера? Беспощадного зверя? – она не могла поверить.
– Есть только один вождь Меценатов, – ответил Фокс.
– Только самих Меценатов нет! – рыкнул жер. – Мы под ними ходили, вольготно жили, все нас боялись! Да верхушка взяла и перебила друг друга. Ну, Трайбер перебил всех остальных. Говорят, потому что Нюхач сдал их корпоратам, и те явились брать штурмом гнездо.
– А другие судачили о предательстве иного рода, – сладко протянул Буль-Буль. – Любовном.
– Какая к чёрту любовь, они передрались из-за реликта! – зло рявкнула Джо-Джо. – Вождь никого не любил. Он Беспощадный зверь, такие не любят.
– Кипятишься, – понимающе сказал Буль-Буль. – Мы в курсе, почему. Все знали, что у тебя слабость к Трайберу.
– Ещё бы, он единственный, кто больше сестрёнки, – фыркнул жер. – Ты его видел? Вон кто настоящий мужик, а не слизняк, как ты.
Жер, и сам немаленький, широко развёл ручищами, показывая, насколько крупнее и мощнее истинный вождь.
– Теперь ясно, откуда восемь миллионов за переброс, – булькнул мелкарианец. – С его-то габаритами…
– Да пошёл он! – взорвалась грубля, разбив свою тарелку о пол. – Пошли вы все, уроды, трусы, подлизы! Вы все стелились перед Трайбером, а я всегда ненавидела ублюдка! Какое счастье, что он сгинул. Да, приходится больше мыкаться, зато мы теперь делаем, что хотим!
– А представь, Цила, – негромко сказала Джо-Джо, – что сейчас он появится, прямо здесь…
– Аааааа! – завизжала грубля. – Не хочуууу!
– …И ты плюнешь ему в морду.
– О, хочу. Очень хочу.
– Пнуть его, рассмеяться ему в глаза, а он будет стоять и молчать, – возбуждённо забулькал мелкарианец. – Никакой кары.
– Хчпшш сррр!! – забился в экстазе хисс.
На лицах прожжённых грабителей и убийц появилось такое мечтательное выражение, будто детям с бедняцкой станции показали каталог рождественских подарков. «Пнуть Трайбера и остаться в живых» – каждый пиратский ребёнок мечтает об этом с малых лет.
– Да ну вас, – уязвлённо буркнул жер, который испытывал чувство сопричастности, ведь вождь тоже был крупным и агрессивным мужиком. – Легко отдуваться на клоне, он сдачи не даст.
– Вот и прекрасно! – воскликнула грубля, раздувшись от восторга.
– Пятнадцать минут, – мечтательно потянулась сестрёнка, неосознанно поглаживая рукой титановый бок, – И у меня появится послушный и смирный Беспощадный зверь. А чтобы ждать было веселее, займёмся девчонкой и обезьяной.
– Это я развалил Меценатов, – бросил Фокс.
Пираты уставились на него уязвлённые, как дети, у которых отняли игрушку. Грубля сжалась и вся покрылась складками и морщинами; жер набычился, хисс наконец перестал трястись; мелкарианец вытек из себя и перетёк влево. А Джо-Джо смотрела на пленника с ошеломлением в прищуренных глазах, не зная, верить ему или не верить.
– Ну расскажи нам, как ты умудрился это сделать, капитанчик, – криво усмехнулась киборгиня. – А мы послушаем.
Она поманила рукой, и сегментная змея оторвала Фокса от стены и понесла его вперёд. Сегменты раздвигались, змея растягивалась, а человек плыл над полом, всё ближе к пиратам, рассевшимся полукругом. Никто не возразил атаманше, даже грубля не кричала, что сейчас её очередь, а молча передала шар сестрёнке. Та небрежно тряхнула, не глядя, и из клубящейся глубины выплыл символ: маленькое веретено с двумя разными концами, острым и витым.
– Ты чего там, улыбаешься? – напряжённо спросила Джо-Джо. – Знаешь, что это такое?
– Знаю, – сказал Одиссей.
Она выхватила из сундука футляр, из него истязатель, ухватила Фокса за непослушные вихры и запрокинула голову.
– Ну выбирай, ледяной или огненный?
– Ледяной…
Фокс не успел договорить, Джо-Джо вонзила тусклую литую иглу ему в грудь. Пронзительный удар пробил диафрагму и вошёл в лёгкое. Это была не сама игла, а ледяной пучок боли, исходящий из неё – но казалось, что чужеродные клыки пробили твоё тело и сжимаются внутри, сокрушая плоть, выжигая холодом всё, к чему прикасается. Казалось, тело леденеет и трескается, атаманша двинет рукой, и грудь Одиссея разлетится вдребезги. Он знал, что это не так, но даже зная, трудно убедить тело – оно верит тому, что чувствует.
– Так что там? – ласково уточнила сестрёнка. – Как ты развалил Меценатов?
– Попался им в плен… с маяком внутри, – выдохнул Фокс, сотрясаясь от напряжения, но не пытаясь подавить его или побороть, а стараясь пропустить через себя. – Дождался… пока прилетит армия корпоратов… и ближайших планет.
– Что-то беспокоит? – заботливо спросила Джо-Джо, словно на приёме у доктора. – Я могу чем-то помочь?
Пациент выровнял дыхание, игнорируя беспощадную ледяную боль. Атаманша жадно заглядывала в его запрокинутое лицо, и Одиссей понял, чего она так ищет и ждёт: момента, когда он сломается. Губы Фокса дрогнули, будто в слабости.
– Немножко щиплет, – прошептал он. – Попробуйте понежнее, доктор.
– Конечно! Как скажете! – изменившимся голосом рявкнула громадная пиратка, и дважды остервенело воткнула истязатель в Фокса, в живот и в шею, заставив его содрогнуться и застонать.
– Так удобно? Так хорошо? – спросила Джо-Джо, придвинувшись вплотную к Одиссею.
