Между тем ни у кого не вызывает сомнения, что первые успехи «целинной эпопеи» были вызваны прежде всего тем, что в 1954–1958 годах на освоение новых пахотных земель были направлены огромные финансовые ресурсы в размере 30,7 млрд рублей, то есть 31,6 % всех капиталовложений в сельское хозяйство страны, большая часть производимых в стране пахотных тракторов, зерновых комбайнов и другой сельхозтехники, сотни тысяч механизаторов, агрономов и студентов со всех регионов страны, которые ежегодно принимали активное участие в уборочных кампаниях, и т. д.
Однако несмотря на массовый энтузиазм и трудовой героизм советского народа, вскоре стало очевидно, что экстенсивный путь развития сельского хозяйства объективно исчерпал себя. В 1959 году закрома родины вновь недосчитались почти 15 млн тонн зерна, поскольку его валовый сбор упал до 119,5 млн тонн
[545].
На сей раз жертвой очередного хрущёвского гнева стал Первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Н. И. Беляев, которому заодно припомнили и кровавые события в Темиртау. В январе 1960 года он был снят со своей должности, отправлен «на исправление» в Ставропольский крайком, а затем выведен из состава Президиума ЦК. Новым главой республиканской Компартии стал председатель Совета Министров Казахской ССР Динмухамед Ахмедович Кунаев, а на пост второго секретаря был избран первый секретарь Ленинградского горкома партии Николай Николаевич Родионов. Кстати, за последние шесть лет это была уже пятая смена власти в Казахстане, но далеко не последняя. В самом конце декабря 1962 года Н.С.Хрущёву вновь «попала вожжа под хвост» и он провёл очередную рокировку в высшем руководстве республики. Д.А. Кунаев вновь был пересажен в кресло председателя Совета Министров Казахской ССР, а Первым секретарём ЦК КП Казахстана был избран первый секретарь Южно-Казахстанского обкома Исмаил Юсупович Юсупов. Второй секретарь ЦК Н.Н.Ро-дионов тоже был снят со своего поста и оправлен обратно в Ленинград зампредом укрупнённого Северо-Западного СНХ, а на его место сел первый секретарь Карагандинского обкома партии Михаил Сергеевич Соломенцев.
Между тем в 1960 году ситуация несколько поправилась, и осенью удалось собрать 125,5 млн тонн зерна. Но опять-таки это произошло не за счёт роста урожайности, а за счёт распашки новых целинных земель. В этой ситуации Н.С.Хрущёв вновь прибег к сугубо административным мерам, и по его крайне жёсткому настоянию в конце декабря 1960 года принимается Постановление ЦК о создании на территории пяти казахстанских областей — Акмолинской, Кокчетавской, Кустанайской, Павлодарской и Северо-Казахстанской — огромного Целинного края, занимавшего пятую часть всей территории республики. Руководителем этого края был назначен старый и опытный партийный работник Тихон Иванович Соколов, одновременно избранный секретарём ЦК Компартии Казахстана. Тогда же в Целиноград был переведён и Казахский (ставший уже Всесоюзным) научно-исследовательский институт зернового хозяйства во главе с Александром Ивановичем Бараевым, который, опираясь на богатый опыт безотвальной обработки почвы методом Терентия Семёновича Мальцева и канадских фермерских хозяйств, разработал свою оригинальную почвозащитную систему земледелия.
Предпринятые меры принесли краткосрочный результат, и при сохранении прежней урожайности зерновых порядка 11,0 ц/га в 1961–1962 годах валовый сбор зерна по всей стране вновь вырос до 130–140 млн тонн, из которых порядка 60 млн тонн пришлись на целинные и залежные земли Урала, Сибири, Дальнего Востока и Северного Казахстана
[546]. Впрочем, как утверждает профессор Н.А. Кричевский, в 1962 году общесоюзная урожайность была куда как выше целиной. Здесь она упала ещё больше и составила всего 6,9 ц/га
[547].
Однако уже 1963 году из-за тяжёлых погодных условий (сильной засухи и суховея), ликвидации паров, большой засорённости новой пашни злостным сорняком (вьюнком, полынью, овсюгом, лебедой, кураєм и т. д.), нарушения экологического баланса и ветровой эрозии почв на многих целинных, прежде всего казахских, землях не удалось собрать даже посевной фонд, в результате чего почти треть освоенных земель вновь пришлось перевести в разряд стойбищ и пастбищ. Общий валовый сбор всех зерновых культур упал до критического уровня в 107,5 млн тонн, а средняя их урожайность составила всего 8,3 ц/га, в результате чего государственные закупки зерна сократились более чем на 11,5 млн тонн и составили менее 45 млн тонн. И всё это, как показали в своих исследованиях многие историки и экономисты (И.Е.Зеленин, О. М. Вербицкая, Ю.В.Аксютин, В.П.Попов
[548]), происходило на фоне ещё двух крайне неблагоприятных процессов: во-первых, превышения расходов зерна над его заготовками при резком сокращении госрезерва с 11,8 млн тонн в 1959 году до 6,3 млн тонн в 1963 году и, во-вторых, взрывного оттока колхозного крестьянства в города, который в 1960–1964 годах составил не менее 7 млн человек.
Осенью 1963 года страна оказалась на пороге реального голода, и в этой ситуации Н.С.Хрущёв пошёл на беспрецедентную меру — массовую закупку зерна за рубежом. В этот год в Канаде, Австралии и даже в Румынии было закуплено 9,4 млн тонн зерна (20 % всех хлебозаготовок), за которое, по данным Р.Г.Пихои и И.Е.Зеленина
[549], страна заплатила более 372 тонн золота, то есть более одной трети своего общего запаса этого драгоценного металла. При этом Н.С.Хрущёв, выступая на декабрьском Пленуме ЦК, как всегда, не преминул лягнуть усопшего вождя и его ближайшего соратника, заявив, что мы не будем «действовать методом Сталина — Молотова», которые, дескать, «продавали за границу хлеб», невзирая на то, что из-за его отсутствия «люди пухли с голоду и даже умирали». Причём, как установил историк Н.Ю. Пивоваров в своей очень информативной статье «Как СССР стал покупать пшеницу за границей (советская хлебозаготовительная политика в 1963–1970 гг.)», опубликованной в 2018 году, вопреки бытующему мнению, в том году зерно не покупалось в США и переговоры с Вашингтоном на сей счёт начались только в январе 1964 года. А первые поставки американского зерна пошли в СССР и того позже, только после отставки Н.С.Хрущёва, в декабре 1964 года
[550].
