Отдельным пунктом этого указа Министерству юстиции СССР поручалось в месячный срок внести в Совет Министров СССР предложения по изменению уголовного законодательства, заменив уголовную ответственность на административную и дисциплинарную за целый ряд хозяйственных, должностных, бытовых и прочих неопасных преступлений.
Забегая вперёд, скажем, что эта «бериевская» амнистия, которую в народе обозвали «ворошиловской», была реализована не в полной мере. Во-первых, из-за резко обострившейся криминогенной обстановки 2 июля 1953 года Президиум ЦК одобрил проект Указа Президиума Верховного Совета СССР «О неприменении амнистии к лицам, осуждённым за разбой, ворам-рецидивистам и злостным хулиганам», согласно которому все бывшие зэки, попавшие под мартовскую амнистию, продолжавшие вести «паразитический образ жизни и не занимавшиеся общественно-полезным трудом», были вновь отправлены в лагеря. Во-вторых, на начало августа 1953 года из мест лишения свободы вышли 1.032.000 человек.
Надо сказать, что в современной литературе существуют абсолютно разные оценки мартовской амнистии. Например, Е.А. Прудникова
[50] полагает, что она была предпринята для простой «разгрузки лагерей» и «смягчения прежней репрессивной политики» властей. Однако довольно популярна всё-таки иная версия (Р.Г.Пихоя, А.В. Сухомлинов, Д.В.Кобба
[51]), которая гласит о том, что Л.П.Берия вполне сознательно инициировал столь широкую амнистию, чтобы резко обострить криминогенную обстановку в стране и, опираясь на мощный военно-полицейский ресурс МВД СССР, узурпировать власть и одним махом покончить с «коллективным руководством». Эта версия вполне имеет право на жизнь, тем более что именно об этом говорил и Г.М.Маленков на июльском Пленуме ЦК 1953 года. При этом А.В. Сухомлинов утверждает, что изначально Л.П.Берия планировал куда более широкой проект амнистии, который, однако, не был принят Президиумом ЦК.
Наконец, в первой половине — середине апреля 1953 года Л.П.Берия буквально завалил Президиум ЦК КПСС своими записками на имя Г.М.Маленкова «О реабилитации лиц, привлечённых по так называемому делу о врачах-вредителях», «О привлечении к уголовной ответственности лиц, виновных в убийстве С.М.Михоэлса и В.И.Голубова», «О неправильном ведении дела о так называемой мингрельской националистической группе», «О реабилитации Н.Д. Яковлева, И.И.Волкотрубенко, И.А.Мирзаханова и других» и т. д.
[52] По итогам рассмотрения этих записок весь состав Президиума ЦК единогласно принял два Постановления о полной реабилитации и об освобождении из-под стражи врачей и членов их семей в количестве 37 человек (В.Н. Виноградов, П.И. Егоров, М.С.Вовси, Я.Г.Этингер, Б.Б. Коган и др.) и ответственных партийных и советских работников Грузинской СССР тоже в количестве 37 человек (М.И.Барамия, А.Н.Рапава, П.А.Ша-рия, И.С.Зоделава, А.И.Мирцхулава, В.Я.Шония, Г.Т.Каранадзе и др.)
[53]
Кроме того, по решению, принятому в самом МВД, тогда же было прекращено уголовное дело в отношении всех лиц, привлечённых к ответственности по Постановлению Совета Министров СССР № 5444–2370 от 31 декабря 1951 года «О недостатках 57-мм автоматических зенитных пушек С-60», — бывших заместителя министра Вооружённых сил СССР маршала артиллерии Николая Дмитриевича Яковлева, начальника Главного артиллерийского управления МВС генерал-полковника артиллерии Ивана Ивановича Волкотрубенко, заместителя министра вооружений генерал-майора Иллариона Аветовича Мирзаханова и др. Чуть позже, в конце мая 1953 года, Л.П.Берия выступил с аналогичной инициативой реабилитировать всех осуждённых по «сфабрикованному» бывшим руководством МГБ СССР (В.С.Абакумов) «делу авиаторов», то есть бывших наркома авиационной промышленности генерал-полковника инженерно-авиационной службы Алексея Ивановича Шахурина, главкома ВВС главного маршала авиации Александра Александровича Новикова, члена ВС ВВС генерал-полковника авиации Николая Семёновича Шиманова, заместителя главкома ВВС генерал-полковника авиационно-технической службы Александра Константиновича Репина и др.
[54] Наконец, тогда же, в мае 1953 года, по инициативе Л.П.Берии был реабилитирован бывший нарком обороной и авиационной промышленности СССР Михаил Моисеевич Каганович (1888–1941), который застрелился в самом начале войны
[55].
В современной литературе (В.П.Наумов, Б.В. Соколов, Ю.И.Мухин, Д. В. Кобба
[56]) можно встретить немало совершенно разных оценок тех побудительных мотивов, которыми руководствовался Л.П.Берия в этот период. Во многом эти оценки носят либо предположительный, либо чисто умозрительный характер. В сухом остатке с большей долей вероятности можно констатировать только то, что: 1) Л.П.Берия буквально навязывал собственную волю всему составу Президиума ЦК и всячески пытался выделить свою личную роль в принятии всех этих решений, что отчётливо видно из текстов ряда Постановлений Президиума ЦК, в которых прямо говорилось об их рассылке «всем членам ЦК КПСС, первым секретарям ЦК Компартии союзных республик, крайкомов и обкомов КПСС» вместе с «письмами тов. Берия Л.П.»; 2) реабилитация видных представителей высшего генералитета и ВПК лице А. А. Новикова, Н.Д.Яковлева, И.И.Волкотрубенко, А.И.Шахурина, М.М.Кагановича и др. была явным «реверансом» в адрес Г.М.Маленкова, который, как известно, лично пострадал от «авиационного дела», лишившись в 1946 году поста секретаря ЦК, Л. М. Кагановича, которого он «одарили» реабилитацией его старшего брата, а также, возможно, маршалов Н. А. Булганина, Г.К.Жукова, А.М. Василевского, В.Д. Соколовского и других представителей высшего генералитета и военно-промышленного комплекса в лице легендарных «сталинских наркомов» В. А. Малышева, Б. Л. Ванникова, Д.Ф.Усти-нова, М.В.Хруничева и др., которых Л.П.Берия продолжал опекать как глава Спецкомитета по атомному проекту
[57].
