Между тем следует особо подчеркнуть, что эти предложения премьера вовсе не были его импровизацией. Как установили ряд историков (Е.Ю. Зубкова
[186]), данные новации уже, по сути, содержались в более ранних документах. Во-первых, в проекте докладной записки «О налоговой политике в деревне», подготовленной в марте 1953 года в аппарате министра финансов А.Г.Зверева. А во-вторых, в аналогичной докладной записке «О недостатках в сельском хозяйстве и мерах по улучшению дел в колхозах и совхозах», которая была направлена министром сельского хозяйства и заготовок А.И.Козловым на имя Г.М. Маленкова в середине июля 1953 года. Именно эти записки и стали той фактологической и аналитической базой, которая поначалу и легла в основу августовской речи Г.М.Маленкова на сессии Верховного Совета СССР, а затем и в доклад Н. С. Хрущёва на Пленуме ЦК в сентябре 1953 года.
Хорошо известно, что августовский доклад премьера, опубликованный во всех центральных, республиканских, краевых, областных и даже районных газетах, вызвал огромный резонанс во всём советском обществе, особенно в деревне. Г.М.Маленков в «мгновение ока» превратился чуть ли не в самую популярную фигуру среди всех руководителей страны. Более того, даже американская разведка, обратив особое внимание «на необычность и смелость новаций», заявленных в этом докладе, сделала поспешный вывод о том, что в ближайшее время «никто не сможет угрожать доминирующим позициям Маленкова»
[187]. Однако, как считают ряд историков (Ю.В. Аксютин
[188]), ЦРУ очень сильно «заблуждалось», поскольку «именно в августе 1953 года в Президиуме ЦК появились «новые трещины», так как маленковский курс «встретил сильное противодействие у его коллег по «коллективному руководству», которое чем дальше, тем более возрастало».
Вместе с тем профессор Ю.В. Аксютин сам несколько запутался в собственных построениях, поскольку в той же работе, правда чуть ниже, он пишет о том, что видимый конфликт внутри Президиума ЦК возник уже в июле 1953 года, о чём, кстати, говорят и мемуаристы, и его историки-коллеги, в частности профессор Е.Ю. Зубкова
[189]. Так, по известному свидетельству тогдашнего руководителя Канцелярии Президиума ЦК и личного помощника премьера Дмитрия Николаевича Суханова, первоначально Пленум ЦК по аграрным вопросам намечалось провести в августе 1953 года. С основным докладом на этом Пленуме ЦК должен был выступать сам Г.М.Маленков, поэтому именно он в июле 1953 года на одном из заседаний Президиума ЦК и представил основные положения данного доклада остальным членам «коллективного руководства». Однако тогда они вызвали резкие возражения со стороны большинства членов высшего партийного ареопага, в частности Н.С.Хрущёва и В.М.Молотова. Поэтому Пленум ЦК по данному вопросу был перенесён на сентябрь 1953 года, а основным докладчиком на этом Пленуме ЦК был назначен не глава союзного правительства, а секретарь ЦК Н.С.Хрущёв.
Между тем Г.М.Маленков, которого целый ряд известных авторов (Р.Г.Пихоя, Р.А.Медведев, Ю.В.Аксютин, Д.Боффа
[190]), до сих пор считают человеком «без лица» и «собственного стиля», обыграл Н.С.Хрущёва и Ко, и всё-таки выступил с собственным докладом на августовской сессии Верховного Совета СССР, о чём мы говорили выше. Именно это обстоятельство Н.С.Хрущёв и припомнил опальному премьеру, правда значительно позже, в июне 1957 года, когда с трибуны Пленума ЦК он громогласно вещал о том, что именно Г.М.Маленков «очень ловко использовал» наработки «группы товарищей», в том числе министров А.Г. Зверева и И.А. Бенедиктова, и преподнёс их партии и народу как «личный дар» и «личный манифест»
[191].
Поэтому вовсе неслучайно, что уже 10 августа 1953 года, то есть буквально на следующий день после завершения сессии союзного парламента, Н.С.Хрущёв, опираясь на своих сторонников в Президиуме ЦК, выступил на закрытом совещании в ЦК перед депутатами Верховного Совета, представлявшими две внушительные силы и его главную опору внутри самой партии — секретарский корпус республиканского, краевого-областного и районного уровней, а также руководителей крупнейших колхозов и совхозов страны. Давая пояснение к маленковскому докладу и всячески желая заручиться твёрдой поддержкой своих слушателей, он обрушился с резкой критикой положения дел в сельском хозяйстве, куратором которого ещё при жизни И. В. Сталина как раз и был Г.М.Маленков, возглавлявший с февраля 1947 года отраслевое Бюро Совета Министров СССР по сельскому хозяйству. Так, касаясь «чрезмерных ставок прежнего сельхозналога, только что отменённого на прошедшей сессии Верховного Совета СССР, он открыто заявил, что стремление правительства «получить больше доходов в бюджет привело к нехорошим результатам», поскольку, например, поголовье крупного рогатого скота в личных подсобных хозяйствах колхозников и рабочих совхозов сократилось на 3,5 млн голов, а денежные поступления от прежнего налога в 1948–1951 годах уменьшились почти на 1,5 млрд рублей
[192]. Были также и другие выпады в адрес Г.М.Маленкова, которые с «большим пониманием», благосклонно и дружно были приняты «секретарским корпусом» страны.
Между тем, по информации историков (Ю.Н.Жуков, М.А.Да-ниленко
[193]), сразу после окончания сессии Верховного Совета СССР член Президиума ЦК и новый председатель Госплана СССР Максим Захарович Сабуров, который был давним и самым близким соратником премьера, в кратчайшие сроки согласовал с тремя легендарными «сталинскими наркомами» — Вячеславом Александровичем Малышевым, Дмитрием Фёдоровичем Устиновым и Иваном Исидоровичем Носенко, возглавлявшими министерства среднего машиностроения, оборонной промышленности и транспортного и тяжёлого машиностроения, — вопросы производства на предприятиях их министерств различных товаров народного потребления, в том числе часов, холодильников, пылесосов, телевизоров, радиоприёмников, мотоциклов и другой крайне востребованной и дефицитной продукции.
