«Ага, вот оно в чем дело, — Настя, наконец, поняла, как обычный охотник смог зайти дальше, чем княжеские разведчики. — Этот и таится лучше, и тропки тихие знает, и амулет ведьмин, как оказалось, специально таскает».
— Прям десяток? — тем временем словно бы недоверчиво переспросил у Третьяка Олег, но Настя догадалась, что он хочет подтолкнуть охотника к более точным воспоминаниям. — Не меньше?
— Даже больше! — азартно воскликнул Третьяк, похоже, даже забыв, как еще недавно ушел в отказ, не желая жаловаться на чуть не спаливших его злыдней. — Просто десять — это число, за которое я точно ручаться могу. И еще в кустах копошились, я их не разглядел.
— И что ты там еще видел? — почтарь пытался понять, что же такое хотели скрыть злыдни, раз решили рискнуть и убрать ненужного свидетеля. Ведь с этого же все началось? А раскроется первая тайна, и остальные сразу станет гораздо проще размотать. — Человека, быть может, разделывали? Или скот резали с особой жестокостью? Награбленное делили? Они же, эти злыдни, как сороки — не нужно, а все равно тащат.
Настя переводила взгляд с рядовых монстров на их висящего на руке Олега главаря. И если первые опять усиленно делали вид, что они тут ни при чем, то второй извивался как змея и тихо рычал.
— Замолчи, человек! — неожиданно пролаял он странным звенящим басом.
— Почему же это? — повернулся к злыдню Олег. — Вам же нечего скрывать, Приграничье — территория Нави!
Злыдень вновь зарычал, но ничего не стал говорить, лишь вяло сучил ногами, показывая, что он не сдался и все еще сопротивляется.
— Так что там, говоришь, было, Третьяк? — нарочито спокойным голосом уточнил почтарь.
— Да ничего там особого не было, — пробурчал охотник. — Как я уже сказал, просто их много очень, что непривычно. Бегали, в кустах шебуршали, разговаривали о чем-то… Я особо не вслушивался, ты же понимаешь. И сразу назад, да побыстрее круги вокруг елей начал наматывать, чтобы амулет в полную силу активировать и сбить их со следа. Все-таки десяток — это не пара, с ними даже мне не справиться.
— На своем разговаривали-то? — Олег не обратил внимание на хвастовство охотника, а сразу перешел к одной из нестыковок в рассказе, от чего главный злыдень сразу заметно напрягся. — Смесь собачьего лая с мяуканьем?
«Это, конечно, сложно назвать языком, — подумала в этот момент Настя, — но между собой такие навьи твари действительно общаются на чем-то вроде сигнальной системы… По крайней мере, в книге почтарей об этом именно так говорится».
— Да нет! — нетерпеливо отозвался Третьяк из подвала. — То есть, конечно, так они в основном и разговаривали, но по-нашему тоже я пару слов услышал.
— Что? — переспросил почтарь, и маленькая ведунья по его реакции поняла, что всплыл очень интересный факт. Впрочем, она и сама догадалась, что между собой злыдням нет нужды использовать русский или какой другой человеческий язык. А Олег тем временем еще раз встряхнул злыдня в своей руке и добавил немного раздраженно: — Скажи своим подручным, чтобы растащили завал у подвала. А ты, охотник, там со своей стороны начинай баррикады разбирать. Будешь выходить, а то надоело уже твои крики слушать.
«Значит, кто-то там, на поляне, еще был, — рассуждал почтарь про себя, пока злыдни, не посмев отказать ему в просьбе, наводили порядок среди подпирающей подвал мебели. — Ослышаться Третьяк точно не мог — как у охотника, у него очень тонкий слух, с другим в лесах и делать-то нечего. Выходит, людской говор там точно был — но с кем же это наш суровый вождь злыдней мог общаться?»
В этот момент из-за закрытой изнутри подвальной двери раздался шум, что-то с тяжелым стуком упало и покатилось — похоже, Третьяк тоже принялся за работу. Затем грохнуло еще раз так, будто какой-то массивный шкаф, пододвинутый к двери, рухнул и проехался вниз по ступенькам, разваливаясь на ходу. И уже после этого дверь распахнулась, отбрасывая в стороны остатки злыдневой баррикады. Из прохода тут же пахнуло сыростью и чем-то лежалым, словно охотник хранил выделанные шкурки и там, внизу, а потом в ореоле этого амбре в проеме показалась грузная фигура хозяина дома. Вышло довольно символично, отметила про себя Настя, с трудом удерживаясь от желания заткнуть нос и одновременно рассмеяться.
Третьяк выбрался на свободу, отряхиваясь на ходу и сплевывая набившуюся в рот пыль, подошел к Олегу и встал рядом с ним. На четверку злыдней и их плененного командира он посматривал со смесью любопытства и неприязни.
«Как будто и не знает их, — отметила внимательно наблюдавшая за охотником девочка. — И чего же он тогда их так защищал? Непонятно…»
— Всего пятеро, значит, — кивнул Третьяк, оглядывая злыдней. — А шуму было, как будто целый десяток ко мне в дом ломился.
Охотник еле заметно кивнул почтарю, как бы благодаря за спасение, и неловко застыл, не зная, что делать дальше. Выглядел он, как и в прошлый раз, довольно неряшливо, чернявые волосы на голове спутались, за бородой явно не ухаживал эти дни — Насте даже показалось, будто в буйной поросли на лице Третьяка запуталось несколько крошек. Но при этом глаза у него были яркие, живые и веселые. Совсем не похожие на те, которые должны быть у человека, способного предать своих ради тварей Нави.
«Или все эти истории про то, что внешность человека отражает его душу, на самом деле полная чушь?» — продолжала размышлять девочка.
— Настя, ты приглядывай за нашими друзьями, — Олег кивнул не только в сторону злыдней, но и Третьяка, как бы случайно показывая, что пусть он не задает вопросов, но и доверять охотнику пока не собирается. — Если вздумают атаковать, смело жахай по ним. Хотя вряд ли они на это решатся…
Олег усмехнулся, а злыдни мелко задрожали и принялись тихонько поскуливать. Они ни в коем случае не были трусами, эти навьи твари. Но после того, как их старший умудрился получить метку Нави, они совершенно не хотели повторять его участь. Ну его, этого странного почтаря. Лучше сделать все, что он хочет, и побыстрее вернуться домой.
— Так что там дальше было? — Олег напомнил охотнику, что ждет от него продолжения рассказа, и тот, постаравшись не смотреть на хищно рассматривающую его молодую ведунью, продолжил рассказ.
— Я тех, кто говорил, не видел, — в голосе Третьяка добавилось нервных ноток, и стало очевидно, что он подумывает, не зря ли выбрался из подвала. — Просто слова донеслись — мол, все сделали как надо. И, кажется, вопрос был: ждать ли еще поручений? А кто-то ответил, что пока нет. Вроде так.
— Интересно, — покачал головой почтарь, отмечая про себя, что именно неизвестный человек отдавал приказы злыдням, а не наоборот. И это многое меняло. — Может, ты еще что-то услышал?
— Нет, — коротко ответил охотник, на этот раз яростно почесывая спину, словно его там кто-то упоенно кусал. — Говорю же, обрывки разговора только донеслись, а потом они резко замолчали, и все остальные принялись гомонить. Так что, может, там бы еще продолжение было, но я к тому моменту уже убрался с той поляны. Было, конечно, обидно уходить, когда, скорее всего, именно эти задохлики и утащили моего сохатого — недаром у них там несколько землянок было вырыто, наверно, как раз для хранения мяса — но там уже было ничего не поделать. Нет, ну где это видано, нечисть у честного охотника добычу крадет? Разве так можно?
