Как известно, первые серийные пятиэтажки стали строить в Москве ещё в начале 1956 года, после того как тогдашний первый зам. главы Исполкома Моссовета и начальник Главмосстроя Владимир Фёдорович Промыслов на XII городской партийной конференции прямо заявил, что «мы строили дома по индивидуальным проектам, но теперь такой ошибки делать не будем». Однако массовое их строительство началось только в 1959 году. Первоначально, до создания домостроительных комбинатов, они возводились старым дедовским способом из кирпича и цементной кладки, и лишь позднее строительство всех пятиэтажек началось на индустриальной основе из типовых панелей, которые стали массово производить на заводах сборного железобетона, в том числе в Москве, где к 1963 году было построено 28 таких крупных заводов.
Между тем мало кто знает, что в 1956–1959 годах во многих городах страны продолжали возводить и сталинские дома, где новые квартиры получили более 6 млн человек только в одной РСФСР.
Однако уже в 1960 году, когда появились первые кварталы панельных пятиэтажек, численность новосёлов начала резко падать, и такая отрицательная динамика продолжалась вплоть до отставки Н.С.Хрущёва в 1964 году, несмотря на внедрение индустриальных методов панельного домостроения. Причины такого положения вещей носили многофакторный характер, но не последнюю роль в этом сыграли резкий рост военных расходов, пришедшийся как раз на начало 1960-х годов
[593], а также совершенно нелепое решение Бюро Московского горкома партии и Исполкома Моссовета о полном запрете строительства в столице кирпичных домов, что нанесло серьёзный удар по целой строительной отрасли
[594].
Тем не менее сам миф о «хрущёвском строительном чуде» возник вовсе не на пустом месте. Дело в том, что массовое жилищное строительство в тот период действительно началось, но в основном только в Москве. Причём ещё в 1957–1958 годах по старым сталинским проектам в столице было построено более 8 млн м2 жилья. И только к концу 1961 года здесь было возведено порядка 12,7 млн м2 жилья, но уже исключительно в виде кирпичных и панельных пятиэтажек. При этом одна Москва, где до конца хрущёвского правления было построено 11 тысяч малогабаритных пятиэтажек, де-факто поглотила почти 25 % всего нового жилищного фонда РСФСР, в результате чего столичный фонд жилья почти удвоился, а в том же Ленинграде вырос только на 24 %. И такая ситуация была характерна для большинства регионов страны, в результате чего жилищная проблема, ставшая «ахиллесовой пятой» советской экономики и социальной сферы, стала только обостряться.
При этом, что было характерно для всего хрущёвского правления, одной рукой власть «не пущала и запрещала», а другой, напротив, «одобряла и поощряла». Так, 30 декабря 1960 года вышло Постановление Совета Министров СССР № 1346 «Об индивидуальном строительстве дач», запретившее выделение земли под эти нужды. А 1 июня 1962 года принимается Постановление ЦК и Совета Министров СССР № 561 «Об индивидуальном и кооперативном жилищном строительстве», которое дало добро на строительство индивидуального жилья и создание жилищно-строительных кооперативов, где любой желающий на основе паевого участия с привлечением личных средств и беспроцентных ссуд от государства мог построить себе отдельную квартиру.
4. Денежная реформа 1961 года и её последствия
Как известно многим читателям этой книги, 1 января 1961 года в стране была проведена новая денежная реформа, в результате которой якобы произошёл простой обмен старых денежных знаков на купюры нового образца без какой-либо конфискационной составляющей. Однако на самом деле всё было далеко не так просто, как это кажется на первый взгляд. Традиционно эту реформу представляют в виде обычной деноминации, поскольку для непосвящённых обывателей всё выглядело вполне обыденно и предельно просто: старые сталинские «портянки» заменили на новые хрущёвские «фантики», которые были существенно меньше по размеру, но более дорогими по номиналу. В отличие от сталинской реформы все находившиеся в обращении денежные знаки образца 1947 года без каких-либо ограничений были обменены на новые деньги образца 1961 года в соотношении 10:1, и в таком же соотношении были изменены цены на все товары, тарифные ставки зарплат, пенсий, стипендий, пособий, платёжных обязательств, договоров и т. д.
Однако тогда мало кто обратил внимание на одну немаловажную деталь: до проведения этой реформы доллар стоил 4 рубля, или 40 копеек в новом исчислении, а после её проведения курс доллара был установлен 90 копеек. Многие наивно полагали, что теперь рубль стал дороже доллара, но на самом деле доллар существенно подорожал — в 2,25 раза, то есть с 40 до 90 копеек в новом исчислении. Точно то же самое произошло и с золотым содержанием рубля: вместо 2,22 грамма чистого золота в нём осталось лишь 0,98 грамма этого драгоценного металла
[595]. В результате рубль оказался недооценён в те же 2,25 раза, а его покупательная способность по отношению ко всем импортным товарам во столько же раз уменьшилась. Причём, как опять-таки установил профессор Н.А. Кричевский, столь резкая девальвация нового рубля и новый курс по отношению к доллару «был взят с потолка», во многом под влиянием двух важных факторов: сугубо объективного, который выразился в крайне нестабильном внешнеторговом балансе СССР, балансирующем, как выражаются экономисты, на уровне «около ноля», и чисто субъективного — давлением на Москву тогдашних гэдээровских вождей Вальтера Ульбрихта и Отто Гротеволя, серьёзно опасавшихся значительной девальвации своей марки по отношению к западногерманской.
Конечно, тогда об этом почти никто ничего не подозревал, но только не такой «финансовый зубр», как бессменный министр финансов СССР, знаменитый «сталинский нарком» Арсений Григорьевич Зверев, занимавший свой пост аж с января 1938 года. Узнав о том, что ещё 4 мая 1960 года Н.С.Хрущёв без согласования с ним уже подписал Постановление Совета Министров СССР «Об изменении масштаба цен и замене ныне обращающихся денег новыми деньгами», он в знак протеста тут же подал в отставку, поскольку прекрасно понимал, к чему приведёт эта, казалось бы, простая деноминация денег. Но это вовсе не смутило Н.С.Хрущёва, и он тут же усадил в кресло главы Минфина СССР своего давнего знакомца, бывшего директора Киевского финансово-экономического института и бывшего председателя Госплана УССР Василия Фёдоровича Гарбузова, который уже семь лет был первым заместителем главы этого ключевого ведомства страны.
Дело в том, что сразу после проведения сталинской реформы по личному указанию вождя Центральное статистическое управление СССР пересчитало и валютный курс нового советского рубля, который с 1937 года был привязан к американскому доллару. Первоначально, ориентируясь на покупательную способность рубля и американского доллара, советские экономисты вывели своё соотношение валют: 14 рублей за 1 доллар вместо прежних 53 рублей. Однако, по свидетельству тогдашних руководителей Госплана и Минфина СССР М.З. Сабурова и А.Г.Зверева, И.В.Сталин тут же перечеркнул цифру, указанную в справке ЦСУ, и дал прямое указание, что соотношение доллара к рублю должно быть на уровне 1:4, и не более того.
