— Дикое лечение! — парень превратил до этого пребывающий в форме щупалец щит в излечивающий шарик. Это оказалось совсем не сложно и в придачу экономило драгоценные мгновения, так как теперь Никита мог исцелять не только тех, кто был на расстоянии вытянутой руки, но и всех, до кого могли достать его крылья.
— Двадцать — восемнадцать, ты отстаешь, человек, — Найто воспользовался даже этой секундной паузой и прикончил сразу четырех оставшихся без оболочки духов, вырываясь вперед.
— Ты так благородно записал ту раздавленную о стену троицу сразу на нас обоих, — кивнул эльфу Никита, а потом принялся размахивать своим копьем-лианой, сокращая отрыв. — Двадцать пять — двадцать пять!
— Ты странный, — неожиданно выдал эльф. — Удивляешься, что я играю честно.
— Просто знавал я одного Квилла, который совсем не стеснялся нарушать правила, — ответил Никита. — Хотя и он в чем-то был приличным человеком. В смысле эльфом.
— Ха! — громогласно усмехнулся Найто. — Человек хвалит Квилла! Услышь тебя один из гарусиков Боруцей, и эти любители потрошить куриц и предсказывать по их внутренностям будущее, сразу бы записали подобную ересь в знаки конца света! — тут эльф на мгновение замолчал, а потом продолжил совершенно серьезным голосом. — Запомни, мой народ может считать себя выше других. Но если мы начинаем игру, то играем честно. Всегда. Разве чему-то подобному не учат в детстве даже таких, как ты?
«Учат, конечно… — пронеслось в голове Никиты вместе с детскими воспоминаниями. — Вот только после подобных историй про честность от взрослых на улице сразу же находились те, кто нарушал правила, побеждал, а потом смеялся над теми, кто пытался им следовать до самого конца… Тогда я этого не замечал, но сейчас, наверно, даже не удивлен, что многие в итоге просто сломались».
— Молчишь? — продолжал тем временем Найто. — Да, среди твоих сородичей довольно много подлого народа. Вот только те, кто нарушают правила, забывают главное. С тем, кто так делает, рано или поздно прекратят играть. А ни одна победа ни в одной игре не стоит того, чтобы лишиться возможности играть в принципе!
Эльф замолчал, Никита тоже не говорил ни слова. Вместо этого парень думал о том, что некоторые уроки эльфов не мешало бы давать в человеческих школах. Интересно, Найто бы согласился? Эта мысль вызвала у парня искреннюю улыбку.
— Не отвлекайся на болтовню! — сказал он настороженно замершему эльфу. Радости после своих слов тот точно никак не ожидал. — Лучше сражайся, а то я вырвался вперед…
И Никита изо всех сил оттолкнулся сразу и крыльями, и своим копьем-лианой. В итоге крылья-щупальца не только бросили парня вперед в сторону основного отряда, которому снова была нужна его помощь, но и выбили еще парочку духов из их тел. А копье с пробежавшей по нему красной молнией их добило.
— Ар-р-р! — сзади донеслось недовольное рычание отставшего Найто, а потом Никита с головой погрузился в новый виток сражения.
* * *
Хвост сражался так, как никогда до этого. Даже Красное пламя Гаррена, когда они с отцом ходили в поход вместе с великим таном Габра, не могло так сильно зажечь его сердце, как этот человек. Он ведь даже не использовался свою силу вождя и вообще прыгал, как какая-то обезьяна, а не могучий воин, и все равно — одного огня в его глазах, одного присутствия оказалось достаточно, чтобы битва засияла новыми красками.
— Получи! — одолженный у одного из сородичей-стражников топор вспыхнул в руках молодого орка. Пламя покрыло оружие, а потом попыталось перекинуться на призрака, только что выбитого из своего тела.
Ясное дело, гореть тот не хотел. Как не хотел и поддаваться честной стали. Но все вместе — Красное пламя, клинок и воля орка — удар за ударом они сбивали рывки призрачного создания, превращая того в неуклюже вертящегося на одном месте растерявшегося бородатого койота.
— Спасибо, что придержал его для меня! — рядом с Хвостом пронеслась покрытое красными трещинами копье-лиана.
Это человек добил духа, которого орк сдерживал, и теперь молодой краснокожий мог переключиться на следующего противника. Мог, но вместо этого позволил себе на мгновение задержаться, чтобы увидеть следующий рывок-удар этого прекрасного оружия. Раньше Хвост считал достойным орка только то, что было создано из стали. Чем больше и тяжелее, тем лучше. Так говорил отец, и юный орк считал, что хотя бы в этом он был прав. Но, как оказалось, смерть может быть и такой. Живой, дикой, гибкой!
В этот момент от множества красных трещин копье человека хрустнуло, но тот сделал странное движение рукой и восстановил его. Словно вернул силу и молодость… Эта мысль заставила орка задуматься о ветеранах их народа: эх, если бы и им кто-то смог так легко помочь, насколько бы они все вместе стали сильнее. О, тогда обе империи — и Северная, и Южная — были бы вынуждены вспомнить старые времена и начать по-настоящему бояться ярости морей!
Хвост уже почти было снова вернулся в бой, когда неожиданно заметил небольшую щепку, лежащую между двумя ранеными пленниками. Похоже, это была часть того чудесного копья. Оно треснуло, его кусочек отвалился, человек этого не заметил, но кусок полного ярости Живого дерева оружия теперь просто лежал и ждал своего нового хозяина.
Хвост напрягся. Сейчас все вокруг заняты схваткой, никто не заметит, если он подберет себе эту щепку, из которой мог бы получиться неплохой и, главное, весьма смертоносный кинжал. Но в то же время орку не хотелось подводить своего нового вождя. В его душе словно сошлись в невидимой битве две половины, а потом… Хвост резко нагнулся, подхватил щепку и спрятал себе под одежду.
Орк старался в этот момент ни о чем не думать, но если бы он увидел, как в этот момент вытянулось его лицо, то точно бы понял, за что его отца некоторые за глаза и в лицо называли Крысом. Прозвище, которое преследовало их род всю жизнь молодого орка и которое он так хотел изменить, отправившись в свое первое свободное путешествие. Путешествие, что сначала привело его в шахту эльфов, а потом — вот к этому поступку. Как говорили шаманы клана То, может, это была судьба.
Глава 22. Тайна духов 3
Через полчаса одержимых осталось не больше двух десятков, и Никита наконец-то позволил себе поверить, что бой подходит к концу. Еще немного, и он сможет выдохнуть, а то голова уже прямо-таки гудела от напряжения. Вот кто бы мог подумать, что при постоянных прыжках и махании десятиметровым копьем из Живой лианы, прежде всего, устанет именно мозг!
— Сто двадцать — сто двадцать один, я впереди, — стоящий по левую руку от парня Найто попробовал сплюнуть, но в его рту все так пересохло, что ему пришлось забыть об этой идее… Хотя нет, желудок эльфа несколько раз сократился, и у него все-таки получилось смочить рот, правда, не слюной, а кровью.
— Дикое лечение, — Никита подправил состояние своего союзника, а то внутренние кровотечения еще никому не помогали.
— Пфф! — фыркнул Найто. — Мне кажется, ты что-то уж слишком серьезно воспринял мои слова о честной игре. Не забывай, ты не эльф, и как бы ты ни старался следовать нашим традициям, это никогда не изменится. По крайней мере, для моих сородичей.
