После этих инцидентов в феврале 1964 года состоялся новый Пленум ЦК, целиком одобривший доклад М.А. Суслова «О борьбе КПСС за сплочение международного коммунистического движения», в котором китайское руководство было прямо обвинено в расколе «коммунистического движения и в империалистических амбициях, тщательно скрываемых за политикой помощи народам, борющимся против колониализма». Кроме того, в Москве столь открытую враждебную позицию Пекина расценили как прямое посягательство на территориальную целостность Союза ССР, что впервые заставило высшее советское руководство очень крепко задуматься о существовании потенциальной военной угрозы со стороны «великого восточного соседа»
[817].
Вместе с тем, серьёзно опасаясь углубления конфликта с китайской стороной, советское политическое руководство дало своё согласие начать консультации по уточнению линии государственной границы по Амуру. Но уже летом 1964 года эти консультации застопорились, после того как в беседе с иностранными журналистами Мао Цзэдун откровенно заявил о возможности предъявить Советскому Союзу счёт за территории к востоку от Байкала, которые были незаконно захвачены Российской империей сто лет назад. Хотя официально Пекин и не выдвинул каких-либо конкретных территориальных претензий к Москве, в советских стратегических планах на повестку дня был уже поставлен вопрос о срочном укреплении дальневосточных рубежей страны.
В это же время высшее китайское руководство убедилось в невозможности сотрудничества с Москвой в создании «единого антиимпериалистического фронта», поскольку в октябре 1964 года во время последнего визита в Москву премьера Госсовета КНР Чжоу Эньлая все его предложения на сей счёт были просто проигнорированы в Кремле
[818].
Одновременно с главным конфликтом в сердце социалистического лагеря в 1963–1964 годах довольно резко обострилось противостояние между Бухарестом и Москвой, непосредственной причиной которого стал новый советский план координации национальных экономик стран Восточного блока в рамках Совета экономической взаимопомощи (СЭВ). Вплоть до смерти И.В.Сталина существование этой структуры имело в большей степени сугубо политико-экономический характер. Но уже в начале 1960-х годов руководство СССР, ГДР и Чехословакии совместно высказалось за ускорение и углубление процесса экономической специализации в рамках СЭВ, что вызвало крайне нервную реакцию в румынском руководстве, посчитавшем, что в этом случае их стране будет точно уготована незавидная роль периферийного аграрного придатка, что неизбежно застопорит её движение к социализму.
Между тем решимость советского руководства форсировать экономическую интеграцию восточноевропейских держав не в последнюю очередь была связана и с кризисом в советско-китайских отношениях и с отступничеством Албании. Поэтому экономическая интеграция стала одним из важных средств борьбы Москвы против центробежных политических тенденций внутри социалистического лагеря, но планы советских и румынских лидеров пришли в непримиримое противоречие, поскольку Г.Георгиу-Деж и его правящая группировка в Политбюро ЦК РРП были решительно настроены на продолжение политики индустриализации страны. Однако, вскоре поняв, что продолжение давления на румынское руководство только на руку китайцам и албанцам, Н.С.Хрущёв пересмотрел свои прежние позиции и на сессии СЭВ, состоявшейся в июле 1963 года, дал команду «частично учесть пожелания румынской стороны»
[819].
Тем не менее в апреле 1964 года, когда напряжённость в советско-китайских отношениях поднялась на новую ступень, три самых близких к Г. Георгиу-Дежу и самых влиятельных членов Политбюро ЦК — Киву Стойка, Георге Апостол и Николае Чаушеску — инициировали принятие на Пленуме ЦК специального заявления «О позиции РРП по вопросам международного коммунистического движения», в котором, по сути, открыто поддержали китайское руководство в противостоянии с Москвой. Теперь стало очевидно, что отныне румынское «диссидентство» из чисто экономической сферы перетекло уже в политическую сферу, что настолько напугало самого Н.С.Хрущёва, что в июле 1964 года он принял решение провести новую международную встречу коммунистических и рабочих партий уже в декабре текущего года, в ходе которой предполагалось осудить китайский, албанский и румынский «уклонизм». Однако задуманной конференции не суждено было состояться, поскольку в середине октября 1964 года Н.С.Хрущёв был снят со всех своих постов и отправлен в отставку.
Глава 6.
Конец «хрущёвской слякоти» и отставка Н.С.Хрущёва
1. XXI съезд КПСС и новая расстановка сил в Президиуме и Секретариате ЦК в 1959–1961 гг.
В 27 января — 5 февраля 1959 года состоялась работа внеочередного XXI съезда КПСС, специально созванного по инициативе Н.С.Хрущёва для рассмотрения и утверждения «Контрольных цифр развития народного хозяйства СССР на 1959–1965 годы». Как мы уже писали выше, сама идея семилетки возникла вовсе не спонтанно. Одни авторы (В.А.Шестаков, А.И.Вдовин
[820]) уверяют, что главной причиной её появления стал переход от традиционной отраслевой к территориальной структуре управления народным хозяйством страны, что и потребовало столь кардинальных изменений всей системы государственного планирования. Другая группа авторов (Ю.В.Аксютин, Д.О.Чураков, Н.Верт
[821]) полагает, что переход к семилетке был вызван крайне неудачным ходом выполнения планов шестой пятилетки и срывом практически всех её главных показателей. Наконец, ещё одна группа авторов (Г.И.Ханин
[822]) утверждает, что: во-первых, причины отказа от выполнения шестой пятилетки и замены её семилеткой до сих пор не вполне ясны; во-вторых, искать главную причину «в невыполнении заданий шестой пятилетки по ряду показателей» не очень продуктивно, поскольку «в этом отношении она не отличалась от предыдущих пятилеток»; в третьих, предположительно главная причина состояла в том, что было принято решение сделать гораздо «больший крен в развитии самых прогрессивных отраслей советской экономики и отраслей военно-промышленного комплекса», о чём красноречиво говорят контрольные цифры «Директив по семилетнему плану на 1959–1965 годы», утверждённых на этом партийном съезде.
