Подобной точки зрения отчасти придерживаются и ряд известных зарубежных авторов (Г. Ферр, Р.Киран
[377]), которые считают, что, инициируя свой доклад, Н.С.Хрущёв всячески хотел отвлечь внимание от своей действительной роли в довоенных политических репрессиях, покончить со старыми и ближайшими сталинскими соратниками, радикально сменить политический курс и свернуть те демократические реформы, которые инициировал И.В.Сталин. Наконец, существует и такая крайне экзотическая версия (М.С.Докучаев, В.Н.Удилов, Ю.И.Мухин
[378]), гласящая о том, что публичное осуждение и унижение И.В. Сталина стало личной местью Н.С.Хрущёва усопшему вождю, который в годы войны не спас от расстрела его старшего сына, военного лётчика Леонида Хрущёва: в начале 1943 года он сдался фашистам в плен, но затем был выкраден оттуда и доставлен для расправы в Москву.
По второй проблеме также существует целый ряд различных точек зрения, среди которых наиболее известны две. Все «шестидесятники» и их идейные наследники, патологические ненавистники всей советской истории и особенно сталинского эпохи (А.Н.Яковлев, Г.Х.Попов, Ф.М.Бурлацкий, С.Н.Хрущёв, Р.А.Медведев, Л.М. Млечин, У.Таубман
[379]) буквально с придыханием и нескрываемым восторгом твердили и твердят о том, что именно хрущёвский доклад, который они именуют «актом личного человеческого мужества», положил начало знаменитой «оттепели», массовой реабилитации невинных жертв политических репрессий, очищению партии и советского общества «от идеологии и практики государственного террора» и наконец-то нанёс чуть ли не самый сокрушительный и смертельный удар по «кровавому сталинизму» и «казарменному социализму».
Их идейные оппоненты (С.Г.Кара-Мурза, И.В.Пыхалов, И.Ю. Денисов, Г. Ферр
[380]) всегда крайне негативно оценивали этот доклад и вполне правомерно утверждали, что именно он: 1) нанёс очень мощный удар по авторитету КПСС и всего советского государства и породил морально-политический раскол в советском обществе; 2) положил начало системному идейному кризису и привёл к серьёзному расколу в мировом лагере социализма и международном коммунистическом и рабочем движении, от которого не удалось избавиться до сих пор; 3) стал блестящим козырем в руках антисоветчиков всех мастей и тех враждебных политических сил и в нашей стране, и за рубежом, которые всегда вели и до сих пор ведут глобальную психологическую войну не только против нашей страны, но против самих идей коммунизма; 4) дал первый и самый мощный импульс к системному кризису, а затем и гибели Советского Союза, который завершили хрущёвские наследники во времена преступной «горбачёвской перестройки».
Между тем после окончания съезда, 6 и 19 марта 1956 года, под жёстким напором Н.С.Хрущёва Президиум ЦК принимает два Постановления, которые грубейшим образом нарушали социалистическую законность, о которой так настойчиво «пёкся» Первый секретарь ЦК, — «О посмертной реабилитации незаконно осуждённых членов ЦК ВКП(б) и кандидатов в члены ЦК ВКП(б), избранных на XVII съезде партии»
[381] и «О рассмотрении дел на лиц, отбывающих наказание за политические, должностные и хозяйственные преступления»
[382]. По поводу первого Постановления особых разногласий не возникло. А вот второе Постановление вызвало резкую поляризацию мнений, поскольку именно там предельно цинично говорилось о том, что, поскольку «пересмотр дел на указанных лиц в обычном порядке, через судебные органы, требует значительного времени», то «в целях быстрейшего освобождения указанных лиц из мест лишения свободы ЦК КПСС постановляет: образовать комиссии Президиума Верховного Совета СССР для проверки в местах лишения свободы обоснованности осуждения каждого лица, обвинённого в совершении преступления политического характера, а также рассмотрения вопроса о целесообразности содержания в заключении лиц, которые хотя и совершили политические или должностные и хозяйственные преступления, но не представляют государственной и общественной опасности». Причём всю эту работу данные комиссии должны были завершить до 1 октября 1956 года, а для контроля за их работой была создана очередная Центральная комиссия в составе восьми членов: А.Б.Аристов (председатель), Н.М.Пегов, Н.П.Дудоров, И.А.Серов, Р.А.Руденко, К.П.Горшенин, В.В. Золотухин и 3.А.Болдырев
[383].
3. Новый раунд борьбы в Президиуме ЦК и крах системы «коллективного руководства» в 1956–1958 годах
Тем не менее, как считают ряд историков (И.В.Пыхалов, И. Ю. Денисов
[384]), кровавые «тбилисские события» стали первым «отрезвляющим душем» для Н.С.Хрущёва, которые несколько умерили его антисталинский пыл. А вскоре последовал и второй «отрезвляющий душ», когда в том же марте 1956 года в главном печатном органе ЦК КПК «Жэньминь жибао» была опубликована редакционная статья «Об историческом опыте диктатуры пролетариата», написанная по итогам обсуждения этого вопроса на расширенном заседании Политбюро ЦК КПК. В этой статье прямо говорилось, что хрущёвская критика И.В. Сталина и неуклюжая попытка «обелить» саму партию, которая, дескать, никогда не ошибается, шибко попахивает троцкизмом, осуждённым ещё на XIII съезде РКП(б)
[385]. А посему нужно не только «надлежащим образом изучать» теоретическое наследие И.В. Сталина, особенно в той части, где он активно выступал в защиту ленинизма и обобщал опыт строительства социализма в СССР, но и признать его «великим марксистом-ленинцем» и не пытаться свести всю его кипучую и плодотворную деятельность к череде сплошных ошибок и просчётов.
