— Отец как-то рассказывал, — продолжала тем временем Настя, — что он поступил на службу к хану, но, возможно, это просто были слухи. В любом случае Владимира лишили всего… Неудивительно, что продолжатель его рода теперь так жаждет мести.
— За грехи отцов страдают дети, — подала с дивана голос Мара. — И дети же мстят за грехи своих отцов! Везде так. И в Нави тоже.
— Значит, это далекий потомок опального Владимира, — спокойно проговорил почтарь, верно оценив намек дочери Мораны. — Раз есть потомок, выходит, как минимум один из наложенных на него запретов он каким-то образом сумел обойти. — Что ж, если ты права, Мара…
— Я права, — перебила его дочь Мораны. — И заодно — мне нет никакого смысла лгать тебе. Я так же, как и ты, жажду его смерти и отмщения.
— Ну, насчет смерти я бы пока приостановил рассуждения… — осторожно вступил в разговор сотник, но скорее машинально по требованию своей должности. Все-таки приговаривать кого-то к смерти без суда и следствия не приветствовалось даже здесь, в Приграничье.
— Успокойся, воин, весь этот род давно приговорен к смерти, так что твой закон не пострадает, — Мара улыбнулась, обнажив свои ослепительно белые зубы, которые прямо в процессе неожиданно заострились, превратив лицо красивой девушки в пугающую маску.
— Остается еще одна странность, — тем временем почтарь, нахмурившись, продолжал свои рассуждения. — Если Владимир лишился права занимать княжеский престол, а вместе с этим и силы князя, то как бы он смог так легко путешествовать по Нави? Знаете, мне кажется, что он каким-то образом сумел обойти и это правило тоже. Смог вернуть хотя бы часть былой силы, и именно она помогла ему так продвинуться на его пути.
— Именно так… Олег, — Мара впервые назвала почтаря по имени, словно бы пробуя его на вкус. Даже рот приоткрыла и причмокнула, как делают, оценивая новый деликатес. — Хочешь, расскажу, как он это сделал?
— Хочу, — быстро кивнул Олег. Он заранее предчувствовал что-то темное и неприятное в этой истории, но в то же время ему хотелось и понять своего врага, того, кто уничтожил его семью, того, кого он в ответ теперь должен будет убить.
— Владимира действительно отпустили, забрав всю силу, и он действительно нашел способ обойти ритуал, — начала свой рассказ Мара. — Сначала он нашел себе союзников, ундин-людоедов Северного моря. Обычный человек не смог бы подарить ему сына, но вот нечисть, что в свое время была изгнана за пределы Нави, не попадала под людские законы.
— Так он продолжил род, — Олег попытался подумать, был бы он готов пойти на что-то такое ради мести, и не смог найти окончательного ответа. — А как он снял блок с силы?
— Он не снял его до конца, и, поверь, это лишь еще больше подпитывало ненависть каждого из его потомков. Но он нашел решение, — глаза Мары снова стали чернеть. — Один отец и один сын — всегда. Вдвоем они не давали силе рода в своих генах растечься по разным ветвям и ослабнуть. Они ждали своего часа, и вот однажды один из потомков смог впервые призвать отголосок былой мощи.
— Но разве столь малой силы могло хватить на что-то? — уточнила Настя, когда Мара замолчала.
— Ты забыла, как Хотен пытался убить нашу гостью и что она сказала в этот момент, — Олег ответил вместо Мары. — Договор уравнивает силу князя и Навь. Всегда. Так что даже малой доли силы князя было достаточно, чтобы остановить хоть самое сильное существо или даже движение стихий в мире мертвых.
— Да, все так, — согласно кивнула Мара, снова задержав взгляд на почтаре и проверяя его эмоции. Холод, уверенность в себе и как будто совершенно лишняя в таком человеке маленькая яркая искорка.
— Он убивал созданий Нави и становился сильнее? — теперь уже Настя задала вопрос, опять невольно сравнив себя с этим наследником другого проклятого всеми рода.
— Нет, — на этот раз Мара покачала головой. — Смерти были бы замечены, а он не хотел привлекать к себе внимания. Так что он никого не трогал, но при этом залезал в самые глубины Нави в поисках редчайших артефактов из забытых легенд. Так что если сейчас какой-нибудь колдун или ведун сможет посмотреть на него, пробившись через отводящий взгляд полог, то увидит человека, украшенного как праздничное дерево. И это не считая еще немного увеличившейся возрождаемой им силы князя.
— Тот Владимирович, что смог ходить в Навь, это он к тебе в итоге пришел? — уточнил Олег. — Или…
— Его много раз правнук… — вздохнула Мара. — Они все это время копили силу, готовились и вот двадцать лет назад начали действовать.
— Откуда ты все это знаешь? — маленькая ведунья снова решилась влезть в разговор.
— В этом нет ничего удивительного, девочка, — усмехнулась Мара, а ее долгий глубокий взгляд вновь напомнил о том, что внешность девушки совершенно не отражает ее возраст и жизненный опыт. — Я два десятка лет не могла попасть домой, скрываясь от людей и от Нави. И потому у меня было достаточно времени, чтобы изучить своего врага. Я читала книги, слушала разговоры людей. Некоторые, не буду скрывать, рассказывали мне важные детали перед смертью… Забавно, а ведь ты, Олег, меня ни капли не осуждаешь.
Она посмотрела на почтаря, и тот в ответ лишь пожал плечами, как бы говоря, что этот мир жесток, и каждый сам отвечает за то, какая судьба ему достанется.
«Удивительно, но я тоже ее не осуждаю, — думала в этот момент Настя, глядя на Мару. — Красивая, стройная и на вид совершенно беззащитная. Легкая добыча для некоторых людей даже в столице».
Девочке самой не приходилось с этим сталкиваться, но сколько она слышала подобных историй, когда пробиралась в школу или в библиотеку за очередной книгой. Такая вот юная девушка, а перед ней младший наследник одного из родов, забывший, что такое честь. Стоит перед ней и вещает: мол, я тебе расскажу, что ты хочешь, а ты мне…
«Жутко, — продолжали носиться мысли в голове Насти. — Жутко от того, как легко Мара говорит о смерти, и одновременно жаль ее саму. Да, она создание Нави, дочь богини смерти, но, если подумать, заслужила ли она скитания на протяжении двадцати лет? А ведь за ней охотились, не давали покоя и заставляли постоянно менять место проживания. И каково ей было осознавать, что от дома ее отделяет всего лишь течение Волги… Которую, тем не менее, ей никак нельзя пересечь самой».
Тут девочка сообразила, что ее саму от настоящей свободы, от князя, от рода по факту отделяет такая же тонкая, еле заметная, но почти непреодолимая линия.
— Эти люди, которых ты убила, они рассказали тебе что-нибудь еще? — Олег пристально посмотрел на Мару, одновременно подбадривающе потрепав по плечу Настю.
— Как я уже говорила, — усмехнулась Мара, — род Владимировичей копил силу больше тысячи лет, несколько веков собирал артефакты и мощные печати, и вот теперь их наследник решил, что пришло время нанести удар… Угадаешь, для чего?
— Уничтожить Договор, стравить князя и Навь, насладиться тем, как все, что строили те, кто низверг его семью, катится в злыдням, — ответила Настя, опять невольно задумавшаяся, хотела бы она сама вот так отомстить тем, кто лишил ее нормального детства.
