Помимо главного решения, ради чего собственно и созывался сам съезд, на нём, в том же хрущёвском докладе прозвучали и два важных «теоретических» постулата, которые партийная пропаганда тут же окрестила «творческим развитием идей марксизма-ленинизма». Первый постулат гласил, что создание мощной индустриальной базы внутри страны и образование мирового лагеря социализма зримо свидетельствуют не только о полной, но и об окончательной победе социализма в СССР, поскольку полностью исчезла угроза реставрации капитализма не только изнутри, но и извне. Второй же постулат, логически вытекавший из первого, гласил, что отныне главной исторической задачей всего советского народа и всех государственных и общественных институтов становится развёрнутое строительство коммунистического общества и его построение в ближайшие двадцать лет. Причём, как считают ряд историков (О.Л.Лейбович, Ю.В.Аксютин
[823]), «прорыв в коммунистическое будущее», судя по всему, не только соответствовал хрущёвской убеждённости в явных преимуществах советского планового хозяйства над рыночным хозяйством буржуазных государств, но личным амбициям Н.С.Хрущёва, который грезил стать вровень с В.И.Лениным как вождём революции и отцом-основателем советского государства и И.В. Сталиным, под руководством которого был построен социализм и одержана историческая победа в войне. Кстати, как ни странно, но в своём докладе впервые за все эти годы Н.С.Хрущёв публично упомянул в положительном контексте усопшего вождя, заявив, что в период индустриализации и коллективизации «наш народ совершил глубочайшие преобразования под руководством партии и её Центрального Комитета, во главе которого долгие годы стоял И.В.Сталин».
Как известно, вопреки партийному уставу традиционных выборов в состав нового ЦК по итогам этого съезда не проводилось, а посему не проводился и организационный Пленум ЦК. Однако это вовсе не означало, что в скором времени внутри высшего руководства не последуют новые перестановки. И действительно, уже в ноябре 1959 года Н.С.Хрущёв инициировал пересмотр функций и полномочий двух членов своего самого ближнего круга и очень влиятельных членов Президиума ЦК — А.И. Кириченко и А.И.Микояна. Как уверяет А.В.Сушков
[824], за время пребывания в должности второго секретаря ЦК Алексей Илларионович Кириченко приобрёл куда больше врагов, нежели сторонников среди членов высшего руководства, в основном из-за грубого и высокомерного отношения к ним. Об этом же позднее писали и ряд его коллег, в том числе А.И.Микоян, П.Е.Шелест и В.Е.Семичастный
[825], которые считали его вспыльчивым и грубоватым, но при этом добрым и неподлым человеком. Между тем профессор Г.И. Ханин был абсолютно прав, когда писал о том, что одни мемуаристы делают акцент на грубости А.И.Кириченко, а другие — на его требовательности, и скорее всего было и то, и другое, вполне органически сосуществуя в одной личности. Однако именно «второе качество, всё более выходившее из моды, и привело к его падению»
[826].
Конечно, позиция ряда влиятельных членов Президиума ЦК в лишении А. И. Кириченко его прежних властных полномочий сыграли свою роль, но решающее слово все же было за самим Н.С.Хрущёвым, который стал всё больше и публично проявлять недовольство деловыми и личными качествами своего протеже и его претензиями на гораздо большую самостоятельность в решении ключевых вопросов. Все эти факторы, как считают многие историки (А.В.Трофимов, А.В. Сушков
[827]), и привели к тому, что 12 ноября 1959 года на заседании Президиума ЦК работа Секретариата ЦК, которую и возглавлял А. И. Кириченко, была подвергнута резкой критике, а сам он при сохранении должности секретаря ЦК был лишён положения второго человека в партии. Теперь было признано целесообразным установить поочерёдное, помесячное председательствование всех секретарей ЦК на заседаниях Секретариата ЦК. Отныне все его члены должны были принимать участие в формировании повестки дня всех его заседаний, и в результате пост второго секретаря ЦК был де-факто ликвидирован.
Конечно, всё это отразилось на отношениях Н.С.Хрущёва и А.И.Кириченко, которые буквально через месяц усугубились личной ссорой. Как утверждает тогдашний начальник 9-го Управления КГБ СССР генерал-майор Н.С.Захаров
[828], в декабре 1959 года во время традиционной охоты в Завидово между ними возник острый спор на предмет того, кто же из них завалил очередного кабана. Разгоревшись в лесу, он «плавно» перетёк в острый застольный спор, который закончился их личным конфликтом. После всего этого А. И. Кириченко не смог продолжить работу в прежнем режиме, поэтому уже в начале января 1960 года он, по сути, сам подал в отставку с поста секретаря ЦК, попросив назначить его на вакантный пост первого секретаря Ростовского обкома партии, только что освободившийся после отставки Н.В.Киселёва, ставшего одной из «жертв» животноводческой аферы. Конечно, информация о том, что действующий член Президиума ЦК 12 января 1960 года был избран первым секретарём Ростовского обкома повергла в шок весь партийно-государственный аппарат страны и вызвала массу различных слухов и кривотолков.
Что касается одного из старейших членов высшего советского руководства Анастаса Ивановича Микояна, то, несмотря на свои очень давние и дружеские отношения с Н.С.Хрущёвым, тот был вынужден под давлением других членов Президиума ЦК дать добро на создание временной комиссии Президиума ЦК по проверке работы Министерства внешней торговли СССР и Госкомитета по внешним экономическим связям СССР. Оба эти ведомства, которые в 1958 году возглавили Н.С.Патоличев и С.А.Скачков, всегда считались «личной вотчиной» А.И. Микояна, поэтому их проверка уже вызвала массу вопросов. Однако Н.С.Хрущёв по каким-то личным соображениям решил устранить его монополию во внешнеэкономической сфере, и по итогам проверки двух этих ведомств он был снят с поста руководителя Внешнеэкономической комиссии Президиума Совета Министров СССР. Но при этом как первый заместитель главы союзного правительства А.И.Микоян всё же сохранил «наблюдение за вопросами внешней торговли и экономических связей с иностранными государствами» и кураторство всех соответствующих ведомств.
