– О да, Марлин! Да, маленький вонючий ублюдок, я такая умная, что прикончу тебя, можешь быть в этом уверен! И никто тебя не пожалеет. Все только обрадуются, если я отправлю тебя в преисподнюю. Туда тебе и дорога.
– Не смей говорить так с моим сыном, птичка, а не то тобой займусь я, – послышался из темноты голос Эразмуса. Отец и сын о чем-то заговорили между собой, но Лейси не могла разобрать ни слова.
– Я только что сказал отцу, что был прав, сто раз прав. Ты так грязно ругаешься, что, безусловно, заслуживаешь наказания. – Марлин громко, самодовольно рассмеялся. Но Лейси почудилось, что в его смехе прозвучали едва заметные нотки страха. Боялся ли Марлин? Трудно сказать. Однажды она уже прострелила ему живот, и он, конечно же, прекрасно помнил об этом, но Лейси не могла взять в толк, что могло вызвать у него страх сейчас – ведь на сей раз ситуацией владел он, а она была совершенно безоружна.
Тем не менее выбора у нее не оставалось, и она продолжила играть в ту игру, которую затеяла.
– Ты помнишь, каково это – получить пулю в брюхо, а, Марлин? Помнишь те иголки, которые в тебя воткнули в больнице, и те трубки, которыми тебя обвешали? Тебе даже в член засадили иглу. Надеюсь, ты не забыл, как лежал на больничной койке и выл от боли и страха, а лицо у тебя было совсем серое. Да, вид у тебя был жалкий, ничего не скажешь. Ты выглядел как маленький мальчик, которого выпороли. Я смотрела и радовалась, что всадила в тебя пулю. Я надеялась, что ты издохнешь, но ты выкарабкался. Но уж на этот раз ты точно подохнешь, Марлин. Ты псих ненормальный, можешь быть в этом уверен!
– Тебе это дорого обойдется, Марти.
– Не пытайся пугать меня, маленький вонючий подонок. Ты же трус, Марлин, и ты боишься меня. Ведь так? Я слышу это по твоему голосу. Он у тебя дрожит. Ты дерьмо, Марлин, ты просто жалкий неудачник.
– Нет! – выкрикнул Джоунс-сын, и Лейси почувствовала, что он буквально задыхается от ярости. – Я убью тебя, Марти. Я буду убивать тебя долго, наслаждаясь каждой минутой твоих мучений. Ты заслуживаешь смерти больше, чем кто бы то ни было!
– Дай-ка я займусь ею, сынок.
– Нет! Она моя, и эта, вторая, тоже. Ты ведь знаешь, эта ее подружка тоже все время ругается. Вот увидишь, как здорово я их исполосую. Ты сможешь гордиться мной, папа.
Марлин говорил с отцом повелительным и в то же время умоляющим тоном. Чувствовалось, что нервы у него на пределе.
– Я умею резать этих тварей лучше всех на свете, даже лучше тебя! Я, я умею лучше! – орал он.
Лейси тем временем медленно шла по лабиринту, наматывая на руку бечевку и аккуратно завязывая на ней узелки. Она невольно отметила удивительное мастерство, с каким был построен лабиринт. Лейси уже дважды упиралась в тупик и вынуждена была возвращаться назад.
– Эй, Марлин! – крикнула она. – Похоже, ты наконец-то научился строить лабиринты. Я только что угодила во второй по счету тупик. Правда, ты такой тупой ублюдок, что дошел до этого лишь сейчас, а не тогда, когда был мальчишкой и твой папаша учил тебя строить подобные штуки. Много же времени тебе на это понадобилось, недоносок ты долбаный!
– Заткнись, сука! Не смей так говорить со мной, тварь! Я знаю, что ты специально меня злишь, чтобы я потерял контроль над собой, но ничего у тебя не выйдет. Я знаю, что ты не всегда так выражаешься. Ведь так? Ты слышишь меня? Отвечай, сука! – Ты прав, жалкий придурок. Крепкие выражения я приберегаю для тебя, Марлин, козел ты недоделанный.
– Молчи, мразь!
Голос Марлина заметно дрожал. Лейси это обрадовало.
– А какого черта, собственно, я должна молчать? – осведомилась она ледяным тоном.
– Сейчас я разделаюсь с тобой, Марти. Мой «магнум» у меня под рукой, он заряжен и готов к стрельбе. Шевелись пошустрее, иначе твоя Ханна потеряет один из своих розовых пальчиков.
– Я иду, Марлин. Я же сказала тебе, что пройду через лабиринт. В отличие от тебя я свое слово держу. В этой ситуации мучить Ханну может только трус, а ты уверял меня, что ты не трус, ведь так?
До Лейси снова донеслось тяжелое дыхание Марлина. Она буквально физически ощущала исходящую от него здобу.
– Ладно, я ее не трону. Во всяком случае, пока. Пока – ты понимаешь, что я имею в виду, Марти? Сначала я должен разобраться с тобой.
Лейси вошла в круг света, держа моток бечевки так, чтобы его нельзя было разглядеть.
– А где же твой папочка, Марлин? Он что, прячется где-нибудь за углом в лабиринте? Он тоже трус. Ты ведь унаследовал все свои мерзкие качества от него, а, Марлин?
– Я вовсе не прячусь, дорогуша, – подал голос Эразмус. – Я просто хочу дать сыну возможность получить полное удовольствие. Слушайся его, и тогда я не стану сдирать с тебя кожу.
– А со своей жены ты тоже содрал кожу, Эразмус? Когда ты это сделал – до того, как перерезал ей горло, или после?
– Это тебя не касается, дорогуша. Делай, что тебе сказано, слышишь? Я хочу поскорее убраться отсюда, мне здесь не нравится.
– Да, слышу, – ответила Лейси. Она успела определить по звуку его голоса, что Эразмус находился где-то слева, футах в тридцати от нее. Марлин же был от нее всего в десяти – двенадцати футах, тоже слева, но под углом градусов в шестьдесят.
Лейси шесть раз обмотала вокруг кисти бечевку – ее единственное оружие в схватке с двумя убийцами, у которых было три пистолета. Остальную бечевку она свернула кольцами, достаточно широкими, чтобы накинуть их Марлину на шею.
На какие-то секунды все ее тело снова сковал страх, но она справилась с собой, подумав о Диллоне. Ей вдруг пришло в голову, что, если Марлин убьет ее, Диллон просто сойдет с ума от горя. Нет, она будет сопротивляться до последнего! Один раз Диллон уже потерял женщину, которую любил, поэтому она, Лейси Шерлок, должна любой ценой избежать гибели от рук Убийцы с бечевкой.
Глава 36
С каждым шагом темнота вокруг нее рассеивалась. Лампа, подвешенная неподалеку на высоте приблизительно восьми футов, испускала узкий, но яркий луч света, Теперь Лейси была уже совсем рядом с центром лабиринта. До нее донесся стон Ханны, затем она услышала дыхание Марлина. Ханна застонала громче, и Лейси поняла, что она делает это не от боли, а для того, чтобы указать ей, Лейси, правильное направление. Да, и Ханна, и Марлин находились именно там, где она предполагала, – левее ее, под углом примерно в шестьдесят градусов к тому направлению, в котором двигалась она. Лейси представила себе, как Марлин стоит над распростертой на полу Ханной с «магнумом» в руке и самодовольно улыбается, с нетерпением поджидая ее. Но вот где Эразмус – это вопрос.
– Ханна, ты меня слышишь?
– Слышу, Шерлок. – Ханна снова застонала. – Этот подонок опять ударил меня ногой, – сказала она после небольшой паузы.
– Держись, Ханна, пожалуйста, держись.
Лейси понимала, что Ханна сейчас лихорадочно обдумывает свои действия и, если у нее будет такая возможность, сделает все, что в ее силах, чтобы помочь ей, Лейси.
