Поэтому уже в сентябре — октябре 1954 года в Лондоне и Париже прошла целая череда многосторонних консультаций стран-участниц Брюссельского пакта и представителей США и Канады, в ходе которых были разработаны условия вхождения ФРГ и Италии в Брюссельский пакт, а также ФРГ — в НАТО. А уже 23 октября 1954 года в Париже состоялось подписание целого пакета новых соглашений, в том числе отдельного протокола о присоединении ФРГ к Брюссельскому пакту. В связи с этим обстоятельством в текст этого пакта были внесены поправки, согласно которым прежний Западный союз стал официально именоваться Западноевропейским союзом (ЗЕС). Таким же отдельным протоколом на Парижской конференции было оформлено присоединение ФРГ и к Североатлантическому договору. Хотя в день подписания этих документов канцлер ФРГ Конрад Аденауэр выступил с официальным заявлением о том, что его правительство будет воздерживаться от всех действий, несовместимых со строго оборонительным характером парижских договорённостей и никогда не прибегнет к силе для объединения Германии или изменения границ ФРГ.
По мнению ряда западных авторов (М. Трахтенберг
[640]), новые Парижские соглашения, ставшие базой обновлённой системы европейской безопасности с особым режимом контроля за свободой действий ФРГ и активным участием США в европейских делах, в значительной степени сняли опасения Москвы по поводу «возрождения германского милитаризма» и прочих «страхов Кремля». Вместе с тем большинство российских историков (Н.Е.Быстрова, Ф.И.Новик, Н.В.Павлов, А.Д.Богатуров, В.В.Аверков
[641]), полагают, что включение ФРГ в НАТО и ЗЕС представляло собой немалую ценность для американских стратегов, поскольку до сих пор обе эти структуры оставались во многом «бумажными фантомами», так как у них не было реальных вооружённых сил. Европейские континентальные державы, в частности Франция, Италия и Бенилюкс, не могли по финансовым соображениям содержать полноценные армии, чтобы как-то уравновесить советское присутствие в Восточной Европе. А Великобритания и США не горели особым желанием иметь на Европейском континенте сколь-нибудь крупные воинские контингенты этих держав, за исключением сугубо символических сил. Поэтому создание германского бундесвера давало и европейской, и атлантической структурам безопасности столь необходимый им контингент реальных и боеспособных войск в Западной Европе.
Одновременно вхождение западногерманских войск в военно-политические блоки Запада позволяло всем союзным державам контролировать военную политику ФРГ, быть в курсе планов её военного строительства и разработки германской военной доктрины. Таким образом, как полагают многие историки, Североатлантический военно-политический альянс был нацелен не только на нейтрализацию активных наступательных устремлений Советского Союза, но и потенциальных реваншистских тенденций в самой Западной Германии. Именно эта двойная цель альянса и определялась в так называемой доктрине «двойного сдерживания», о которой мы поговорим чуть позже.
После подписания Парижских соглашений высшее советское руководство всё ещё не оставляло надежд убедить западные державы согласиться на решение германского вопроса по формуле «объединение + нейтрализация». В качестве возможного компромисса Москва предложила пока отложить ратификацию Парижских соглашений и провести 29 ноября 1954 года в Москве или в Париже специальное совещание по этому вопросу
[642]. Первоначально на это предложение было откликнулся французский премьер-министр Пьер Мендес-Франс, поскольку многие французы очень негативно относились к самой идее включения ФРГ в структуры НАТО и ЗЕС. Однако после того как французский парламент отказался посылать свою делегацию на это совещание, 22 ноября П. Мендес-Франс в своём выступлении на 9-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН был вынужден публично отвергнуть советское предложение. Естественно, это предложение отвергли и другие сателлиты США, поскольку сама мысль о нейтрализации Германии казалась тогдашним американским стратегам неприемлемой ценой за её объединение. Слабая безоружная Германия, как полагали в Вашингтоне, не сможет быть противовесом советскому присутствию на Европейском континенте, тогда как западноевропейские державы без германских ресурсов будут неспособны оказать достойное сопротивление советским войскам в случае начала новой мировой войны. Понимая эту ситуацию, советские дипломаты по указанию Президиума ЦК стали готовить своеобразный «контрудар», активно развернув в этот период подготовку к созданию полноценного военно-политического блока восточноевропейских государств.
Как утверждает Л.Я.Гибианский, которого затем поддержали и ряд его коллег, в частности Н.Е.Быстрова и Н.И.Егорова
[643], ещё в январе 1951 года в Москве состоялось секретное совещание под председательством самого И.В.Сталина, в котором приняли участие представители СССР, Польши, Чехословакии, Румынии, Венгрии и Болгарии. Помимо лидеров пяти братских компартий — Болеслава Берута, Клемента Готвальда, Матьяша Ракоши, Георге Георгиу-Деж и Вылко Червенкова, в этом совещании приняли участие и все военные министры шести держав Восточного блока: два маршала Советского Союза — Александр Михайлович Василевский и Константин Константинович Рокоссовский, и четыре генерала армии — Алексей Чепичка, Михай Фаркаш, Эмил Боднэраш и Пётр Павлов. По итогам этой тайной встречи был создан Координационный комитет по вопросам обороны, на который возложили все вопросы координации и контроля за выполнением решений об увеличении численности вооружённых сил всех стран Восточного блока и дальнейшем развитии их военно-промышленных комплексов. Первоначально председателем этого Комитета стал первый заместитель председателя Совета Министров СССР маршал Н.А. Булганин, но вскоре его сменил тогдашний министр Вооружённых сил СССР маршал А.М. Василевский.
Между тем, как уверяет тот же Л.Я. Гибианский, «пока об этом совещании, тон которому задала вступительная речь И.В. Сталина», де-факто мало что известно, поскольку «в распоряжении исследователей есть лишь сведения», которые содержатся в «заметках» и «записках» М. Ракоши, Э.Боднэраша и А.Чепички
[644]. Он также уверяет, что содержание всех этих дневниковых заметок и мемуаров в принципе «аналогично», хотя тут же пишет о том, что, по утверждению генерала А.Чепички, поставленные И.В.Сталиным задачи «были связаны планом военного вторжения в Западную Европу для установления там социалистического порядка», а по утверждению М.Ракоши и Э.Боднэраша, речь шла лишь о подготовке вооружённых сил «Восточного блока на случай военной опасности со стороны США и НАТО».
