Я кричу, кричу изо всех сил, но вода поглощает все звуки, и вместо отчаянного крика только мой голос у меня в голове, закручивающийся, как воронка, которая впечатывает меня в самое дно, взрезая камнями кожу и заставляя выгибаться от боли.
— Вирна!
На поверхность выдергивает голос сестры, подбрасывает, возвращает в реальность. Я судорожно втягиваю воздух и понимаю, что меня до сих пор трясет — от тока, которым меня приводили в себя так же, как Лэйс. Я смотрю ей в глаза и вижу, что от страха там ничего не осталось. Только чистая неприкрытая ненависть, а еще… синева. Синева глаз лиархи.
У меня перехватывает дыхание на этот раз от того, сколько в ней клубится силы.
— Закрой глаза, Лэйс, — неожиданно твердо для себя командую я, и это звучит… правильно.
Так я могла бы сказать, если бы просила ее не смотреть на то, что со мной делают. На миг мелькает одна безумная мысль — могла бы я (мы?) добраться до воды, которая сейчас бьется под нами. Мелькает — и тут же отступает, потому что я совершенно не контролирую свою силу, но даже если ее контролирует Лэйс, мы просто уничтожим всех, кто находится в здании. Перед глазами вспыхивает перепуганная девчонка, на которую я наткнулась в коридоре. Она тоже умрет.
Я этого не хочу.
Я просто не могу так поступить.
— Дженна Карринг, — это раздается так внезапно, что я вздрагиваю.
Въерх оборачивается к Лэйс, и она смотрит на него в упор.
— Ты хотел имя? Дженна Карринг. Она регулирует ныряльщиков и все дерьмо, которое сейчас происходит в Ландорхорне. Эта надра шантажировала меня сестрами, но теперь эта проблема отпала, правда? Арестуйте ее и развлекайтесь, все, что вы хотели знать, вы точно узнаете от нее.
В глазах агента мелькает что-то похожее на разочарование, он приближается к Лэйс. Мне кажется, я слышу дыхание сестры с того конца комнаты, хотя сама сейчас дышу совершенно беззвучно. Чувствую только, как поднимается и опускается грудь.
— Если ты мне солгала, — произносит он. — Ты очень сильно об этом пожалеешь.
— Больше, чем о дне встречи с тобой, я жалею только о дне встречи с ней.
Он смотрит на нее.
Она — на него.
Не думаю, что долго, но мне кажется, проходит целая вечность.
Их молчаливый диалог завершается тем, что въерх разворачивается и выходит. Только когда за ним запечатывается дверь, Лэйс снова смотрит на меня.
— Она узнала обо мне, — произносит, хотя я не успеваю ничего спросить, и во взгляде ее снова мелькает знакомая сила. — Хотела, чтобы я сделала для них кое-что. Я отказалась. И, разумеется, после этого мне пришлось исчезнуть.
— Ты уже… — я не договариваю, потому что я понятия не имею, как здесь ведется прослушка.
— Можешь говорить прямо, здесь нет звука.
— Совсем как в ВИП-ложах «Бабочки».
С губ Лэйс срывается смешок.
— Да, у них определенно есть что-то общее. В ВИП-ложах «Бабочки» есть прослушка, Вирна, а здесь… никому неохота слышать твои вопли. Достаточно того, что можно увидеть. Не все наслаждаются этим, как он. Хотя многие, определенно, наслаждаются.
— Ты не сказала, что произошло в «Бабочке».
— Я случайно узнала о своей силе. Один въерх в ВИП-ке хватанул меня за руку, и заработал ожог. Все это привело к разбирательству, дошло до того, что переехало в кабинет Дженны. Учитывая, что со мной это было впервые, я даже толком ничего понять не успела, как она уже взяла меня в оборот. Сначала все было невинно — благие цели, благие намерения, потом я узнала о том, что под Ландорхорном подземное море, которое связано с одной стороны каналами с океаном, а с другой — с морем. Образно говоря, если представить это как картинку, море под землей — как сердце, каналы — как сосуды.
Значит, я не ошиблась. Это правда.
— Где именно оно находится?
— Ты это сейчас выясняешь с какой целью? Мы все равно отсюда не выйдем. А даже если бы и вышли, Дженна так или иначе сравняет Ландорхорн с землей. Хотя… — Лэйс снова фыркает, и сейчас это выглядит безумно. — В нашем случае правильнее будет сказать, с водой.
Я слегка холодею, но этот холод тут же отступает. Какой может быть холод после всего, что мне удалось пережить.
— Лэйс. Где оно?
— Само море расходится от первого и до четвертого, дальше идут каналы.
Весь центр. Все сердце Ландорхорна.
— Но эти каналы очень легко разрушить. Ныряльщики вели работы в этих каналах. Знаешь, что они там делали? Ставили взрывчатку, Ви. Если это сработает, точнее, когда это все сработает — это не переживет никто. Или переживут единицы. Так или иначе, когда она узнала о моей силе, она сказала, что с моей помощью взломать каналы будет гораздо проще.
Мне не верится в то, что я это слышу. Дженна — далеко не образец для подражания, но она… она же не настолько безумна, чтобы уничтожить весь город? Если каналы соединятся, а взрывная волна разрушит Ландорхорн изнутри, если…
— Погоди. Как она вообще собиралась это сделать? Ведь мало взорвать каналы, нужно еще вывести воду на поверхность.
— Она вырвется через руины Кэйпдора.
— Что?!
— Там, где стоит твоя надрова Академия, море ближе всего к поверхности. Сначала она уничтожит ее, а потом — установки.
— Она рехнулась?! — вырывается у меня. — Она хочет умереть и погрести вместе с собой весь Ландорхорн?!
— У нее есть подводная база. — Лэйс усмехается. — Там, где въерхи ее меньше всего бы искали — под одной из установок. Толща насыпного дна — всего лишь обманка, до Проседания там располагалась какая-то военная база. Сейчас там целый небольшой город, где можно переждать тот кошмар, который творится на суше, где, собственно, и переждут все, кого она решит оставить в живых. Ну и в довершение всего, Ви… ты же не думала, что Дженна — простой человек? Она такая же, как мы.
Прежде чем я успеваю осознать все, что сестра только что сказала, Лэйс добавляет:
— Она лиарха.
Дженна — лиарха?
Но…
— И много их… нас?
— Я знаю только троих, — хмыкает Лэйс. — Ты, я и она. Но больше чем уверена, что среди знакомых Дженны найдутся еще.
Это меняет все. Не просто все, это действительно способно разрушить мир. Начиная с Ландорхорна. Ландорхорн — сердце Раверхарна, самый большой мегаполис, оплот ныне существующей цивилизации. Здесь жил Лидх Картерн, здесь наши предки боролись с Проседанием… или предки въерхов, или море знает кто еще. Теперь я не уверена, что хотя бы слово в нашей истории правда.
На самом деле, это сейчас неважно. Важно то, что Дженна способна уничтожить город и миллионы жизней просто для того, чтобы все изменить. Кому-то повезет укрыться на вершинах высоток, но сколько их устоит, как быстро отступит вода? Зачем ей разрушать город, что она будет делать там, где почти ничего не останется?
