Однако, как известно, в отличие от Украинской ССР кадровая рокировка в Минске так и не состоялась, но вся её подоплёка буквально через месяц стала известна всем членам Президиума ЦК. Дело в том, что после ареста Л.П.Берии 15 июля 1953 года Михаил Васильевич Зимянин, занявший всего месяц назад должность заведующего IV Европейским отделом МИД СССР, направил по поручению Н.С.Хрущёва письмо на его имя, в котором подробно описал все обстоятельства и содержание своих (двух телефонных и одного приватного) разговоров с поверженным главой МВД СССР
[73]. Из этого письма прямо следовало, что лично Л.П.Берия стал инициатором снятия «русского» Н.С.Патоличева, которой, по его мнению, был «плохим руководителем» и «пустым человеком», и назначения на освобождавшийся пост «белоруса» М.В.Зимянина. Именно он, опираясь на белорусских чекистов и нового главу республиканского МВД полковника М.Ф.Дечко, и должен был в срочном порядке «поправить ситуацию в республике».
Вечером того же дня тем же составом членов Президиума ЦК было принято аналогичное Постановление «О положении в Латвийской ССР», которое уже готовилось лично Н.С.Хрущёвым. Правда, как и в случае с Литовской ССР, обошлось без крупных кадровых решений: Первый секретарь ЦК КП Латвии Ян Эдуардович Калнберзинь и председатель Совета Министров Латвийской ССР Вилис Тенисович Лацис, занявшие свои руководящие посты ещё летом 1940 года, сохранили их до конца ноября 1959 года. Правда, ещё в конце мая 1953 года, в период подготовки данного Постановления, Л.П.Берия сменил главу республиканского МВД и вместо «украинца» Н.К.Ковальчука назначил новым министром «латыша» И. Д. Зуяна. Кстати, тогда же в недрах аппарата ЦК началась подготовка ещё двух аналогичных Постановлений Президиума ЦК — по Эстонской и Молдавской ССР
[74], однако, как известно, они так и остались на бумаге из-за скорого ареста Л.П.Берии.
Причём следует сказать, что все утверждённые Постановления, направленные сразу в республиканские ЦК, также «сопровождались» записками Л.П.Берии, который, особо настаивая на этом, явно желал подчеркнуть свою личную роль в их подготовке и принятии. Между тем, как явствуют источники
[75], лично Г.М.Маленков отговаривал его от столь опрометчивого шага, который чуть позже уже низложенный «лубянский маршал» сам назвал «глупостью и политическим недомыслием».
Параллельно с решением «национального вопроса» Л.П.Берия стал проявлять повышенную активность и в своей традиционной и любимой «вотчине» — в Спецкомитетах по атомному проекту и ракетной технике. Как считают ряд историков (Ю.Н.Жуков, Д. В. Кобба
[76]), именно «лубянский маршал» без санкции ЦК отдал личное распоряжение на проведение испытаний новейших образцов военной техники. В частности, речь шла об испытании на полигоне Капустин Яр модифицированной крылатой ракеты 10Х, созданной в ОКБ-51 профессора В.Н. Челомея по проектам двух комплексов ПВО «Комета» и «Беркут», и об испытании на Семипалатинском полигоне знаменитой водородной бомбы «Слойка» (РДС-бс), над созданием которой ещё с весны 1950 года в КБ-11 (Арзамас-16) активно работала целая группа физиков-ядерщиков, в том числе Ю.Б.Харитон, И.Е.Тамм, Я.Б.Зельдович, А.Д.Сахаров, Ю.А. Романов и ряд других спецов. Однако их оппоненты (Б.В. Соколов
[77]) полагают, что эти обвинения, содержавшиеся в выступлении Г.М.Маленкова на июльском Пленуме ЦК, не соответствуют действительности. В частности, вопрос о времени испытания водородной бомбы решался руководящей «четвёркой» Президиума ЦК, что было оформлено рядом правительственных Постановлений. А что же касается Первого спецкомитета, то он не подчинялся ни ЦК, ни Совету Министров СССР и замыкался только на усопшего вождя, которому Л.П.Берия лично докладывал о ходе всех работ по созданию атомной и водородной бомб.
По мнению большинства историков (Р.Г.Пихоя, В.П.Наумов, Б.В.Соколов, Ю.В.Аксютин, Д.В.Кобба
[78]), все эти бериевские новации, особенно в «национальном вопросе», вызвали резко негативную реакцию всех остальных членов Президиума ЦК, которые сразу сплотились в единый «антибериевский блок». Однако их оппоненты (Ю.Н.Жуков
[79]) утверждают, что данные решения лишь вскрыли «старый гнойник» и привели к образованию внутри Президиума ЦК двух откровенно враждебных группировок, готовых на самые решительные действия: Г.М.Маленков, М.Г.Первухин, М.З.Сабуров — с одной стороны, и Л.П.Берия, В.М.Молотов, Н.С.Хрущёв, Н.А.Булганин — с другой стороны. Остальные же члены Президиума ЦК — Л.М.Каганович, А.И.Микоян и К.Е.Ворошилов — заняли выжидательную позицию, но без сомнения, были готовы примкнуть к любой победившей группировке.
По мнению Ю.Н.Жукова, буквально в ближайшие несколько дней должно было состояться очередное заседание Президиума ЦК, на котором Л.П.Берия или кто-то другой член руководящей «четвёрки» выдвинул бы целый пакет обвинений против Г.М.Маленкова за тяжёлое положение дел в Прибалтике, в Белоруссии и на Украине, за активное участие в послевоенных «политических репрессиях», ревизию основ марксизма-ленинизма и т. д. Эти «обвинения» были бы поддержаны большинством членов Президиума ЦК, что неизбежно привело бы к отставке Г.М.Маленкова со всех его постов, прежде всего главы Совета Министров СССР. Но в дело опять вмешался его величество случай: события в ГДР…
3. Июньский кризис в ГДР и падение Л.П. Берии
Хорошо известно, что внешнеполитические вопросы уже не первый месяц были в центре внимания всех членов «коллективного руководства». Причём страсти по разным проблемам международных отношений, многие из которых инициировал тот же Л.П. Берия, кипели не менее бурно и страстно, чем по внутренним. В центре внимания этих споров были югославская, германская, корейская и целый ряд других проблем, о которых более подробно мы поговорим в отдельной главе, посвящённой внешней политике СССР в этот период. А в этой части книги скажем лишь о том, что ещё весной 1953 года внутри Президиума ЦК зримо обозначился раскол по вопросам оценки ситуации в ГДР.
