— И кто это?
— А с Лайтнером у тебя сейчас что-то есть?
— Ты уже знаешь, что будет с Роминой?
— Что ты думаешь про Лиру? Она такая же надра?
— Все, хватит! — Тимри шагнула вперед, закрывая меня собой. — Отстаньте от нее, дайте выдохнуть. Не знаю как насчет вас, но прямо сейчас мне потеря работы не в тему, поэтому давайте сделаем макияж, а потом будем решать, кто и когда увольняется.
— Вот так мы всегда и терпим, — пробурчала Зимми, но все-таки отступила.
Оглушенная случившимся, я настолько провалилась в собственные мысли, что даже не заметила, как мне сделали макияж. Очнулась только от голоса:
— Готово!
Едва успела спрыгнуть со стула, как ко мне подлетела Тимри (уже накрашенная и с прической), схватила меня за руку и потащила за собой. Стоило нам оказаться один на один в коридоре, как она еле слышно произнесла:
— Почему ты мне ничего не сказала?
— А должна была? — искренне удивилась я. — Тим, прости, но у нас с тобой несколько не те отношения, чтобы я рассказывала тебе про своих парней.
Тимри нахмурилась, я прикусила язык: какого я опять назвала Лайтнера своим парнем?!
— Вообще-то я не о парнях, — сказала она, увлекая меня за собой в сторону зала. — А о твоем интервью. Это же Дженна тебя туда запихнула?
— Не понимаю, о чем ты.
— Все ты прекрасно понимаешь, Мэйс, не надо изображать маруну, — еле слышно произнесла она. — С твоей сестрой она тоже пыталась провернуть подобное.
— Провернуть что? — уточнила я, холодея. Понимая, что я уже ничего не понимаю, и… откуда вообще Тимри об этом знает?!
— Они говорили о чем-то похожем. Я случайно услышала. Твоя сестра исчезла прямо посреди смены, и мне сказали найти ее в срочном порядке. Нашла я ее в кабинете Дженны, в смысле, я только подошла к двери, когда услышала, как твоя сестра говорит, что не станет марионеткой в ее представлении. Тогда я подумала, что она говорит о юбилее…
Я почувствовала, что мне не хватает воздуха. Мир сначала сузился до крохотной точки, коридор словно стянулся в полосу, сдавливая меня с двух сторон.
— Вирна! — Тимри помахала рукой у меня перед носом. — Буль-буль!
Я перевела взгляд на нее.
— После этого Лэйс исчезла.
— Ну… как бы да. Я не связала эти два события, потому что думала, что речь шла о юбилее, но теперь… в общем, будь осторожна.
— Мне нужно работать, — я направилась в зал, чувствуя себя не в своем теле, или, что еще хуже, не в своей реальности, которая стремительно разваливалась, как старая засохшая мозаика.
Лэйс предупреждала меня. Если, это, конечно, Лэйс присылала мне те банки, и она предупреждала меня о Дженне. Но мне даже в голову не приходило, что она могла бежать от нее. Эта мысль накрывает меня, как волна, я пытаюсь из-под нее выбраться, но она затягивает меня в океан с неумолимой силой. Единственное, за что удается зацепиться — это за рифы столиков, лампы, сцену, за основной зал «Бабочки». Руками я цепляюсь за барную стойку и улыбаюсь бармену, который мне подмигивает.
— Вирна, ты девушка-огонь!
Моя улыбка по ощущениям сейчас потрескается, как та самая мозаика, тем не менее я ее держу. И держусь за нее, когда зал начинают заполнять посетители.
Дженна знала обо мне с Лайтнером с самого начала, это не может быть совпадением. Н’эргес. Наверняка, это дело рук Н’эргеса — эти снимки. Я думала, что Лэйс предупреждает меня о том, чтобы не связывалась с ныряльщиками и затеей Дженны, но что она хотела сказать мне на самом деле?
Я ношусь между столиков с подносами, как сумасшедшая. К счастью, сегодня очень много заказов, к еще большему счастью, меня не просят в ВИП-ложу. Я стараюсь крутиться так, чтобы не думать о том, что только что узнала, но не получается.
Лэйс отказалась участвовать в шоу Дженны? Или в шоу, в котором потом участвовала я? О чем она просила говорить ее? Почему Лэйс отказалась? Почему исчезла? Куда?
У меня в голове такой водоворот из водорослей, что странно, что я ничего не уронила и не разбила. Еще более странно, что я даже не сразу замечаю, как начинает пустеть зал, гости расходятся по домам. Смена заканчивается так неожиданно, что для меня это как вынырнуть из ледяной воды.
Я просто покидаю зал, привычно смываю макияж, выскакивая в реальность какими-то урывками:
— … я все-таки плюнула ему в…
— … посмотреть на лицо Д’ерри, когда…
— На ее месте я бы…
После того, как с макияжем покончено, я переодеваюсь, хватаю сумку и вызываю эйрлат. Уже иду к нему под продолжающим валить снегом, когда слышу за спиной:
— Почему я ни разу не удивлен?
Оборачиваюсь: К’ярд приближается ко мне, руки в карманах, взгляд — не сказать, чтобы добрый. В эту минуту я понимаю, что напрочь забыла о нашей договоренности. Не как обычно (признаюсь, было такое), а именно забыла. По-настоящему.
— Слушай, я…
— Да что с тобой не так, Мэйс?! Почему я все время должен за тобой бегать?!
— Ты никому ничего не должен, — говорю я. — Я забыла. Я действительно забыла, потому что у меня…
— Ты тоже никому ничего не должна, — неожиданно говорит он. — В том числе что-то мне объяснять. Ты едешь со мной или нет?
— Куда?
— На побережье. К Эн.
— На побережье? — переспросила я. И тут до меня дошло: — Хочешь проверить мои слова?
— Нет, — ответил он, но судя по заминке, с которой это было сказано, дело заключалось именно в этом.
— Кто-то совсем не умеет врать.
— Если откроешь курсы, я приду первым.
Я подняла руки вверх и развернулась к заказанному эйрлату. Правда, ни шага не успела сделать: меня схватили за плечо и развернули обратно.
— Мэйс, я пошутил. У тебя совсем чувства юмора нет?
— Оно скончалось в страшных муках, — ответила я. — Я не стану тебе ничего доказывать. Ты сказал, что тебе без разницы, что со мной происходит, мне без разницы, веришь ты мне или нет.
— Значит, врать я все-таки умею, — сказал он, сунув руки в карманы.
— По поводу?
— По тому, что мне не без разницы. — Лайтнер помолчал, глядя куда-то мне за плечо, потом добавил. — Мне очень даже есть дело до того, что с тобой происходит. Гораздо больше, чем я готов себе в этом признаться.
После этого повисла напряженная пауза. Напряженная — потому что я не представляла, что на такое ответить. Настолько привыкла, что мы с ним постоянно цепляемся (признаюсь, в последнее время я либо с кем-то цеплялась, либо не разговаривала вообще), что нормальный человеческий разговор просто не укладывался у меня в голове. Насколько вообще может быть нормальный человеческий разговор между въерхом и лиархой.
