— Останешься со мной? — спросила я Лайтнера.
— Ты правда этого хочешь?
— Нет, я попросила исключительно из вежливости.
— Узнаю Вирну Мэйс, — произнес он, но потом все-таки кивнул, и в зале мы остались вместе.
Мэйс, — подумала я. Но вслух ничего не сказала.
Что я вообще могла сказать? Я действительно многое поняла. И в том, что касалось моих непонятных чувств к Лайтнеру, и во многом другом. В моей памяти не всегда были связные картинки, но после расширенного просмотра я уже воспринимала мир совершенно иначе. Хотя и ощущала себя по-настоящему оглушенной, пожалуй, еще более оглушенной, чем до того, как все это увидела. Смотреть на себя и свою жизнь, свои чувства со стороны было не просто странно, это было дико. За все время, что я узнавала себя заново, свою семью, свое прошлое, наше знакомство с Лайтнером и все, что со мной произошло, мы не произнесли ни звука. Только когда воспоминания «закончились», я повернулась к нему, но он на меня не смотрел.
Ощущение было такое, что его взгляд вообще застыл в одной точке.
— Ты действительно собиралась ко мне, — произносит он, наконец.
— Что? — переспрашиваю я.
— Тогда. На вечеринку. Но потом решила, что не готова меня использовать даже ради того, чтобы найти сестру.
— Почему ты зацепился именно за это?
— Потому что именно тогда я вел себя, как… — Он плотно сжимает губы, а я вспоминаю, как очнулась на берегу, когда он вливал в меня жизнь. Хотя вспоминаю — это сильно сказано, я вспоминаю то, что видела в своих воспоминаниях, вот это по-настоящему странно. Еще более странно вспоминать мгновения нашей первой близости и то, что за этим последовало. Но если тогда и потом мы обжигали друг друга, то сейчас… я осторожно касаюсь его запястья кончиками пальцев.
Ничего не происходит.
Точнее, в подушечки ударяет этим прикосновением, из-за чего хочется быстро отдернуть руку, что я и делаю, но никакого ожога нет.
— Почему? — спрашиваю я.
— Едх его разберет.
— Не едх, — комментирует вошедший генерал. — Установки. После атаки на базу Карринг, когда в ведущую попала ракета, остальные закоротило. Когда отключилась последняя, вы перестали друг друга обжигать. Не только вы. Все инициированные лиархи и въерхи.
— Установки? — рычит Лайтнер, глаза его вспыхивают, когда он поднимается: — Серьезно?
— Не кипятись, — осаживает его генерал. — Установки были созданы для подавления силы лиархов еще во времена Лидха Картерна. Правда, в те времена они были несколько иными, но суть оставалась так же. Неизменным оставался и принцип их действия: подавлять магию, которая способна вызывать волны и в принципе управлять водой. Мало было не подпускать так называемых обычных людей к воде, нужно было постоянно блокировать то, что спало в их генах. Именно поэтому инициация лиархов не всегда заканчивалась хорошо: многих проснувшаяся сила под действием излучения установок просто убивала.
Лайтнер выдает что-то покрепче едхов и хидреца, я это понимаю, потому что в ответ на его комментарий генерал становится суровым:
— Выбирай выражения.
— А тех, кто выживал, потом убивали вы.
— Не я лично.
— Разумеется. Вы отдавали приказы.
— Так у нас ничего не получится, — это говорю я. Неожиданно для себя, поднимаясь. — Лайтнер, давай для начала послушаем, что скажет генерал, а потом будем делать выводы.
Он сжимает кулаки, и я беру его за руку. Просто беру его за руку, чтобы увидеть совершенно ошарашенный взгляд.
— Помимо прочего, — генерал смотрит на меня с уважением, — установки блокировали и нашу силу при приближении к воде. Они нас ослабляли. Лишали возможности передавать импульсы в землю. Чем ближе к установке, тем слабее мы становились, тем опаснее было использовать силу въерха, которая могла просто-напросто выжечь тебя изнутри и полностью уйти в землю.
— Понятно. Я чуть не склеил плавники на побережье именно поэтому, — Лайтнер качает головой. — Есть еще что-то, что я должен знать?
Я раздумываю над тем, что уже узнала. Получается, в воде мы не обжигали друг друга именно потому, что его сила из-за установок падала практически до нуля. А моя…
— Получается, блокировать инициированную лиарху установки уже не могли?
— Нет, — качает головой генерал. — И в этом ваша особенность. Лиархи всегда были сильнее. Именно с этого все началось. Первая двухвековая война, за которой последовала вторая и третья, с применением самого современного оружия. Мир действительно захлебывался в крови, у нас не было сил противостоять тому, что могли вы.
Да, если вспомнить, во что превратилась Дженна, а следом за ней — я…
— Когда-то мы были на вашем месте, Вирна. Долгое время. До появления Лидха Картерна.
— Значит, вся эта история про эволюцию, которую нам рассказывали…
— Во многом наша история выдумка, и это — тоже идея первого рейна. Но мы сейчас здесь не для того, чтобы говорить о прошлом, а для того, чтобы обсудить настоящее.
— С таким прошлым у нас нет ни настоящего, ни будущего, — хмыкает Лайтнер, а потом добавляет: — Неужели одна вражда? В прошлом лиархи и въерхи только враждовали и ничего кроме?
— Ну почему же. Есть еще история рейнов, которые попытались заключить брак между своими детьми. Сильнейшие семьи лиархов способны были не только подчинять себе волны, но и становиться ими, сильнейшие семьи въерхов — управлять вулканами на расстоянии и не сгорать в огне. Когда две сильнейшие крови объединились, ничем хорошим это не закончилось, они просто погасили друг друга.
— То есть…
— То есть наследник рейнов, двух правящих семей оказался без сил своих родителей. Он вообще оказался без сил. Брак был расторгнут, ребенок исчез, история больше никогда не знала случаев, чтобы лиархи и въерхи пытались образовать семью.
— И не узнает, — буркнул Лайтнер. — Спасибо папочке.
Я покосилась на него.
— У меня депрессия. Могу я немного побыть в депрессии?
— Боюсь, сейчас не самое лучшее время, — генерал кивнул. — Нам надо принимать решения сообща, и принимать их быстро. Этой ночью пролилось слишком много крови, и еще больше прольется, если мы в ближайшее время что-то не сделаем.
— Что-то я могу сделать хоть сейчас. Вопрос в том, что сделать, чтобы не лилась кровь.
— Это мы обсудим на общем собрании.
Так я оказалась на общем собрании. Среди въерхов, преимущественно военных (супруги Б’игг не в счет), Хара и Лайтнера. За ночь Дженна Карринг успела много всего натворить. В частности, слиться с водой и просочиться под Первый, стянуть за собой силу моря под Кэйпдором и начать разрушения. Если бы на Первом не оказалось меня, с наибольшей вероятностью, сейчас уже не было бы ни Первого, ни Второго, ни Ландорхорна. После того, как она погибла и приказа не последовало, ныряльщики, которые должны были активировать бомбы, просто побросали свои посты. Заряды к настоящему времени уже все были обезврежены, но это не отменяло того, что Дженна Карринг и Диггхард К’ярд совместными усилиями устроили до.
