Наконец, в том же ноябре 1955 года состоялись три официальных визита советской партийно-правительственной делегации во главе с Н.С.Хрущёвым и Н.А.Булганиным в Индию, Бирму и Афганистан, в ходе которых состоялись их переговоры с премьер-министрами Д.Неру и У Ну и королём Мухаммедом Захир Шахом. По итогам состоявшихся переговоров были подписаны вполне однотипные договоры «О дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи», которые серьёзно укрепили позиции СССР в этом стратегически важном регионе, хотя и не безвозмездно. Советской стороне вновь пришлось раскошелиться и пойти на выделение новым азиатским «союзникам» немалых денежных и товарных кредитов, многие из которых так и остались безвозвратными.
5. Новые испытания на прочность в 1956 году
а) Доктрины мирного сосуществования и нового «революционного процесса»
Как известно, в феврале 1956 года состоялся XX съезд КПСС, который дал мощный импульс критике «сталинского культа» и официально провозгласил новый внешнеполитический курс «на мирное сосуществование государств с различным общественным строем», что до сих пор крайне неоднозначно оценивается в отечественной историографии. Так, по мнению одних авторов (А.Д.Богатуров, В.В. Аверков, М.М.Наринский
[685]), решения XX съезда стали превосходным стимулом к реальному обновлению всей советской внешнеполитической доктрины, базой для которой теперь стала идея мирного сосуществования, вполне созвучная ленинским принципам внешней политики, заложенным в Декрете о мире, и буддистским принципам «панча шила», которые стали основой политической программы Бандунгской конференции, положившей начало Движению неприсоединения в апреле 1955 года. Однако, по мнению их оппонентов (Ю.Н.Жуков, А.В.Пыжиков, А.А.Зиновьев, А.Ф.Ортис, С.Г.Кара-Мурза
[686]), все решения, принятые на XX съезде партии, мало повлияли на какое-либо изменение самой советской внешнеполитической доктрины, зато они крайне негативно сказались на международном авторитете СССР, привели к болезненному расколу в международном рабочем и коммунистическом движении, к очень серьёзным разногласиям в самом социалистическом лагере, а также стали одним из главных элементов злобной психологической войны против СССР. Между тем, по мнению тех же А. Д. Богатурова, В.В. Аверкова, М.М.Наринского и других авторов, сам принцип мирного сосуществования в хрущёвской интерпретации не был простым воспроизводством ленинских идей, поскольку в нём содержался целый ряд важных новаций.
1) Новая платформа внешней политики СССР закрепляла отказ от прежнего сталинского тезиса о неизбежности новой мировой войны. Напротив, акцент был смещён на возможность длительного периода международного развития, для которого, вероятно, будет характерно отсутствие больших войн как между социалистическими и капиталистическими странами, так и между самими странами капитализма.
2) В хрущёвской обёртке сам принцип мирного сосуществования государств с различным общественным строем предусматривал очень сильный акцент на продолжении идеологической борьбы с империализмом. Более того, сам этот принцип стал трактоваться как «специфическая форма классовой борьбы во всемирном масштабе», которая будет сочетать в себе разные компоненты: и мирное сотрудничество с империализмом в торгово-экономической сфере, и политический диалог во имя поддержания мира и разрядки международной напряжённости, и одновременно бескомпромиссную борьбу идей и всемерное отстаивание явных преимуществ «социалистического образа жизни» и иных экономических и социальных достижений «мировой системы социализма».
3) Сам принцип мирного сосуществования, конечно, никоим образом не отменял марксистско-ленинской догмы о «неизбежной гибели капитализма» и грядущем «торжестве коммунизма во всём мире». Более того, советская внешнеполитическая платформа разрешала это противоречие между идеей мирного сотрудничества с империализмом и тезисом о его «исторической обречённости» через постулат о непрерывном «обострении внутренних противоречий» капиталистических обществ и их «органических пороках». Капитализм как общественный строй и элемент международных отношений должен был неизбежно исчезнуть в силу естественного саморазрушения, причиной которого должны были стать присущие ему внутренние классовые, причём сугубо антагонистические и неразрешимые, противоречия между пролетарскими массами и буржуазной политической и экономической элитой этих стран. Таким образом, основная задача Советского Союза состояла не в вооружённой борьбе с противостоящим ему общественным строем, а в мирном, экономическом соревновании с ним и демонстрации преимуществ советского образа жизни и справедливого экономического строя.
В последующие годы платформа мирного сосуществования была развита и дополнена целым рядом новых положений, которые были обобщены в новой Третьей программе партии, принятой в октябре 1961 года на XXII съезде КПСС. Отныне теория советской внешней политики была «обогащена» ещё двумя важными положениями: во-первых, тезисом о том, что всё содержание современного исторического процесса определятся переходом большинства государств и народов планеты от капитализма и докапиталистических форм хозяйствования непосредственно к социализму; и во-вторых, тезисом о «трёх революционных силах» современности: мировой социалистической системы, национально-освободительного движения народов бывших колониальных и зависимых стран и всего рабочего и коммунистического движения развитых капиталистических государств, которые были официально провозглашены союзниками СССР на международной арене
[687].
Таким образом, новая советская внешнеполитическая доктрина, творцом которой был Н.С.Хрущёв, возомнивший себя новым «классиком» марксизма-ленинизма, в принципе не отказалась от самой идеи непрерывности мирового революционного процесса. Однако теперь акцент был смещён на развитие иных, по большей части мирных, а не революционных трансформаций капитализма в социализм.
Конечно, нестабильность в мире воспринималась советским руководством как неотъемлемая часть международных отношений. Вместе с тем отношение к этой нестабильности даже в её самых ярких революционных проявлениях как к норме международных отношений в теории вовсе не исключало стремления Москвы поддерживать международную стабильность на практике, если эта стабильность отвечала советским интересам. Поэтому главными принципами советского подхода в своих отношениях со всеми западными державами, и прежде всего, конечно, с США, были: во-первых, уход от любого прямого столкновения, кроме случаев прямого нападения на территорию СССР или союзных держав по Варшавскому договору; во-вторых, отказ от эскалации тех региональных конфликтов, которые способны легко перерасти в глобальный конфликт с США и их сателлитами по блоку НАТО; в-третьих, сохранение диалога с буржуазным миром по всем ключевым международным проблемам; и наконец, в-четвёртых, укрепление существующей биполярной системы как основного средства закрепления преобладания СССР и США в региональных делах и мировой политике в целом.
