7. На должность нового председателя Президиума Верховного Совета СССР был рекомендован Маршал Советского Союза Климент Ефремович Ворошилов, а прежний, чисто номинальный глава советского государства Н.М. Шверник был перемещён на хорошо знакомый ему пост председателя ВЦСПС, который он занимал до марта 1946 года.
Таким образом, ещё при жизни И.В. Сталина в верхних эшелонах власти произошла серьёзная рокировка сил, которая, по мнению многих современных историков (Р.Г.Пихоя, Ю.Н.Жуков, А.В.Пыжиков, Е.Ю.Зубкова, В.П.Наумов
[12]): 1) положила начало новому периоду в политической жизни страны, который в позднесоветской и современной историографии принято называть эпохой коллективного руководства; 2) резко укрепила позиции двух самых влиятельных членов «узкого руководства» — Г.М.Маленкова и Л.П.Берии; 3) возвратила на политический Олимп практически отстранённых от реальной власти видных членов старой сталинской когорты — В.М.Молотова, К.Е. Ворошилова, А.И. Микояна и Л. М. Кагановича.
Между тем профессор Р.Г.Пихоя
[13] акцентирует внимание на том факте, что тогда же, 5 марта 1953 года, на совместном заседании Пленума ЦК, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР Г.М.Маленков в своём выступлении проинформировал всех собравшихся членов и кандидатов в члены ЦК, что Бюро Президиума ЦК «поручило тт. Маленкову, Берия и Хрущёву принять меры к тому, чтобы документы и бумаги товарища Сталина, как действующие, так и архивные, были приведены в должный порядок». По его мнению, этот контроль над личным сталинским архивом, как в своё время аналогичный контроль «триумвирата» в составе И.В.Сталина, Г.Е.Зиновьева и Л.Б.Каменева над личным ленинским архивом, стал немаловажным рычагом влияния на всех потенциальных политических противников и конкурентов. Таким образом, Г.М.Маленков, Л.П.Берия и Н.С.Хрущёв «неявно объявлялись главными политическими лидерами в коллективном руководстве» и, по свидетельству ряда членов Президиума ЦК, первые месяцы после смерти вождя всегда «группировались, чтобы навязать своё мнение в Президиуме ЦК». Хотя это умозаключение не вполне разделяют целый ряд его коллег, в частности В.П.Наумов, А.В.Пыжиков и Ю.Н.Жуков
[14], которые резонно полагают, что позиции Н.С.Хрущёва в те мартовские дни были на порядок ниже позиций Г.М.Маленкова, Л.П.Берии и даже В.М.Молотова.
Как явствует из официальных документов, совместное заседание высших партийно-государственных органов продолжалось примерно 40 минут и завершилось в 20.40, а уже через час с небольшим — в 21.50 — лечащие врачи, находящиеся у одра умирающего вождя, констатировали смерть Иосифа Виссарионовича Сталина. Получив эту информацию, в 22.25 в кремлёвском кабинете почившего вождя собрались его старые соратники — Г.М.Маленков, Л.П. Берия, В.М.Молотов, К.Е. Ворошилов, Л.М.Каганович и Н. С. Хрущёв, к которым несколько позже присоединились Н.А. Булганин и А.И. Микоян. На этом совещании, которое закончилось только ранним утром 6 марта 1953 года, была образована Правительственная комиссия по организации похорон И.В. Сталина в составе семи человек: Н.С.Хрущёва, ставшего председателем этой Комиссии, Л. М. Кагановича, Н.М. Шверника, А. М. Василевского, Н.М.Пегова, П.А.Артемьева и М.А.Яснова.
Всю эту ночь вплоть до самого утра в осиротевший сталинский кабинет попеременно вызывались М.А. Суслов, С.Д. Игнатьев, П.Н.Поспелов, Н.М.Пегов, Д.Т.Шепилов, А.М.Василевский, В.Г.Григорян и ряд других ответственных работников, которым предстояло заниматься конкретными вопросами организации сталинских похорон. Непосредственная организация похорон и поддержание правопорядка в столице были возложены на первого заместителя министра обороны маршала А.М. Василевского, командующего войсками Московского военного округа генерал-полковника П. А. Артемьева, коменданта Московского Кремля генерал-лейтенанта Н.К. Спиридонова и заместителя министра государственной безопасности генерал-лейтенанта В.С.Рясного.
Последующие три дня в Колонном зале Дома Союзов СССР проходила церемония прощания с вождём, участниками которой стали сотни тысяч советских людей и десятки государственных и партийных делегаций различных стран мира. В почётном карауле у гроба усопшего вождя, помимо руководителей партии и советского государства, стояли Клемент Готвальд, Болеслав Берут, Матьяш Ракоши, Вылко Червенков, Георге Георгиу-Деж, Вальтер Ульбрихт, Отто Гротеволь, Урхо Калевви Кекконен, Пальми-ро Тольятти, Жак Дюкло, Долорес Ибаррури, Гарри Поллит, Чжоу Эньлай, Юмжагийн Цэдэнбал и другие лидеры зарубежных государств и крупнейших рабочих и коммунистических партий. А утром 9 марта 1953 года на Красной площади в Москве состоялась торжественная церемония погребения саркофага с забальзамированным телом вождя в Мавзолее В.И. Ленина — И.В. Сталина, на которой, как уже говорилось, поочерёдно выступили все три члены нового правящего «триумвирата» — Г.М.Маленков, Л.П.Берия и В. М. Молотов.
После сталинских похорон вечером того же дня состоялись традиционные поминки, после окончания которых восемь самых давних сталинских соратников — Г.М.Маленков, Л.П.Берия, В.М.Молотов, К.Е. Ворошилов, Н.А.Булганин, Н.С.Хрущёв, Л.М.Каганович и А.И.Микоян — в последний раз собрались в кремлёвском кабинете вождя, где пробыли с 2.30 до 3.10 часов ночи уже следующего дня — 10 марта 1953 года.
Новая властная конструкция, созданная в эти мартовские дни, которая вскоре получит хорошо известное название «коллективное руководство», оказалась довольно зыбкой. Как считают многие историки (Р.Г.Пихоя, Ю.В.Аксютин, А.В.Пыжиков, Е.Ю.Зубкова
[15]), эта видимая «коллективность» зиждилась не на общности политических устремлений и целей, а на совершенно иных основах: шаткости достигнутых договорённостей, разнородности взглядов и интересов в руководстве страны и явных притязаниях ряда его членов на единоличное лидерство в партийно-государственном аппарате.
Большинство историков разумно полагают, что в те мартовские дни самыми реальными претендентами на единоличную власть оказались Лаврентий Павлович Берия и Георгий Максимилианович Маленков. Но при этом ряд из них (Ю.Н.Жуков
[16]) утверждают, что позиции нового главы союзного правительства были изначально гораздо сильнее, нежели у его «оппонента». Реальное отсутствие времени на то, чтобы сговориться против Г.М. Маленкова и принять ответные шаги, позволило ему получить немалые преференции, в частности сосредоточить в своих руках реальный контроль над всем партийно-государственным аппаратом всей страны. Как новый председатель Совета Министров СССР, ведущий заседания союзного правительства и его президиума, он непосредственно влиял на формирование основ внутренней и внешней политики страны, ставя на обсуждение или, напротив, снимая как «неподготовленные» любые вопросы и проекты решений. Как фактический ведущий заседаний Президиума ЦК, он определял даты их проведения и всю повестку дня. Как секретарь ЦК ВКП(б) Г.М.Маленков продолжал направлять работу всего центрального партийного аппарата и мог оказывать прямое воздействие как на характер решений самого Секретариата ЦК, так и на те вопросы, которые выносились на утверждение и обсуждение в Президиум ЦК. И наконец, как глава союзного правительства он наблюдал за работой Советов Министров всех союзных республик.
