Причём, ссылаясь на мемуары А.И.Микояна, профессора В.П.Наумов и Ю.В. Аксютин
[329] говорят о том, что саму идею создания такой Комиссии Н.С.Хрущёву подсказал именно он во время их приватной беседы, в ходе которой подробно рассказал ему о содержании справки, подготовленной по его просьбе Л.С.Шаумяном о судьбе репрессированных членов ЦК, избранных на XVII съезде ВКП(б). По мнению самого А.И. Микояна, «ввиду важности вопроса» в состав этой Комиссии должны были войти члены Президиума ЦК. Однако Н.С.Хрущёв, согласившись с этим предложением, заявил, что, во-первых, «не следует в эту комиссию входить членам Политбюро, близко работавшим со Сталиным». А во-вторых, члены Президиума ЦК слишком перегружены работой, поэтому им будет «трудно практически разобраться во всём». Ввиду этих обстоятельств он предложил поставить во главе новой Комиссии П.Н.Поспелова, и А.И.Микоян был вынужден с этим согласиться, правда оговорившись, что «доверять ему всецело нельзя, ибо он был и остаётся просталински настроенным» человеком.
Между тем, как утверждает тот же Ю.В. Аксютин, уже 23 января 1956 года на открытии новой сессии Верховного Совета РСФСР, где присутствовали все члены Президиума ЦК, «с новой силой» разгорелись споры, вызванные тем, что Н.С.Хрущёв предложил использовать материалы поспеловской Комиссии в Отчётном докладе ЦК, который уже готовился к предстоящему партийному съезду. Вероятно, он так и не смог убедить своих коллег в правильности этого шага, поскольку в новом проекте его доклада, датированного 25 января 1956 года, «нет ещё даже намёка на вопрос о культе личности»
[330].
Однако Н.С.Хрущёв вовсе не собирался поднимать лапки кверху, и уже 30 января по его предложению Президиум ЦК (при довольно робком возражении лишь маршала К.Е. Ворошилова) принял беспрецедентное Постановление «О создании партийных комиссий по пересмотру дел осуждённых, отбывающих наказание в лагерях» и поручил рабочей группе в составе А.И.Микояна, А.Б.Аристова, А.И.Кириченко, Н.П. Дудорова и Р.А. Руденко «разработать порядок работы» этих комиссий
[331]. В соответствии с принятым решением члены комиссий (или «тройки») были «командированы в лагеря» и от имени Президиума Верховного Совета СССР наделены правом «рассмотрения дел лиц, отбывающих наказание за преступления политического характера и должностные преступления, и решения на месте вопроса об их освобождении»
[332].
Наконец, на следующий день, 31 января 1956 года Н.С.Хрущёв инициировал отставку министра внутренних дел СССР генерал-полковника С.Н.Круглова, который много лет был заместителем Л.П.Берии, а затем руководил этим министерством более десяти лет. Опального министра временно «сослали» на должность зам. министра строительства электростанций, а новым главой МВД СССР стал давний хрущёвский соратник по Московскому горкому, который с декабря 1954 года пребывал в должности зав. Отделом строительства ЦК, — Николай Павлович Дудоров.
Между тем 1 февраля 1956 года состоялось очередное заседание Президиума ЦК, в ходе которого де-факто впервые был поставлен вопрос «о возможности рассмотрения на XX съезде партии вопроса о культе личности Сталина»
[333]. Существует устоявшееся представление, что в ходе состоявшейся дискуссии чётко обозначились две группировки внутри Президиума ЦК по данному вопросу. Дескать, члены первой группировки в составе трёх его старейших членов — В.М.Молотова, К.Е.Ворошилова и Л.М.Ка-гановича — крайне резко выступили против отдельного доклада, смакования темы репрессий и всячески пытались настоять на том, чтобы в Отчётном докладе ЦК была подчёркнута особая роль И.В. Сталина как «великого продолжателя дела Ленина», ставшего во главе строительства социализма в СССР. Их же оппоненты, среди которых особой активностью отличались сам Н.С.Хрущёв, Н.А.Булганин, М.А.Суслов и А.И.Микоян, напротив, выступили за подготовку отдельного доклада, который должен был поведать партии «жуткие вещи» и «горькую правду» о страшных сталинских репрессиях. Однако это не совсем так. Во-первых, судя по протокольной записи этого заседания
[334], среди трёх старейших членов высшего партийного ареопага однозначную позицию защиты усопшего вождя занял только В.М.Молотов. Во-вторых, активную поддержку Н.С.Хрущёву, заявившему, что «не марксист» И.В.Сталин «уничтожил партию» и стёр «всё святое, что есть в человеке», оказали и другие члены высшего руководства, в том числе М.З.Сабуров, А.Б.Аристов, М.Г.Первухин и даже Г.М.Маленков. В-третьих, в практической плоскости вопрос о подготовке отдельного доклада, по сути дела, не обсуждался и пока что речь шла сугубо о содержательной стороне дела, о необходимости, как заявил Н.С.Хрущёв, «усилить обстрел культа личности». Кстати, именно поэтому на этом заседании было принято отдельное Постановление поручить Комиссии П.Н.Поспелова, И.А. Серову и Р.А.Руденко «проверить дело Тухачевского» и «письмо Бенеша (Сталину) по поводу группы Тухачевского (Якира)». Причём именно на этом заседании в своём маниакальном желании представить только И.В.Сталина единственным организатором «кровавых репрессий» в стране, Н.С.Хрущёв договорился до того, что «Ягода, наверное, чистый человек» и «Ежов, наверное, не виноват, честный человек»
[335].
Между тем, как верно подметил профессор А.В.Пыжиков
[336], уже 3 февраля 1956 года имя И.В. Сталина исчезло из «официального партийного лексикона». Именно в этот день во всех центральных газетах было опубликовано вполне традиционное Приветствие ЦК КПСС и Совета Министров СССР старейшему члену партии, главе советского государства маршалу К.Е. Ворошилову по случаю его 75-летия, в котором он был назван только «верным учеником великого Ленина», но уже не «соратником великого Сталина», имя которого впервые вообще не было упомянуто ни в каком виде.
9 февраля 1956 года состоялось очередное заседание Президиума ЦК, в центре внимания которого оказался подробнейший доклад П.Н.Поспелова о работе возглавляемой им Комиссии «по установлению причин массовых репрессий против членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б), избранных на XVII съезде партии»
[337]. Во-первых, в этом докладе довольно фривольно (и позднее это будет убедительно показано в работах многих современных историков, в том числе в фундаментальном исследовании В.Н. Земскова
[338]) утверждалось, что на пике политических репрессий в 1937–1938 годах по политическим мотивам было арестовано 1.548.366 человек, из которых 681.692 осуждённых были расстреляны. Во-вторых, в этом же докладе, помимо разного рода сентенций о «преступных приказах НКВД», об «искусственном создании антисоветских организаций блоков и центров», о «грубейшем нарушении законности в процессе следствия» и о «судебном произволе Военной коллегии Верховного Суда СССР», содержалась также информация о «сфабрикованных делах» в отношении видных членов партии, в том числе С.В.Косиора, П.П.Постышева, В.Я.Чубаря, Я.Э.Рудзутака, Е.Г.Евдокимова, Р.И.Эйхе, И.С.Уншлихта, К.Я.Баумана и ряда других, то есть как раз тех лиц, которые наряду с самим Н.С.Хрущёвым были в числе главных провокаторов, идейных вдохновителей и организаторов тех политических репрессий, которые в народе совершенно справедливо окрестят «ежовщиной».
