— По моему приказу? — Дженна вскинула брови. — Мне просто нужно было вытащить вас оттуда. Тебя, твою неблагодарную сестру и ваше младшее поколение. Неужели ты думаешь, что Диггхард К’ярд действительно доставил бы вас на Второй?
Она выпрямилась и сложила руки на груди.
— Вас всех расстреляли бы по пути в Ландорхорн. Вывезли подальше и расстреляли, как они сделали с миротворцами. С этими наивными идиотами, которые предполагали, что мне ничего не известно об их существовании.
— Он обещал…
— Да-да, я знаю, — Дженна сделала неопределенный жест. — «У тебя есть мое слово». Так, кажется, он сказал. В любом случае, ты видела, чего стоит слово Диггхарда К’ярда. Не мои люди открыли огонь по тем, кто находился внизу под нависшими скалами. По тем, среди которых все еще оставался его сын. Мои люди защищали тебя. И еще один эйрлат, в котором тоже были мои люди, оттуда уже никогда не вернется, потому что они приняли огонь на себя. Они их отвлекали.
Последнее она процедила, раздувая ноздри.
— Хватит жить в мире грез, Вирна Мэйс. Этот мир разваливается как игрушечный домик под порывами ветра уже сотни лет.
— Да. Я поняла. Ты станешь той, кто просто дунет посильнее.
Вот теперь Дженна прищурилась.
— Что бы я ни сказала, ты не захочешь со мной сотрудничать, правда?
— Да, в проницательности тебе не откажешь.
— Хорошо. — Она коротко улыбнулась, заправила выбившуюся из строгой прически прядь за ухо. — В таком случае мне придется напомнить тебе о том, кто находится в полном моем распоряжении. Когда-то я пожертвовала своей семьей и своей дочерью, чтобы иметь возможность реализовать все то, что я делаю сейчас. Но ты не такая. Ты же не станешь жертвовать Лэйсандрой? Или Митри? Может быть, Тай?
Сил во мне стало больше, поэтому ремни до боли впились в мое тело, а койка содрогнулась, когда я рванулась к Дженне.
— Тронешь их, и…
— Ты меня убьешь. Да. Я помню. Мне придется их тронуть, если ты вынудишь меня это сделать, потому что сейчас я как никогда близка к тому, чтобы открыть миру правду. Очень скоро, во время затопления, все люди вернутся к своей изначальной природе, природе лиархов, и тогда все въерхи лишатся своей власти автоматически. Власти, основанной на тысячелетиях лжи.
Я все еще не могла поверить в то, что она говорит, но, как бы безумно это ни звучало, Дженна была абсолютно уверена в том, что делает. Она была уверена в том, о чем рассказала мне.
— Что дальше? Будем жить в затопленном городе, зато с новыми знаниями? Не боишься, что тебя все возненавидят после такого? После того, что ты сделала?
— Во-первых, милая, — в устах Дженны последнее слово звучало как какое-то непристойное ругательство или издевка, — затопленным город останется ненадолго. Ты видела, на что способны лиархи? Одна? Такая девочка как ты. Теперь представь, на что способны все вместе. Заставить воду отступить, отодвинуть ее от берегов так далеко, как позволяет естественный ландшафт, нам не составит труда. Конечно, многое придется восстанавливать…
— А если люди не выживут? Сколько людей просто погибнет, когда пойдут волны?
— Это война, а на войне без жертв не обходится, — она отмахнулась. — Тем не менее все вместе мы восстановим новый Ландорхорн и откроем всему миру, всему Раверхарну правду.
— Ценой стольких жертв, — повторила я. — Не боишься, что весь мир все-таки не оценит твои методы?
— Не боюсь. — Дженна холодно улыбнулась. — Потому что затопление начнешь ты.
Глава 35. Небольшие исторические искажения
Лайтнер К’ярд
Мягко.
Тепло.
Безмятежно.
Меня окутывает чувство защищенности. Откуда-то доносится тихая мелодия. Приятная.
Все вокруг приятное.
Только на краю сознания бьется запертая мысль — что-то не так.
Я забыл что-то важное. Что-то нужное. Чувство, когда пытаешься вспомнить, но не получается, начинает разъедать изнутри. Стоит ухватиться за эту мысль, потянуть, как безмятежность сменяется раздражением, раздражение — паникой.
Вирна!
Мои друзья!
Отец. Миротворцы. Взрывы. Развороченная скала. И боль.
Боль, которую я сейчас не чувствую, но она по-прежнему живет в моей памяти. До меня доходит, что я сейчас вообще ничего не чувствую. Окружающий меня теплый кокон заставляет задыхаться, а поверхность, на которой я лежу, теперь кажется нереально колючей.
С огромным трудом я открываю глаза и вижу только крышку восстанавливающей капсулы, небольшое окошко света, лучи которого рассекают темноту. Я пытаюсь подвигать руками и ногами, повернуть голову, но тело не слушается. Я не могу пошевелить даже пальцем. Пульс грохочет в висках, и музыка исчезает, сменяется тревожным писком.
Крышка капсулы открывается, надо мной мелькают сосредоточенные лица медиков.
Я хочу спросить: «Какого едха?»
Что со мной? Что с остальными? И главное — что с Вирной? Где она? Она в порядке? Мне жизненно необходимо это знать, но язык тоже не слушается.
Передо мной возникает отец, холодный и неприступный, как мыс Гор. Он кладет руки мне на грудь, и я чувствую, как в меня втекает сила. Я вижу ее потоки. Она заполняет меня, как воздух воздушный шар, вспыхивает во всем теле, и мир перед глазами начинает расплываться.
— Он не заслуживает этого. — Отец говорит явно не мне.
— Ты мой должник.
Мама?! Она здесь?
Я силюсь ее рассмотреть, но у меня не получается — проваливаюсь в темноту.
Следующее мое пробуждение ничем не напоминает первое. Я чувствую себя так, словно пробежал полосу препятствий Адмирала. Несколько раз подряд. Мышцы ломит, голова болит, а в горле пересохло, но это сущая ерунда по сравнению с тем, когда не чувствуешь ничего. Лучше чувствовать, чем не чувствовать вовсе.
Я толкаю крышку капсулы, и она поддается, отъезжает в сторону, а я сажусь. Голова слегка кружится, но скорее всего, это эффект моего резкого подъема.
— Лайтнер!
Мне не показалось: мама оказывается возле капсулы раньше, чем я успеваю подняться.
— Лайтнер, — она обнимает меня, а я обнимаю ее в ответ. — Ты жив.
— Могло быть иначе?
Мама бледная, осунувшаяся, но она слабо улыбается, когда приглаживает мои волосы, протягивает мне бутылочку с водой, которую я открываю и жадно опустошаю. Осматриваюсь и узнаю наш домашний медицинский кабинет. Мы на Первом, в особняке отца.
— Ты упал с огромной высоты и чудом не повредил позвоночник, очевидно, успел сгруппироваться. В остальном… Я не знала, что может быть столько сломанных костей. Доктору Э’реру и медикам пришлось «заморозить» твое тело, чтобы исключить болевой шок, и провести три восстановления за шесть часов.
