Надо сказать, что в отечественной историографии, особенно либерального толка (Р.А.Медведев, Ю.В.Аксютин, Р.Г.Пихоя, Е.Ю. Зубкова
[439]), давно сложилось устоявшееся мнение, что разгром «антипартийной группировки» означал отстранение от власти откровенных реваншистов, выступавших за полную реабилитацию И. В. Сталина и его политического курса. Однако, как нам кажется, эта довольно примитивная и явно ангажированная трактовка тех событий мало согласуется с реальным положением вещей. Все члены «антипартийной группы», прежде всего Г.М. Маленков и Д.Т. Шепилов, всегда и довольно последовательно выступали за сохранение прежних принципов «коллективного руководства» и против создания нового «культа личности», в данном случае Н.С.Хрущёва, который по всем своим личным и политическим качествам уж точно никак не мог претендовать на сталинскую роль. Кроме того, они были принципиальными противниками его откровенно хамских методов и нервозно-крикливого стиля работы, которые очень часто доходили до личных оскорблений членов Президиума и Секретариата ЦК и других ответственных работников.
Кроме того, мы хотим обратить особое внимание ещё на два принципиально важных момента. Во-первых, в последнее время многие историки (Р.Г.Пихоя, А.В.Пыжиков, Ю.Н.Жуков, А.В.Сушков
[440]) вполне справедливо заявили о том, что «едва ли не самым главным результатом этого Пленума ЦК стала окончательная победа аппарата ЦК над государственными структурами», и именно с этого момента Секретариат ЦК и отраслевые отделы и сектора ЦК получили всю полноту реальной власти в стране, которую сохранили вплоть до излёта горбачёвской перестройки. Более того, как очень верно подметил профессор А. В. Пыжиков, начиная с июньского Пленума ЦК в Президиуме, а затем и в Политбюро ЦК стали явно преобладать партийные работники. Достаточно сказать, что из 15 членов обновлённого состава Президиума ЦК И членов — Н.С.Хрущёв, А.Б.Аристов, Н.И.Беляев, Л.И.Бреж-нев, Н.Г.Игнатов, А.И.Кириченко, Ф.Р.Козлов, О.В.Куусинен, М.А.Суслов, Е.А.Фурцева и Н.М.Шверник — представляли Секретариат ЦК и важнейшие региональные партийные структуры, а на первых ролях «секретарского корпуса» страны постепенно, но неуклонно и очень основательно стала укрепляться украинская партбюрократия, на которую и делал ставку сам Н.С.Хрущёв. Мы же добавим от себя, что совершенно аналогичная картина наблюдалась и среди кандидатов в члены Президиума ЦК, где шесть из девяти человек, а именно П.Н.Поспелов, К.Т. Мазуров, Н. А. Мухитдинов, В.П.Мжаванадзе, Я.Э.Калнберзин и А.П.Кириленко также являлись крупными партийными работниками.
Совершенно очевидно, и об этом говорят многие историки (В.П.Наумов, М.С.Восленский, А.В.Пыжиков, В.Н.Шевелев, Е.Ю.Зубкова, Р.А.Медведев, Р.Г.Пихоя, А.В.Сушков
[441]), что июньский Пленум ЦК стал своеобразным «политическим Рубиконом» в истории «хрущёвской слякоти». Однако дальше наблюдаются значительные расхождения в оценке его истинных последствий. Так, В.П. Наумов и В.Н. Шевелев, как и большинство зарубежных советологов, утверждают, что в борьбе за лидерство в партии Н.С.Хрущёв одержал полную победу и «партия тоталитарного типа обрела своего единственного вождя», что «поражение антипартийной группировки окончательно расчистило ему путь к самовластному правлению» и в итоге он «обрёл безраздельную и никому не подконтрольную власть». Их же оппоненты — М.С.Восленский и А.В.Сушков — говорят о том, что, хотя Н.С.Хрущёв и одержал очень важную победу, он тем не менее так и не обрёл бесконтрольной единоличной власти и был критически зависим от разных «групп влияния», прежде всего в самом Президиуме ЦК. Вместе с тем, как полагает тот же А.В. Сушков, именно с этого момента вплоть до отставки Н.С.Хрущёва в высших эшелонах власти довольно чётко просматривались: 1) преобладание в составах Президиума ЦК, Секретариата ЦК и Президиума Совета Министров СССР его прямых выдвиженцев и 2) существенное ослабление коллегиальности в деятельности Президиума ЦК с ярко выраженной властной дифференциацией среди его членов.
Между тем в конце августа 1957 года под шумок внутриэлитных разборок было ликвидировано и грозное Министерство госконтроля СССР — последняя «молотовская вотчина» — и взамен него создана аморфная Комиссия советского контроля при Совете Министров СССР, которую возглавил первый секретарь упразднённого Каменского обкома Георгий Васильевич Енютин, немало лет проработавший в украинской парторганизации вместе с Л.И.Брежневым и Н.С.Хрущёвым.
Следующей жертвой неуёмного стремления Н.С.Хрущёва к единоличной и бесконтрольной власти стал не менее амбициозный маршал Г.К.Жуков. Став полноправным членом Президиума ЦК, он оказался не просто главой самого мощного военного ведомства, но и крупной политической фигурой в высшем партийно-государственном руководстве страны.
Вполне возможно, что сам Г.К.Жуков в условиях крайне шаткого положения маршала Н.А. Булганина на посту председателя Совета Министров СССР рассчитывал сесть на его место, с учётом того обстоятельства, что именно он сыграл решающую роль на стороне Н.С.Хрущёва в июньских сражениях за власть. При этом его сугубо военная карьера не имела особого значения, поскольку его предшественники на посту главы военного ведомства страны — маршалы Н.А.Булганин и К.Е. Ворошилов — до сих пор занимали высшие государственные посты. Кроме того, перед глазами маршала Г.К.Жукова стоял и очень яркий пример его давнего боевого товарища и личного друга — бывшего Верховного Главнокомандующего союзными экспедиционными войсками в Западной Европе генерала армии Дуайта Эйзенхауэра, который ещё с января 1952 года занимал должность президента США. Кстати, последняя дружеская встреча между ними состоялась 20 июля 1955 года на официальном ужине во время работы Женевской конференции руководителей великих держав
[442].
