Девочка так увлеклась, что даже не услышала, как в открытую дверь спальни у неё за спиной тихо постучали.
– Клара? – ласково окликнул её отец.
– Я ищу ключ, – отозвалась Клара, не поднимая головы.
Она обшарила ящик до самого дна, но безуспешно. Девочка уже начинала отчаиваться. Ключа не было. Но ведь мама всегда держала всё важное в этом ящике! Здесь хранились все их общие инструменты. Где же быть ключу, как не здесь? Так почему его тут нет?!
Клара выбрала несколько подходящих отвёрток и, усевшись на кровать, атаковала замочную скважину, пытаясь вскрыть ларчик. Но упрямый замок не поддавался.
– Что, не нашла? – спросил отец.
Клара покачала головой. В уголках её глаз защипало. Она смахнула рукой непрошеные слёзы и вновь принялась за дело. Плоскогубцы, миниатюрная отвёртка, тонкозаточенный пинцет – ничего не помогало.
– Папа, – обескураженно вздохнула Клара, – зачем маме дарить мне ларец без ключа?
– Не знаю, – покачал головой мистер Штальбаум. – Но я уверен, это не просто так.
– Мне обязательно нужно узнать, что там внутри, – всхлипнула Клара. – Обязательно!
Какое бы сокровище ни вложила мама в это миниатюрное драгоценное яйцо – это последняя ниточка, соединяющая Клару с той, по ком она отчаянно тосковала. Последний подарок матери – других ведь уже не будет. То, что внутри, для Клары важнее всего на свете.
Отец присел на кровать рядом с ней:
– Можно? – Он взял из рук дочери адресованное ей письмо и прочёл его. – Да, понимаю. Вот так так! И что, никакие инструменты не помогли?
Клара покачала головой:
– Это замок с секретом.
– То есть очень сложный, да, мой маленький механик? – понимающе улыбнулся мистер Штальбаум.
– Очень, – кивнула Клара. И, уже не сдерживая слёз, воскликнула: – Папа, ну что за Рождество – без неё?!
Мистер Штальбаум обнял дочку за плечи:
– Я знаю, как тебе трудно, родная. Я всё понимаю.
В это самое мгновение в дверях появилась Луиза в прелестном платье матери.
– Ох! – воскликнул мистер Штальбаум.
Клара даже вздрогнула. Если бы она не знала про подарок, она могла бы поклясться, что на пороге стоит мама – только очень юная.
Платье идеально подошло Луизе: оно плавно сужалось к её тонкой талии, а рукава, отделанные тончайшими кружевами, эффектно драпировали руки.
– Родная, – выдохнул мистер Штальбаум. – Ты так же очаровательна, как твоя мать.
– Папа, ты правда так считаешь? – переспросила Луиза с надеждой. – И ты тоже? – Она обернулась к Кларе.
Клара утёрла глаза. Незачем старшей сестре знать, что она плакала.
– Конечно, – подтвердила она. – Мама правильно сделала, что оставила платье тебе. Ты само совершенство. Все в один голос со мной согласятся.
Луиза стёрла с Клариных щёк разводы слёз и порывисто обняла сестрёнку.
– Ты тоже будешь настоящим совершенством, – заверила она. – Я сама приведу тебя в порядок перед тем, как пойти на праздник к Дроссельмейеру, и мы обе явимся настоящими красавицами – ведь маме именно этого и хотелось.
Клара обняла сестру в ответ. Но в глубине души девочка чувствовала, что её мир рушится.
Яйцо перекатывалось у неё на коленях, Клара ощущала его тяжесть. Она покосилась на подарок. Если ей только удастся открыть ларчик, возможно, она получит какое-то послание от матери. Оставалось только цепляться за эту надежду.
Ей необходимо отыскать ключ.
– Пойдём, – позвала Луиза. – Мы причешем тебе волосы и подберём красивое платьице и самую лучшую пару туфелек. Мы же идём на праздник.
Глава 2. Клара
Очень скоро Клара и её семья уже катились по лондонским мощёным улицам в конном экипаже. Клара смотрела, как окно понемногу заметает снегом. Они проехали мимо какого-то дома, где на крыльце стояли мама с малюткой-дочкой, а группка колядующих распевала для них святочные гимны. Никто не обратил на них внимания; одна только Клара заметила, как ласково мама поглаживает дочь по волосам.
Клара вздохнула и снова сосредоточилась на ларчике у неё на коленях. Тряский экипаж подпрыгивал на камнях, но пышные оборки лавандового вечернего платья не давали хрупкому сокровищу упасть. Для праздника у Дроссельмейера Луиза одолжила сестре одно из своих лучших платьев. А ещё расчесала Кларе волосы и уложила их в безупречную причёску. Клара украдкой потрогала локоны. Ощущение было совсем другое, нежели когда причёску ей делала мама, – слишком туго всё заколото. И ногам в туфельках на высоком каблуке, надетых по настоянию Луизы, неудобно. А вот когда одеваться к празднику у Дроссельмейера ей помогала мама, она всегда умела расчесать колтуны в спутанных Клариных волосах нежнейшим прикосновением. И по секрету от всех разрешала дочке надеть разношенные, удобные туфли, чтобы не натирали мозолей. Клара, бывало, спрашивала маму, хорошо ли выглядит, и мама всегда отвечала: «Конечно, моя умница, конечно, родная. Ты прекрасна и внутри и снаружи как никто другой». Клара так скучала по утешающим, ласковым касаниям материнских рук! Таким чутким и осторожным – и вместе с тем уверенным, спокойным и надёжным... ведь это руки изобретателя и механика!
А теперь Клару утешала лишь тяжесть сумочки с инструментами: девочка тайком прихватила её с собой. Она достала пинцет с острыми концами и снова принялась ковыряться в замке.
– Клара, ты взяла с собой инструменты на праздник?! – От зорких глаз Луизы ничто не укрылось.
– Но мне же надо открыть подарок, – отозвалась Клара, аккуратно вращая остриём пинцета в крохотной замочной скважине. Нет, не срабатывает.
Девочка покрутила изящное яйцо в руках и поднесла к свету, чтобы разглядеть повнимательнее – экипаж как раз проезжал мимо уличного фонаря. Тут-то она и заметила витиеватую букву «Д», выгравированную на торце.
– «Дроссельмейер»! Это же его подпись! – охнула Клара. Если ларчик сделан её крёстным, тогда у него наверняка и ключ найдётся!
– Вот мы и приехали! – внезапно возвестила Луиза.
Все трое детей как по команде высунулись из окон экипажа – полюбоваться видом на величественную усадьбу Дроссельмейера в роскоши рождественского убранства. Пышные гирлянды, обвивая островерхие крыши башенок, протянулись от балконов до контрфорсов. Изо всех окон струился тёплый свет, алые и золотые китайские фонарики освещали подъездную аллею к изукрашенным чугунным воротам с вензелем «Д». К тому времени метель стихла, кусты и деревца стояли, припорошённые мерцающим инеем. Словно картинка из сборника сказок! «В каком чудесном месте росла мама – неудивительно, что у неё было такое живое и богатое воображение!» – подумала Клара. Как и каждый год, Клара, запрокинув голову, любовалась печными трубами на крыше. Их было не меньше дюжины, и каждая выдыхала дым – верный знак того, что сердце дома бьётся подобно надёжной и неутомимой машине.
