Глава 24
Что за чушь ему лезет в голову? В его жизни не было ничего важнее этой женщины – так, во всяком случае, ему казалось. Желание обладать ею – сейчас, сию минуту – вытеснило все Другие соображения. Она была рядом, и он хотел ее, буквально сгорая от вожделения. Сэвич медленно поднял правую руку и осторожно прикоснулся кончиками пальцев к ее груди.
Лейси вздрогнула и слегка отшатнулась назад – как ему показалось, от удивления.
Он охватил обеими ладонями ее груди, такие мягкие, нежные и упругие, – и почувствовал, как она снова напряглась.
– Что случилось? Ты не хочешь, чтобы я к тебе прикасался?
– Диллон, я должна тебе кое-что сказать.
Сэвич не мог отвести взгляда от ее груди, но ему все же удалось заставить себя опустить руки, хотя страшно хотелось вернуть их на прежнее место. Он, однако, прекрасно понимал, что должен выслушать Лейси. В ее голосе он уловил какие-то странные нотки. Ожидая, когда она снова заговорит, он пожирал глазами ее живот, мягкий изгиб бедра.
– Диллон.
– Что? Говори, я готов тебя выслушать. Во всяком случае, постараюсь это сделать. Но не смотреть на тебя я просто не в силах. Ты удивительно красивая.
Лейси набрала полные легкие воздуха, потом резко выдохнула.
– У меня это было только один раз, – пробормотала она. – Мне тогда было девятнадцать, все произошло на заднем сиденье желтого «ягуара» Билли Уэлмана и не доставило мне никакого удовольствия. Если честно, все было просто ужасно, но я постаралась отнестись к этому философски – в конце концов, заднее сиденье автомобиля не самое удобное место для занятий любовью. Но потом, после гибели Белинды, я вообще не подпускала к себе мужчин.
– Всего один раз? За всю жизнь? В «ягуаре»? Надеюсь, это не была модель «Экс-Джей-6» – там это практически невозможно.
– Ты прав, но Билли каким-то образом все же ухитрился это сделать. Я же говорю, никакого удовольствия. Он оказался таким костлявым, что я просто диву давалась – он весь как будто состоял из коленок и локтей, даже подбородок у него был такой, что об него можно было уколоться. Наверное, если бы кто-нибудь нас увидел, умер бы со смеху. Билли обожал свою машину. Сиденья были из натуральной кожи, очень мягкой и блестящей, потому что он постоянно ее чем-то смазывал и натирал.
– Ну и ублюдок. Вообще-то я тоже занимался подобными вещами, когда мне было лет семнадцать-восемнадцать. Но ведь тебе двадцать семь.
– Да. В девятнадцать лет, после того как убили Белинду, я замкнулась, словно в раковинке. После того случая с Билли у меня не было ничего подобного ни с одним мужчиной, ничего даже похожего на это – пока не появился ты. Ты ничего против этого не имеешь?
– Да, пожалуй, нет. Значит, и с Дугласом у тебя ничего такого не было?
– Нет. Один раз несколько недель назад он поцеловал меня – и это все. С девятнадцати лет у меня не было никого – только ты.
– Только я.
Сэвичу было невыразимо приятно это слышать.
Когда он почувствовал, что Лейси достигла по крайней мере половины его уровня возбуждения, он осторожно приподнял ее и усадил себе на лицо. Лейси вся напряглась – она явно была поражена и шокирована. Однако уже через пару минут Сэвич почувствовал, как дрожат ее ноги и мышцы живота резко сокращаются от наслаждения. Еще несколько минут – и Лейси громко закричала, выгнув дугой спину, колотя кулаками по плечам Сэвича, вцепившись пальцами в его волосы. В этот момент он почувствовал себя самым счастливым мужчиной на свете.
Он хотел доставить ей то же удовольствие еще раз, но понял, что не может больше сдерживать себя.
– Лейси, – сказал он, глядя ей в глаза, и, придерживая ее тело дрожащими от нетерпения мощными руками, одним сильным движением глубоко проник в нее, чувствуя, как ее нежная плоть принимает его в свои мягкие, упругие объятия. Голова его была запрокинута назад, глаза закрыты. Он снова прикоснулся к ней кончиками пальцев, зная, что то, что с ним происходит сейчас, – самые счастливые минуты в его жизни.
От прикосновения его пальцев тело Лейси снова сотрясла волна оргазма. Глядя ей в лицо, которое наклонялось все ближе к его лицу, он наконец позволил расслабиться и себе.
* * *
– Лейси, закройте глаза… Вот так… и откиньте назад голову. Расслабьте плечи. Хорошо. Нет, не напрягайтесь. А теперь дышите глужбе. Еще глубже. Хорошо. Ну что же, все в порядке.
Доктор Лорен Бауэрс – женщина, избранная в палату представителей конгресса США и известная своими консервативными взглядами, подняла голову и посмотрела на Диллона и Лейси. Весьма активно участвуя в политической жизни страны, она в то же время была лучшим специалистом по гипнозу из всех, известных Сэвичу.
– С такими людьми, как мисс Шерлок, – сказала она, – сложностей обычно не бывает. Стоит только пробиться сквозь их защиту, и перед вами – открытая книга. Причем высокий уровень ее интеллектуального развития в данном случае лишь облегчает дело. Ну, Сэвич, а теперь давайте ваш список вопросов.
Она взяла у Диллона листок бумаги и быстро проглядела его.
– Я вам говорила когда-нибудь, что ваша квалификация весьма высока? – осведомилась она. – Впрочем, вы и сами это знаете – вы ведь обучались у самых лучших специалистов.
Доктор Бауэрс снова повернулась к Лейси, которая выглядела бледной и вялой, словно какое-то тайное горе в течение долгого времени подтачивало ее силы.
– Лейси, вы слышите меня?
– Конечно, доктор Бауэрс Я не глухая.
– Ну что ж, это радует, – усмехнулась доктор Бауэрс. – Я бы хотела, Лейси, чтобы мы с вами вернулись назад, к тому моменту, когда вы в последний раз видели Белинду. Вы помните, когда это было?
– Это было тринадцатого апреля. Через три дня после этого Белинду убили.
Внезапно Лейси резко наклонилась вперед, затем снова откинулась назад и отчаянно затрясла головой.
– Нет! – выкрикнула она.
– Лейси, все в порядке. Старайся дышать поглубже.
– Пусть сюда подойдет Диллон.
В ту же секунду рука Диллона стала поглаживать ее руку.
– Я здесь, Лейси, – сказал он. – Я тебя не оставлю одну. Давай сделаем этот экскурс в прошлое вместе, хорошо? Ты должна мне немножко помочь. Опиши мне тот день, чтобы я увидел его твоими глазами. Сможешь?
Выражение лица Лейси внезапно смягчилось, и она стала похожа на девочку-подростка. Она вздохнула, потом улыбнулась и заговорила:
– Был очень солнечный, ясный и в то же время холодный день. Мост Золотые Ворота был затянут туманом. Мне очень нравились такие дни – я любила смотреть сквозь прорехи в тумане на парусные лодки и берега – блеклые краски, бесплодная земля, покрытая чахлой зеленью благодаря зимним дождям.
Доктор Бауэрс незаметно кивнула Сэвичу, давая ему знак продолжать.
