И вроде бы ничего особенного не случилось, но им обоим тут же стало немного легче. Так они, дварф и человек, простояли рядом целых три часа, пока дневник под одеждой Никиты не начал нагреваться, намекая, что пришло время нового разговора.
— Я на пару минуту, — парень поправил штаны, чтобы книга не выпала, и под понимающим взглядом Арии выскочил из зала.
Быстро оглядевшись по сторонам, он нашел туалет и поспешил заскочить внутрь, закрывшись в одной из кабинок. Вот теперь, когда до него никто не смог бы незаметно добраться, можно и посмотреть, что же так хочет сказать ему его наставник.
— И не забудь про свет во внутреннем кольце Неверкейва, — Никита напомнил дневнику об их договоренности и открыл первую страницу, вглядываясь в тут же начавшие всплывать буквы.
Один мудрый магистр взял к себе в ученики сына императора. И в первый же день принц повысил голос на своего учителя. Магистр сразу же срезал у него со спины всю кожу, заставил сплести из нее плетку и отправил отцу с пожеланием забить насмерть того, кто не научил принца смирению… Вот это было время! Вот это были наставники! Как я жалею, что светлых орденов больше нет, и некому заняться твоим воспитанием… А свет — это алтарь… Которого не долж…
Гамэрф! Никита опять выругался — который уже раз за вечер. У дневника было столько возможностей, чтобы нормально рассказать все об этом алтаре, которого, судя по всему, не должно быть… Он мог бы поведать что-то новое об этапе укрепления ядра, дать еще пару советов по использованию особой формы, подсказать, как правильно вести себя на суде. Но вместо всего этого вздорная книга выдала древнюю притчу о плетке из человеческой кожи.
Тут Никита невольно задумался: а что сделал император, когда получил плетку? Выполнил наказ или пошел на конфликт с орденом? И еще… Тут Никита осознал, что светлые ордены были совсем не такими, как ему бы хотелось их видеть. Или, может быть, это просто дневник с его мрачным восприятием концентрируется только на самом негативном?
Продолжая размышлять о бесполезно потраченном времени, Никита вернулся в зал суда, и Ария тут же снова ухватилась за его руку, крепко сжав ее, как это могут сделать только дварфы. Парню еще повезло, что при переходе на этап укрепления ядра он стал сильнее, а то при его старых показателях выносливости, скорее всего, подобное проявление чувств могло бы закончиться переломом.
— Начинается, — часы пробили полночь, и Ария сделала пару шагов вперед, чтобы лучше видеть то, что будет дальше. — Сейчас Маули опросит своих свидетелей, потом будет твой ход.
Глава 87. Самый гуманный 3
— Хорошо, — Никита сосредоточенно кивнул.
Парень краем глаза следил за происходящим. Маули допросил пару человек, которые видели, как Квинлан Зорк выходил из поместья Мастерсов, а потом подходил к территории секты Теней. Как ни странно, только этих показаний и бумаги о том, что допрос остальных может повредить интересам города, похоже, было достаточно, чтобы упрятать Климба за решетку. При мысли об этом внутри Никиты что-то словно бы начинало биться в такт, разгоняя кровь и пробуждая холодную чистую ярость.
Неожиданно парень осознал, что эти чувства могут быть не случайны. Он скользнул в режим медитации и обнаружил, что потраченная им особая форма восстановилась, и теперь сердце его духовного ядра словно бы ожило. Никита подумал, что, с одной стороны, связанное с пробуждением сил возбуждение довольно удобно — всегда можно понять, доступна особая форма или нет, без какой-либо медитации. А с другой, ему было не очень приятно, что эта способность пытается на него воздействовать. Да, пока это выглядит как небольшой приятный допинг, но что будет дальше?
— Кажется, я заразился у местных подозрительностью, — пробормотал про себя парень, а потом неожиданно задался вопросом, почему его особая форма вообще пробудилась. В описании же было сказано, что это произойдет только при восходе солнца… Или тут сыграли свою роль часовые пояса?
— Ария, а ты знаешь, почему некоторые способности, которые должны активироваться при восходе солнца, активируются в полночь? — Никита решил, что дварфке будет полезно немного отвлечься, а заодно и ему поможет.
— Ты о чем? — девушка сначала даже не поняла, что у нее спрашивают. — Нашел же время! И выбрал при этом такой глупый вопрос! Полночь — время восхода ночного солнца, рассвет — время восхода дневного, какие тут вообще противоречия? Давай лучше сосредоточимся на деле.
Девушка отмахнулась от Никиты, но даже так успела ответить на его вопрос. Вроде бы такая мелочь… Луну называют ночным солнцем — а как это меняет понимание некоторых способностей! Та же особая форма, как теперь понял парень, будет откатываться не один раз в день, а целых два! И это очень и очень круто!
— Итак, есть ли у кого дополнительные вопросы по делу? — судья лениво задал формальный на его взгляд вопрос и уже поднял молоток, когда Никита, отбросив в сторону все лишние мысли, сделал шаг вперед.
— Я, почетный офицер седьмого Ночного полка свободного города Никса, хочу пригласить нового свидетеля по делу… — парень решил представить себя по примеру того, как это делал суд с участниками других процессов. Чем длиннее, как понял Никита, тем больше уважения это вызывает.
— Вызов членов семьи запрещен, — Маули нашел парня взглядом и яростно прищурился.
— Я вызываю не членов семьи, а себя, — Никита сделал еще с десяток шагов и оказался на открытом пятачке, куда обычно вставали те, кто общался с судьей.
— Если у детектива нет бумаги от совета, запрещающей представителям армии участвовать в деле, то я вас слушаю, — судья хмыкнул и посмотрел на Никиту.
Вообще, у парня с зеленолицыми эльфами были не лучшие отношения, но именно этот после подобного щелчка по носу зазнавшегося детектива Маули сразу стал ему симпатичен. Кажется, все еще может пройти нормально.
— Такого запрета у меня нет, — во взгляде детектива даже самый недогадливый человек заметил бы самую настоящую ненависть.
— Тогда я расскажу, как провожал Квинлана Зорка от поместья Мастерсов до секты Теней, — Никита начал свой рассказ. Он предпочел бы, чтобы Ария все-таки объяснила ему, что именно поможет вытащить ее дядю. Но нельзя так нельзя, и парню приходилось полагаться только на правду, и то, что этого хватит, чтобы развалить построенные на недомолвках обвинения Маули. — Уважаемый Климб попросил меня показать дорогу, что я и сделал. Мне очень жаль, что потом госпоже Виктории пришлось пережить нападение этого убийцы, но разве Мастерс был единственным, с кем Зорк сталкивался до инцидента? Тем более что во время первой встречи преступник использовал как повод для приватного разговора некое деловое предложение и воспоминание о Изумрудном бале, где они с Викторией познакомились. Получается, даже имя Климба Мастерса не использовалось для будущего нападения…
— Это все догадки, и к делу они не относятся, — Маули оборвал Никиту. Похоже, детектив понял, что у того совсем нет опыта, и снова обрел былую уверенность в успехе своего дела.
