Ряд авторов (А.В.Сухомлинов, М.Г.Жиленков
[144]) утверждают, что в тот же день за подписью К.Е.Ворошилова и Н.М.Пегова был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «О преступных антигосударственных действиях Л.П.Берия», в котором говорилось, что «Верховный Совет СССР, рассмотрев сообщение Совета Министров СССР по этому вопросу», постановил: 1) «снять Л.П.Берия с поста первого заместителя председателя Совета Министров СССР и с поста министра внутренних дел СССР, лишив его всех присвоенных ему званий и наград» и 2) «дело о преступных действиях Л.П.Берия передать на рассмотрение Верховного суда СССР». Однако это не так. Судя по архивным документам
[145], этот указ, формально датированный 26 июня 1953 года, на самом деле был «сработан» гораздо позже и направлен К.Е. Ворошиловым на рассмотрение Г.М.Маленкова и Н.С.Хрущёва только 15 июля 1953 года, то есть задним числом.
Между тем уже на следующий день, 27 июня, «победители» приняли секретное Постановление Президиума ЦК о созыве 2 июля 1953 года очередного Пленума ЦК и за подписью Н.С.Хрущёва всем членам и кандидатам в члены ЦК, а также членам ЦРК разослали коротенькое письмо с предложением «обязательно прибыть» для участия в его работе, не указав повестки дня
[146]. Причём, что любопытно, тогдашний Генеральный прокурор СССР Григорий Николаевич Сафонов категорически отказался подписать постановление об аресте Л.П. Берии, поскольку он как депутат Верховного Совета СССР обладал «депутатским иммунитетом». В итоге уже 29 июня 1953 года несговорчивый генпрокурор тут же слетел со своего высокого поста и был заменён куда более сговорчивой хрущёвской креатурой — прокурором Украинской ССР Романом Андреевичем Руденко, который задним числом подписал все нужные бумаги и документы. Причём следует особо подчеркнуть, что только через месяц, 29 июля 1953 года, вышло абсолютно незаконное Постановление Президиума ЦК «О лишении Л.П.Берия депутатских полномочий»
[147], поскольку решение этого вопроса являлось исключительной прерогативой самого Верховного Совета СССР.
Тогда же 29 июня 1953 года было принято новое Постановление Президиума ЦК «Об организации следствия по делу о преступных антипартийных и антигосударственных действиях Берия»
[148], которое состояло всего из двух пунктов: 1) «Ведение следствия по делу Берия поручить Генеральному прокурору СССР» и 2) «Обязать тов. Руденко в суточный срок подобрать соответствующий следственный аппарат, доложив о его персональном составе Президиуму ЦК КПСС, и немедленно приступить, с учётом данных на заседании Президиума ЦК указаний, к выявлению и расследованию фактов враждебной антипартийной и антигосударственной деятельности Берия через его окружение (Кобу-лов Б., Кобулов А., Мешик, Саркисов, Гоглидзе, Шария и др.)…».
То есть, как справедливо отметили ряд авторов (А. В. Сухомлинов, М.Г.Жиленков
[149]), фактически речь шла о том, что новый Генпрокурор должен был подогнать всё следствие по «делу Берии» под прямые установки партийных вождей.
Тем временем, по официальной версии, 28 июня и 1 июля 1953 года Л.П. Берия направил в ЦК на имя Г.М.Маленкова два письма. В первом письме
[150], напомнив о совместной работе со всеми членами Президиума ЦК, он признал правильность «большой критики» в свой адрес и принятое в отношении него решение ЦК и поимённо попросил прощения у всех членов Президиума ЦК за те «возможные конфликты», которые неизбежно возникали «за пятнадцать лет большой и напряжённой совместной работы». Кроме того, он попросил не «оставить без внимания» его семью: «жену, старуху-мать и сына Серго».
Не получив ответа на своё первое послание, он написал второе, куда более обширное и особо «жалостливое» письмо
[151]. В этом послании, подробно вспоминая свою многолетнюю работу в составе высших партийных и государственных органов в довоенный, военный и послевоенный периоды и признавая все свои «ошибки», «недопустимые грубости и наглости», «вольность и развязность», вносившие «нервозность и излишнюю резкость» в работу Политбюро, а затем и Президиума ЦК, Л.П.Берия уже в сугубо персональном плане повинился перед Г.М.Маленковым (главным адресатом этого письма), В.М.Молотовым, К.Е.Ворошиловым, Н.С.Хрущёвым, Н.А.Булганиным, Л.М.Кагановичем и А.И.Микояном. В опосредованной форме он принёс свои извинения и двум самым молодым членам Президиума ЦК — М.З.Сабурову и М.Г. Первухину. Но, как и следовало ожидать, ответа на новое письмо он также не получил, поэтому уже 2 июня 1953 года посылает третье и последнее письмо уже на имя всех членов Президиума ЦК
[152], в котором от полного отчаяния пишет следующие строки: «Дорогие товарищи, со мной хотят расправиться без суда и следствия <…>, без единого допроса. Умоляю вас всех, чтобы этого не допустили, прошу немедленного вмешательства, иначе будет поздно… Ещё раз умоляю вас всех, особенно тт., работавших с т. Лениным и т. Сталиным, обогащённых большим опытом и умудрённых в разрешении сложных дел т-щей Молотова, Ворошилова, Кагановича и Микояна… Т.Маленкова и т. Хрущёва прошу не упорствовать… Ещё и ещё раз умоляю вас вмешаться и невинного своего старого друга не губить».
В тот же день 2 июля 1953 года было принято Постановление Президиума ЦК «О дате открытия и повестке дня Пленума ЦК КПСС», в котором было сказано, что: 1) работа Пленума ЦК начнётся в тот же день, в 8 часов вечера; 2) откроет его заседание секретарь ЦК Н.С.Хрущёв и 3) основными вопросами, вынесенными на обсуждение Пленума ЦК, станут доклад Г.М. Маленкова «О преступных антипартийных и антигосударственных действиях Берия», доклад К.Е.Ворошилова «О созыве очередной Сессии Верховного Совета СССР» и организационные вопросы, по которым выступит Н.С. Хрущёв
[153].
Сам Пленум ЦК продолжался шесть дней, до 7 июля 1953 года включительно. Его стенограмма давно опубликована и подвергнута анализу (правда, далеко не всегда объективному и беспристрастному) в целом ряде современных работ
[154], поэтому подробно останавливаться на этом вопросе не имеет смысла. Скажем только то, что по итогам его работы было принято Постановление Пленума «О преступных антипартийных и антигосударственных действиях Берия»
[155], текст которого, во-первых, довольно существенно отличался от первоначального проекта данного Постановления, датированного 4 июля 1953 года
[156], и во-вторых, впервые содержал открытую критику «сталинского культа» в официальном партийном документе.
