— Ой, какие мы грозные, — делано умилился мертвый бард. — Вы не можете быть правы, поскольку только разрушаете построенное до вас и ничего нового не создаете. Вас жжет Огонь Творения, вместо того, чтобы вдохновлять, а это значит, что вы не способны привести ни один народ к Переходу, вы можете только превращать разумных существ в полуживотных. Вот это у вас получается великолепно. Вас долго терпели, но последняя ваша выходка превысила меру терпения. Закрыть доступ в Сферы Творения? Это уже слишком!
— Да кому они нужны, эти ваши Сферы Творения и ваш поганый Творец! — с яростью выплюнул добрый дедушка, тряхнув бородой. — Это мы и наша воля — высший закон мироздания! Это мы — мерило всего! Почему вам так трудно принять эту святую истину?! Почему нельзя подчиниться и прекратить никому не нужное сопротивление?! Да поймите же, что вы никто и ничто, что вас просто не должно быть, а особенно этих вот тварей с их чудовищным эгрегором?! — он кивнул на аарн. — Заройтесь в свои норы и не высовывайтесь оттуда, тогда вам дадут дожить ваши убогие жизни! Забудьте о космосе, ментале и высших Сферах! Они не для вас и не про вас!
— Это потрясающе… — покачал головой Кержак. — Лар, они безумны?
— Хуже, старина, — тяжело вздохнул тот. — Намного хуже. Они веруют в свою правоту, творя зло, они искренне полагают его добром. Именно потому их терпели до поры, до времени. Но сейчас терпение закончилось. От всей души благодарю за помощь, к сожалению, они слишком хорошо спрятались, без вашего ставшего разумным эгрегора их средоточия найти не получилось бы, никому в голову не приходило, что они спрятались на самой границе между Хаосом и Порядком, причем создав глобулу из того и другого.
— Да примите же вы, наконец, свою судьбу! — буквально завизжал добрый дедушка, злобно сверкая налитыми кровью глазками. — Склонитесь перед тем кто выше вас и ЗНАЕТ, КАК НАДО!!!
— Смысла говорить с ними больше нет, — укоризненно покачал головой старый орк. — Значит, я догадался правильно? Распределенные сущности с якорями, которые ты назвал средоточиями?
— Не совсем, — усмехнулся Лар. — Похоже, но не совсем, все намного сложнее и намного страшнее. Если бы это были всего лишь дорвавшиеся до большего планетарные боги. Ах, если бы! Прости, я не имею права сообщать, кто они, не дай Творец еще кому придет в голову пойти этим путем. Узнаете сами? Что ж, но не от меня.
Немного помолчав, он снова обратился к упрямо пытающимся прорваться к мохнатым шарикам «сверхам»:
— Вы хоть понимаете, какое наказание ждет вас после уничтожения средоточий?
— Ничего вы нам не сделаете, твари!.. — злобно прошипела Никто, тряся обожженными руками.
— Ошибаешься, — холодно сказал Лар. — Вас сбросят в Бездну без снятия оболочек души, при полной памяти. Вы будете тысячелетиями медленно растворяться, все время чувствуя боль и горе пострадавших по вашей вине разумных. В конце концов вы растворитесь, прочувствовав все в полной мере.
Он повернулся к эмо-поэтам и бросил:
— Давайте, ребята!
— Не-е-е-е-е-т!!! — отчаянно завизжали все три «сверха». — Да как вы смеете?!! Да поймите же вы, тупые животные, что мы выше и лучше вас! Мы имеем право!!! На все!!! Никакого творчества не должно быть, оно не для вас, ничтожества!!! Не смейте!!!
Поэты с гитаристом брезгливо переглянулись, и грянули в эмопространстве «Элегию Света и Тьмы». Звездный Огонь прянул во все стороны и охватил отчаянно завопивших Дедушку, Никто и Шута. А затем протуберанцы потянулись к центру пентаграммы, где лежали средоточия, и мгновенно превратили их в невесомый белый пепел. «Сверхи» взвыли и мгновенно провалились сквозь пол, в какое-то подобие ямы, откуда потянуло мертвенным холодом и бесконечным, концентрированным ужасом.
— Все, — констатировал Лар. — С этими троими покончено.
— Но их ведь еще много, и где искать средоточия остальных мы понятия не имеем, — заметил Кержак.
— К сожалению, ты прав, — вздохнул мертвый бард. — Но мы продолжим поиски. Да и…
— Что?
— Вскоре должен родиться кое-кто. Именно ему будет дано после долгого обучения и многих испытаний право и возможность находить и судить таких вот тварей, где бы они ни прятались. Превышена мера терпения самого Творца, ты понимаешь это?
— Ох ты ж… — охнул Кержак, такого известия он точно не ожидал.
— Именно, что ох ты ж, — поморщился Лар. — А пока этот кто-то растет, мы продолжим наводить порядок в нашей вселенной. Остальные «сверхи» после случившегося не сунутся к нам даже под страхом смертной казни. Но нужно учитывать, что если у них появится хоть малейшая возможность отомстить, они ею воспользуются. Их психологию ты понял.
— Да уж понял, — скривился старый орк. — Мерзость типичная.
— В том-то и дело, что мерзость, — кивнул мертвый бард.
— А что теперь?
— А теперь эгрегор вернет вас в ментальное пространство и поможет осознающим вернуть в нужное состояние связи между мирами и сиурами галактики. После чего работы по наведению порядка у вас будет столько, что дышать некогда станет.
— Ну, это как всегда, — хохотнул Кержак.
Лар тоже улыбнулся и исчез. Завершился очередной этап, очень сложный этап в жизни ордена. Каким окажется следующий? Этого никто не мог предполагать. Зато каждый аарн знал, что у него или нее есть мириады братьев и сестер, которые всегда помогут в случае необходимости.
И они с открытыми лицами двинулись навстречу неизвестному будущему.
Эпилог
Происходило что-то очень странное, очень необычно, бесчисленные и абсолютно разные, порой несовместимые Силы мироздания почему-то одна за другой останавливали свое внимание на никому особо не нужной и не интересной ринкангской планете Дарат. А ней высших сущностей заинтересовал огромный столичный мегаполис под названием Радайн, причем район трущоб.
Над планетой медленно разворачивалась воронка первородной Тьмы, заключающей в себе шар не менее первородного Света. Пилоты пролетавших мимо кораблей инстинктивно старались держаться подальше от этого места, что-то подсказывало им, что если попадут туда, то это будет последним, что они сделают в жизни.
Пространство подернулось темной дымкой, в котором заблестели мириады почти невидимых огоньков, прекратилось во множество невидимых людям крохотных смерчей, которые ринулись вниз, отыскали в захламленной квартирке спящую прямо на полу вдрызг пьяную молодую женщину, и втянулись в ее лоно, объединившись с только что оплодотворенной яйцеклетой.
Вихрь за вихрем, несущие разные силы, втягивались в нее, создавая нечто пугающее. То, что родится через девять месяцев, будет только казаться человеком, на самом деле являясь чем-то очень сложным и маловероятным. Много сотен тысяч лет не рождалось таких существ, в них просто не было надобности. Сейчас такая надобность появилась.
Если бы не стороннее воздействие, то алголичка либо сбросила бы плод, либо родила бы больного, недоразвитого ребенка. Но не в этом случае. Девочке, рождения которой ждали очень многие высшие сущности, предстояло родиться абсолютно здоровой и сильной, ведь ее ждало множество тяжелых испытаний, нужных, чтобы она стала той, кем должна стать. И она станет. Или умрет.
